Читать книгу "Роман Галицкий. Русский король - Галина Львовна Романова"

- Э, боярин, чует сердце моё - не ужиться нам вместе. Не по душе мне волынский князь. Ни я, ни род мой ему никогда служить не станем, потому как не по чину занимает он княжий стол.

- Его Галич выкрикнул, - развёл руками Никиша.

- Не Галич - сам себя он над нами поставил. И, попомни моё слово, боярин, вот-вот покажет зверь алчущий свой лик. Недолго ждать осталось. Помнит Роман, как изгоняли его из Галича. А кто изгонял-то? Ты да я, да Семён Избигневич, да Молибоговичи подпевали. А землю его кто запрошлым летом зорил? Зеремей да Кирилл Иванкович. А ныне кто супротив него перед ляхами голос возвышал?.. Вот то-то! А память у Романа куда как крепка! Не то что наши старые пеньки - далее свово носа не чуют.

- Не посмеет Роман! - помотал головой, как медведь, Никиша Тудорыч.

- Ещё как посмеет! - уверенно кивнул Володислав. - Вот увидишь - для всех у него готовы порубы глубокие да цепи, верёвки да топоры. Он у себя на Волыни бояр изводил - не одного сгноил в монастырях да погребах. Ходил на ятвягов - так и вовсе их в орала впрягал и сам батогами порол упрямых. Ныне за нас примется, вот те крест! Так что хочешь добра совета – ворочайся-ка ты на свой двор да кликни холопам собирать добро. Земли-то твои где?

- На Буковине, - молвил, думая о своём, Никиша.

- Вот и езжай туда. Мои деревеньки ещё далее, у Колодяжена. Отсидимся тамо, авось минует беда.

Но боярин только помотал головой. Помнил он, что сам Володислав хотел сесть на галицкий стол, так как был сыном княжьего кормильца и считал себя в родстве с покойным Владимиром Ярославичем. Потому и не мог простить Роману волынскому золотого стола. Но чтобы новый князь хватал и казнил передних галицких мужей? Такого не бывало никогда! Испокон веков на боярстве держалась Русь. Без бояр, без своих мужей, князья никуда. Вот о чём думал, вот в чём был уверен Никиша Тудорыч, въезжая на княжой двор и поднимаясь по высокому крыльцу.

В думной палате уже собралась половина думы. Не было многих - кроме Володислава Кормиличича, ждали старого Молибога и отца и сына Арбузовичей. Не явились и некоторые другие бояре. Никиша Тудорыч сел на своё место, оперся на посох и огляделся по сторонам. Вот Павел Дмитрии, вот Витан Ильич, вот боярин Зеремей и Семён Избигневич, у двери прижался к стене Кирилл Иванкович. Все собрались, кто когда-то был против Романа. Все?

И едва Никиша так подумал, как вошёл князь.

Роман ворвался, как вихрь, - крепкий, моложавый, коренастый. Рука лежит на рукояти меча, тёмные глаза сверкают по-ястребиному.

- Собрались, бояре? - выдохнул отрывисто, как после долгого бега. Горбатый нос его наморщился, когда он обежал взглядом скамьи.

- Не всех вижу, - отрывисто бросил он. - Где боярин Володислав? Где Молибог? Где Арбузовичи? Им слово моё не указ?

Бояре зашушукались. Княжеский совет начинался совсем не так, как они ожидали.

- Где передние мужи? Почто не зрю Судислава? И Гаврилы Петровича нет. Не занемогли ли? Или, - тёмные глаза князя сверкнули, - крамолу на меня куют?

- Окстись, княже, - не выдержал Никиша Тудорыч, - почто на верных слуг своих наговариваешь?

- Верных? - как ужаленный, развернулся к нему князь. - Кормиличичи-то верные? А не вы ли за моей спиной сговариваетесь? Не сами ли к Рюрику гонцов слали? Не сами ли супротив меня войско собирали? Всех я вас насквозь вижу. Все вы только того и ждёте, чтобы нож в спину воткнуть. Вороги вы!

- Опомнись, княже! Нешто белены объелся? - вскочил с места Никиша Тудорыч. - Зазря хулу на передних мужей не возводи! Не то ударим в било, созовём вече…

- Нет! - холодно оборвал Роман, и от его взгляда боярина приморозило к полу. - Не вы - я вече соберу. Судить вас буду пред всем Галичем!.. Эй, кто там!

Распахнулись от сильных толчков большая и две боковые двери. Через порог шагнули княжьи дружинники - пришлые, волынские. Не сговариваясь, кинулись к боярам. Те сопротивлялись, пробовали отбиваться посохами, но дружинники не церемонились - посохи выбивали из рук, бояр толкали, валили на пол и вязали по-половецки умело.

Связанных бояр поставили перед Романом на колени. Он даже бровью не повёл - стоял как вкопанный, только горели сузившиеся глаза.

- Ну, княже, попомнишь, - прохрипел, задыхаясь, Никиша Тудорыч.

- В поруб, - бросил Роман и вышел.

Глава 3

1

Недолго простояли у галицких стен ляхи. Покрутились немного по окрестностям, пошарили в слободах, попили мёда и вин из княжеских медуш на устроенном для них Романом пиру и собрались восвояси. Торопился избавить Галицию от ляхов новый князь - и не только потому, что мешали они ему. Не чувствовал Роман себя вассалом. Получив и Галич, и Волынь, ощутил он прилив новых сил. Во Владимире ждала от него вестей молодая жена, бережно носила под сердцем долгожданного сына. Ему, первенцу, отдаст Роман в свой черёд бразды правления над огромной Червонной Русью, а покамест одолевали князя иные заботы.

Не было в Галиче покоя. Дрожали от страха бояре. Челядинцы не выпускали из рук оружия. Опасались нос из теремов высунуть. Через своих дворских и тиунов передавали друг другу вести. Рассказывали всякое. Будто бы боярина Квашню Давидича повелел Роман взять в железа ещё во время похода на половцев, а за его братом Михаилом послал своих людей, да того упредили Квашнины отроки, и он успел утечь за Днестр. Едва спасся Семён Избигневич, утекли боярин Вышата с дочерью и зятем. Успели унести ноги Молибоговичи, Арбузовичи, Юрьевичи. А вот старому Константину Серославичу не повезло - хоть давно отошёл старик от дела и даже в последние годы правления Владимира Ярославича редко появлялся в думе, но к нему пришли на двор. Дюжие гридни на руках подняли обезножившего от страха старика и унесли в закрытый возок.

К Заславу направил свои стопы Илья Щепанович, последний из передних мужей, кто не утёк в Понизье и не оказался в Романовом порубе. Заслав жил по-старому, в новом тереме, что срубил его отец Сбыгнев Константинич на месте старого, развалившегося без хозяев. Заслав был при Романе воеводой вместе с волынским боярином Вячеславом Толстым и молодым Мирославом Рогволодовичем. Вячеслав ныне заседал в боярской думе, как и Заславов отец Сбыгнев Константинич.

Заслав случился дома - пировал с домашними. Старая мать и меньшой брат в рот смотрели Князеву милостнику. Боярыня спешила улучить миг и переговорить с сынком о князе, но проглотила язык, когда через порог переступил боярин Илья.

Заслав неспешно встал. Прошло время, когда он вскакивал перед каждым встречным-поперечным. Не робость перед старшим, но уверенность хозяина дома подняла его на ноги.

- Хлеб да соль хозяевам, - степенно поклонился Илья Щепанович и перекрестился на иконы.

- И ты здрав будь, гость дорогой, - Заслав чуть посторонился. - Садись откушать с нами, чем Бог послал.