Читать книгу "За пригоршню чар - Ким Харрисон"

Айви ощетинилась, но я потянулась через стол и дала емучистый тампон.

— Мне нужен образец. Чары незаконные, но вряд ли тебяэто остановит.

С перекошенной от недовольства физиономией он взял тампон,отвернулся и протер себе рот. Я вспомнила слова де Лавиня о том, что многиеменя пометили, и подавила чувство стыда. Нет, никому я не принадлежу, я ничья —но когда я увидела, как Ник не может войти в уютный круг моих друзей, я оченьчетко и сильно ощутила свои Внутриземельские корни.

А Ник не понял, и никогда не поймет. Дура я была, чтодумала, будто с ним могу создать что-то долговременное, и он это доказал, безмалейших проблем продавая меня Алу по кусочкам.

Я на него даже и не глянула, когда он протянул мне тампонобратно, слава Богу, в том же целлофановом пакетике. Но когда он попыталсязаговорить, я тут же обратилась к Айви:

— Пискари не против, что ты поможешь Питеру?

Опустив глаза, я написала на обертке имя Ника большимскрипучим черным маркером.

— Нет. — К ее голосу примешалось капанье воды изкофеварки. — Пискари все равно, что так, что этак. На Питера емунаплевать. Всем наплевать, кроме его наследницы. И де Лавинь наверняка егозабудет, когда старого вампира отвлечет что-то более интересное.

Ты, например, подумала я, но вслух говорить не стала. Айвиповернулась, качнулись черные волосы, ткрыв серьги,

— Я кофе делаю, — сказала она мне. — Тыбудешь?

Только если без бримстона. Черт меня побери, устала я.

Да, пожалуйста, — ответила я, чувствуя тяжелый взглядНика.

Дженкс? — спросила она, вытаскивая гостиничную чашечкуиз пустого буфета, Дженкс оценивающе заглянул в коробку с помадкой,поколебавшись, закрыл ее и отставил в сторону.

Нет, спасибо, — сказал он и начал возиться с моимиприпасами для заклинаний.

Рэйчел, — снова попытался Ник, — может, япентаграмму начерчу или еще чем-нибудь помогу?

Айви подняла голову, и я пошевелила пальцами, показывая, чтосама справлюсь.

Нет, — кратко ответила я, придвигая к себе демонскуюкнигу и открывая ее. Потом поняла глаза на артефакт, гадая, была ли у Никавозможность подменить его подделкой, и решила, что вряд ли, и не может вообщебыть двух таких уродливых вещиц.

Рэй-Рэй. — снова начал Ник, и Айви грохнула по буфетукулаком:

Какого черта тебе надо? — спросила она ядовито, несводя с него карих глаз.

Я хочу помочь Рэйчел, — огрызнулся он, напряженный ислегка испуганный.

Дженкс фыркнул, смял пустой пакет и отбросил прочь:

Сдохни — это будет лучшая помощь!

А это мысль, — сказала Айви.

У меня ни времени, ни сил не было с ними возиться.

— Мне нужно, чтобы было тихо, — сказала я,чувствуя, как растет у меня давление. — Только и всего. Только и всего.Что бы тихо было.

Ник шагнул назад, скрестив руки на вылинявшей футболке, ивид у него был очень одинокий.

— Ладно. Я тогда…

Он замолчал, взгляд его метнулся к Айви и Джёнксу, вставшимрядом со мной, оглядел всю кухню, где для него не было места. Медленно выпустивзадержанный вдох, Ник, не закончив мысль, вышел прочь. В движениях его читаласьдосада. Плюхнувшись на стул, где сидел до того Питер, он вытянул длинные ноги ипровел рукой по волосам, глядя в пустоту.

У меня не было к нему жалости. Он меня продал. Единственнаяпричина, почему я не повернулась и не ушла, — потому что вервольфы будутгоняться за мной повсюду, если не увидят гибель Фокуса. А чтобы ееорганизовать, мне нужен Ник. И его добровольная помощь.

Дженкс вытащил из-под кухонного стола стул и сел со мнойрядом. Я удивленно заморгала, когда сообразила, что он правильно разложил всена три кучки.

— Чем-нибудь помочь? — спросил он, и Айвипрыснула: — От пикси помощь? — пренебрежительно бросила она, и Дженкснемедленно ощетинился.

— Вообще-то, — успела я сказать до того, как онпокатил на Айви бочку, — не мог бы ты отсюда увести Ника?

Мне не хотелось, чтобы он видел проклятие переноса: Богзнает, кому он его продаст. Активировать его он не сможет без крови моей илидемона, но кровь он может выменять у Ала на размер моего белья.

Дженкс улыбался неприятнейшим образом, но Айви агрессивнымжестом положила ладонь на стол:

— Это сделаю я. У меня к нему есть разговор.

Я подняла голову, удивившись, но она уже отвернулась.

— Пошли, долбодятел, — сказала она, беря на ходусвою сумочку и направляясь к двери. — Рэйчел тут кое-что забыла, апоскольку я лей-линейной магии совсем не знаю, ты пойдешь со мной, чтобы япринесла именно то, что надо. Кому-нибудь еще что-нибудь нужно?

Выражение лица у Ника было упрямое, и я, притворноулыбнулась — понимала, что это мелочно, но не могла сдержаться.

Остерегайтесь там вервольфов, — сказала я. Может, этобыло зло, но я вообще злая. Не верите — спросите ребятишек, которых я со своегокладбища гоняю. А нечего им там в прятки играть.

У меня зубные щетки кончились, — сказал Дженкс,машинально возясь с кофеваркой.

Айви подождала, пока Ник наденет куртку, что была у него вгрузовике.

— Их можно больше одного раза использовать, —ответила ему Айви то, что он уже от меня слышал, и Дженкс передернулся.

Понимая, что его просто выставляют за порог, Ник резкодернул дверь и вышел. Айви улыбнулась мне злобной улыбкой со сжатыми губами ивышла за ним.

— Я тебя не боюсь, — сказал Ник, когда дверьзакрылась, и уровень моего стресса рухнул пунктов на шесть.

— Вот твой кофе, — сказал Дженкс, ставя чашкупередомной.

С чего бы он мне наливал кофе? Я посмотрела на чашку, потомна него.

— С бримстоном?

Дженкс плюхнулся рядом со мной на стул:

— Айви мне велела положить малость, но я подумал, чтоты уже достаточно оклемалась и можешь сама решить.

Снова метнулось вверх мое давление, и я заколебалась,вспомнив свое отражение в окне магазина и думая, мудрость это я проявляю илиглупость. Бримстон придаст мне бодрости на часы, пока я составлю все нужныечары, и при этом повысит показатели крови примерно до нормы. Когда я засну, топроснусь освеженной, голодной и почти в таком же хорошем виде, как была доукуса. Без него мне придется колдовать дико усталой. Ноги будут подкашиваться каждыйраз, когда я встану, а после сна проснусь с очень хреновым самочувствием.

Но использовать черную магию или нелегальные лекарствапросто для облегчения собственной жизни — это как лгать для собственногоудобства, постепенно уговорить себя верить, что ты имеешь право нарушатьправила, что ты — над ними. Нет. Я не стану превращаться в Трента.