Читать книгу "В погоне за счастьем - Дуглас Кеннеди"

Смайт, — тихо произнес он в трубку. — Шкаф пятьдесят восемь.

Я снова почувствовала, как подкатывает слабость. Джек уловил это и обхватил меня за талию. В следующее мгновение в холл вышел служитель морга в белом халате.

Вы на опознание Смайта? — бесцветным голосом произнес он.

Один из копов кивнул. Служитель сделал знак следовать за ним. Мы двинулись по узкому коридору, окрашенному в традиционно для присутственных мест зеленый цвет и освещенный флуоресцентными лампами. Остановились у металлической двери. Он открыл ее. Мы зашли в маленькую комнату, где было так же холодно, как в рефрижераторе для мяса. Одну стену занимал металлический стелаж из пронумерованных шкафчиков. Служитель подошел к шкафу под номером 58. Один из офицеров мягко подтолкнул меня вперед. Джек стоял рядом со мной. Он крепче сжал мою руку. Повисла долгая пауза. Офицеры смущенно поглядывали на меня. Служиель начал барабанить пальцами по стальной дверце шкафа. Наконец я глубоко вдохнула и кивнула в сторону служителя.

Открывание шкафа сопровождалось долгим свистящим звуком. Я невольно зажмурилась. Потом заставила себя открыть глаза. Передо мной лежал Эрик — накрытый от шеи до ног грубой белой простыней. Его глаза были закрыты. Кожа казалась бесцветной. Губы были подернуты синевой. Он не выглядел мирно спящим. Он просто выглядел неживым. Пустая оболочка, которая когда-то была моим братом.

Я с трудом сдержала подступившие рыдания. Снова крепко зажмурилась — потому что было невыносимо смотреть на него. И мне не хотелось, чтобы именно этот образ брата преследовал меня до конца моих дней.

Это Эрик Смайт? — спросил служитель.

Я кивнула.

Он накрыл простыней лицо Эрика, потом втолкнул тележку обратно в шкаф. Тот захлопнулся с глухим стуком. Служитель снял висевшую на гвозде планшетку, пролистал вложенные в нее бланки, отыскал нужный и протянул мне.

Подпишите внизу страницы, пожалуйста, — сказал он, доставая из нагрудного кармана халата обгрызенный карандаш.

Я подписала. Вернула ему планшетку.

Каким похоронным бюро вы воспользуетесь? — спросил он.

Понятия не имею, — ответила я.

Он оторвал перфорированный край бланка. На нем значились фамилия Смайт и серийный номер. Он протянул мне бумажку:

Когда вы определитесь с похоронным бюро, попросите их позвонить нам и назвать этот номер. Они знают порядок.

Джек взял из рук служителя клочок бумаги.

Ясно, — сказал он. — Мы здесь всё, закончили?

Да, закончили.

Копы вывели нас из морга.

Вас отвезти домой? — спросил один из них.

Я хочу поехать в «Ансонию», — попросила я.

Мы сможем сделать это потом, — возразил Джек. — Сейчас необходимо отдохнуть.

Я еду в «Ансонию», — твердо сказала я. — Я хочу увидеть его квартиру. Иру.

Сара, я не думаю…

Я еду к нему домой, — сказала я, едва сдерживая гнев.

Хорошо, хорошо.

Джек кивнул офицерам. Мы снова сели в патрульную машину. Всю обратную дорогу я молчала. Джек выглядел измученным и глубоко взволнованным. Хотя он и держал мою руку, мысли его были где-то далеко. А может, мне просто так казалось, поскольку все происходящее напоминало ночной кошмар, из которого невозможно было выбраться.

В «Ансонии» все еще дежурил Джо, ночной портье. Он тотчас вызвался нам помочь. Нашел кого-то, кто согласился подменить его у конторки, и повел нас в бар.

Я понимаю, еще слишком рано, но, может быть, выпьете что-нибудь?

Было бы неплохо, — сказала я.

Виски?

Джек кивнул. Джо принес бутылку дешевого виски и две стопки. Наполнил их доверху. Джек выпил залпом, я сделала глоток и едва не задохнулась. Глотнула еще раз. Виски обожгло горло — словно жгучее лекарство. Четыре глотка — и моя стопка тоже была пуста. Джо налил по второй — сначала мне, потом Джеку.

Это ты обнаружил его? — спросила я.

Да, — тихо произнес Джо. — Я нашел. И… если бы я только знал, я бы никогда не пустил этого посыльного…

Какого еще посыльного? — спросила я.

Парнишку из местного винного магазина. Насколько я понял, ваш брат позвонил вчера днем в этот магазин и попросил доставив ему в номер пару бутылок джина «Канэдиен Клаб». По крайней мере, так мне сказал Фил, дневной портье. Он как раз был на дежурстве, когда явился паренек из винного магазина и спросил, в каком номере проживает ваш брат. Если бы это я дежурил, я бы сразу позвонил вам — потому что после того, что случилось пару недед назад, я уже знал, что у него проблемы с алкоголем. Как бы то т было, я пришел около семи. Не видел и не слышал вашего брата примерно до полуночи, а потом он сам позвонил мне, и по его голосу я понял, что он совсем никакой. Он еле шевелил языком. Я даже не разобрал ни слова из того, что он сказал. Я попросил кого-то из ребят подменить меня, а сам поднялся к нему. Я стучал в дверь минут пять. Никакого ответа. Я спустился вниз, взял мастер-ключ. Когда я открыл дверь…

Он запнулся, шумно вздохнул.

Поверьте, мисс Смайт. Зрелище было то еще. Он лежал на полу. Кровь хлестала у него изо рта. Кровь была и на телефонной трубке, а это значит, что кровотечение было уже сильное, когда он звонил мне. Я хотел позвонить вам, но ситуация была критическая, и я решил, что лучше вызвать «скорую». Они приехали быстро — минут через десять. Но к тому времени он уже умер. Потом явились копы — и сами взялись за дело. Сказали мне, что я не имею права звонить вам, потому что они сами должны сообщить вам эту новость…

Он потянулся к стакану, налил себе виски.

Думаю, мне тоже не помешает выпить, — сказал он, опрокидывая его залпом. — Даже не могу передать, как мне тяжело после всего этого.

Ты ни в чем не виноват, — сказал Джек.

А две бутылки джина… они были пусты? — спросила я. | — Да, полностью, — сказал Джо.

Я мысленно вернулась в то утро в госпитале Рузвельта, когда я передала Эрику слова врача о том, что он уже никогда не сможет пить алкоголь. Тогда он философски воспринял эту новость. Хотя он никогда и не говорил об этом, мне казалось, что он был рад снова вернуться к жизни. За две недели в Сагапонаке он действительно пришел в себя. Господи, ведь еще вчера, когда я высаживала его у гостиницы, он был…

Я с трудом сдержала всхлип. Обхватила голову руками. Джек гладил меня по волосам.

Все нормально, — тихо произнес он.

Нет, это ненормально, — закричала я. — Он же убил себя.

Ты этого не знаешь, — сказал Джек.

Он выпил две бутылки джина, прекрасно зная, что его язва этого не выдержит. Я предупреждала его. Врач предупреждал. Вчера, когда мы вернулись с Лонг-Айленда, он был таким спокойны. Таким послушным. Но я, видимо, ошиблась…