Читать книгу "Дети Велеса - Андрей Расторгуев"

Работу местным жителям дают несколько заводов, разбросанных по окраинам города, где рабочие находятся на полном обеспечении Корпорации, владеющей этими предприятиями. Однако трудоустроить всех без исключения они, конечно, не в состоянии. Только ничтожно малая доля населения постоянно занята на производстве. Время от времени, когда тот или иной завод получает какой-либо заказ, он проводит набор дополнительной рабочей силы, тогда на Бирже задолго до её открытия собирается толпа народа, и там происходит настоящая бойня за рабочие места, никогда не обходившаяся без жертв. В одной из таких давок и погиб отец Ильи.

Забота о семье легла на плечи старшего брата, он к тому времени уже стал совершеннолетним. Но Петька и не думал горбатиться на «долбанных олигархов», а избрал более простой и вместе с тем более опасный путь. Снюхавшись с местными бандитами, он примкнул к одной из их группировок и совершал дерзкие налёты на заводские транспорты.

Вообще банд здесь много. Жители трущоб сбиваются в них и стихийно, и целенаправленно; бандитские шайки растут и множатся, как грибы после дождя, сливаясь и распадаясь то сами собой, то в результате силовой ликвидации, но никогда не исчезают совсем. В самом сердце трущоб царит полный беспредел из-за бесчинства вооружённых молодчиков. Там давно не существовует никакой власти. Зато у бандитов есть всё.

Илья хорошо помнил, как Петька в первый раз притащил домой целую коробку всякой еды. Мать по своему обыкновению принялась откладывать что-то про запас, а брат рассмеялся и сказал, чтобы она этого не делала, что скоро он принесёт ещё больше. И она послушалась. В тот вечер все члены их небольшой семьи наелись до отвала и впервые за долгое время легли спать на сытый желудок. Брат действительно приносил домой много вещей и продуктов, заматерел, постоянно таскал автомат и дополнительные магазины к нему, рассованные по карманам зелёного пятнистого жилета. Маленький Илья восхищался им, а мать, хоть и молчала, принимая всё как есть, жутко переживала и сильно боялась за Петьку. Илья это понял, когда брата не стало. Его убили во время одного из налётов. Мать сразу слегла, поседев за один вечер, и уже не вставала с кровати. Теперь они остались вдвоем, а Илье приходилось одному добывать пропитание и ухаживать за больной матерью. Больше ведь некому.

Со слов мальчика выходило, что городом правят ненавистные всем олигархи, которые и живут припеваючи в Центре, обнесённом высокой каменной стеной, опутанной колючей проволокой, с пулеметными вышками и укреплёнными блокпостами на въездах. Внутри Центр охраняется солдатами Службы Безопасности Корпорации. Полиция тоже работает на Корпорацию, так как ест из её рук. Вооружённые до зубов полицейские патрули несут службу по внешнему периметру Центра и сопровождают на бронемашинах курсирующие транспорты, которые снабжают его всем необходимым. За этими транспортами как раз и охотятся бандиты. А ещё полиция охраняет заводы: от расхитителей, налётчиков и массовых беспорядков, то есть находится в состоянии непрекращающейся войны с жителями окраин.

– Мать-то чем болеет? – Стас уже не держал парня. Просто сидел рядом с ним на прилавке.

– Не знаю. Доктор сказал, что она жить не хочет.

– Почему же твой доктор её в больницу не положит?

– Так он не настоящий доктор. Просто кличка у него такая. Волочёт немного в медицине, вот люди к нему и обращаются. А за это он продуктами берёт. Я ему тогда две банки тушёнки отдал. Больницы только при заводах, безработным туда никак не попасть, а меня по закону ещё нельзя на работу брать. Я ж малолетка. Так бы хоть я на завод устроился да мать смог бы в заводскую больничку определить как близкого родственника.

От упоминания закона Стаса передёрнуло. Что это за закон, если позволяет людям умирать в забвении, со слепым равнодушием игнорируя их беды. Полное отсутствие заботы о благе граждан; наоборот, эти самые граждане лишены элементарных условий для жизни. Население целого города ищет себе пропитание на помойке! Что же такого могло произойти с Россией, чтобы она превратилась в страну бомжей, управляет которой кучка богатеев, ревностно оберегающих созданные для самих себя островки благополучия и безопасности?

– Пошли. – Пырёв поставил парня на ноги и решительно подтолкнул к выходу.

– Куда?

– К матери твоей.

– Зачем?

– Тебе же продукты были нужны. Вот и отнесём ей. – Сняв с плеча набитую едой котомку, Стас тряхнул ею перед лицом подростка. Оценив объём сумки, Илья с недоверием и надеждой глянул на незнакомого дядьку и, больше ни о чём не спрашивая, повел его за собой по лабиринтам трущоб.

Поначалу шли окольными путями, прячась во дворах, избегая приближаться к широкой улице, ведущей к сиявшей разноцветными огнями части города. Здесь, по соседству от Центра, как пояснил мальчишка, можно легко нарваться на поисковый полицейский патруль или какую-нибудь банду в засаде, поджидавшую очередной транспорт, хотя точно никто не знает, когда и по какому маршруту он проследует. Километра через два стали передвигаться открыто, оказавшись в районе, где в домах ещё сохранились окна, местами заколоченные досками или затянутые полиэтиленовой плёнкой, а местами даже с уцелевшими стёклами. Некоторые из них были освещены, но явно не электрическим светом, а, скорее всего, пламенем свечи, лампады или в лучшем случае керосиновой лампы. Иногда попадались люди. Обычно стояли компаниями, греясь у костров, разведённых в металлических бочках, мусорных контейнерах, а то и прямо на земле, курили и негромко разговаривали. Попадались и одиночки, которые, завидев Стаса с мальчишкой, резко сворачивали с их пути, скрываясь между домами. Вся эта обстановка напоминала первобытный мир, ещё более дикий, чем тот, откуда перенёсся сюда Пырёв. Вот уж действительно каменные джунгли.

Илья завёл его в одну из пятиэтажек, выглядевшую в предрассветном мареве такой же безликой, как и прочие стоявшие поблизости дома. По замусоренному лестничному маршу они поднялись на третий этаж, минуя темные дыры брошенных квартир, откуда вместе со сквозняком доносился затхлый запах давно опустевшего человеческого жилья. На площадке третьего этажа одна дверь оказалась целой. Её поверхность, пусть даже изрядно ободранная, частично сохранила остатки некогда набитого дерматина с неровными обгорелыми краями и клочьями вылезшего утеплителя. Эту дверь Илья и открыл ржавым ключом, запустив Стаса.

В единственной комнате на полу возле стены валялась выцветшая кушетка без ножек с дырами и потёртостями на боках, из которых торчали пружины. У другой стены стоял старый покосившийся диван, а на нём под ворохом одежды лежала женщина, настороженно взирая на гостя. Если бы не этот взгляд, Стас непременно принял бы её за покойника, настолько худой и измождённой выглядела мать Ильи. Смертельно бледное лицо практически одного оттенка с растрёпанными седыми волосами. Посреди комнаты небольшой простенький стол, на нём пара грязных тарелок и кружка. Рядом на полу старое автомобильное сиденье с порванной обивкой. Вот и всё. Ни шкафов, ни комодов, ни вешалок, ни стульев, не говоря уже о такой бесполезной при полном отсутствии электричества вещи, как телевизор. Да, ещё у самого окна стояла железная печь «буржуйка», высунув через форточку конец изогнутой круглой трубы. Кухня, на входе в которую висело старое покрывало, была завалена всяким хламом, предназначенным, как видно, для растопки.