Читать книгу "Хроники Дождевых чащоб. Книга 4. Кровь драконов - Робин Хобб"

Ей потребовалась пара мгновений, чтобы привыкнуть к новой реальности. Древнее землетрясение опрокинуло дальнюю стену в ее садик. Фонтан со скульптурным изображением трех танцоров был похоронен под обломками. Потолок кривыми зубами вдавался в небо. Зимние бури залили дождем ее гардероб, а летнее солнце пропекло развалины. В комнате почти ничего не сохранилось. Однако мысленно она по-прежнему видела все таким, каким оно было прежде. Повсюду висели дорогие картины и богатые гобелены. У окна стоял туалетный столик, заставленный баночками с косметикой. На эмалированной полке красовалась ее коллекция статуэток из стеклянных нитей.

А сейчас все пропало. Тимара напомнила себе, что эти вещи принадлежали не ей и она не должна огорчаться из-за разрушений.

Она повернулась спиной к пролому в стене и нащупала холодный камень внутренней перегородки. На ней оказалась впадина, на которую Тимара нажала тремя пальцами – и услышала знакомый щелчок. Когда тайник открылся, оттуда пролился свет. На пыльной поверхности заплясали желтые и красные блики. Тимара придвинулась ближе и заглянула внутрь. О да. Она вспомнила. Огненные камни пробудились от дремы. Позади нее ахнул Татс, шагнувший к ней, чтобы увидеть клад.

Тимара позволила себе полюбоваться украшениями. Каждое рассказывало ей свою историю. Лавандовый браслет Теллатор подарил ей в их годовщину. Топазовые серьги он привез, вернувшись после почти годового отсутствия… Она оттолкнула воспоминания, запустила руку в кошель и достала изящное ожерелье с лунной подвеской. Она посмотрела на него в последний раз. А Теллатор носил сверкающее золотистое солнце. Она часто видела эту подвеску у него на обнаженной груди, ощущала, как она вжимается в ее плоть, когда они занимались любовью.

Нет! Она, Тимара, никогда ничего подобного не ощущала.

Тимара опустила подвеску в тайник. Серебряная цепочка послушно легла внутрь. Еще секунду Тимара смотрела на память о страсти другой женщины. То была жизнь Амаринды. Не ее. Она бережно вернула ящичек на место в стене и услышала щелчок запора.

Она повернулась к Татсу.

– Все, – прошептала она.

Его лицо выражало недоумение.

– Что ты делала? Ты хранишь свои…

Она молча покачала головой. Уже в коридоре она произнесла:

– Нет. Я ведь сказала тебе, что никогда раньше здесь не бывала. Я тут ничего не храню. Я просто вернула кое-что, что мне никогда не принадлежало.

В полумраке она протянула руку и обнаружила, что он потянулся ей навстречу. Вместе они вышли в ночь.

* * *

– Это совсем другой мир, – выдохнула Элис.

– Это мой мир, – негромко уточнил Лефтрин. – И я знаю его лучше всего.

Элис смотрела на домики, выстроенные высоко в кронах деревьев. Еще несколько минут – и они причалят к берегу Кассарика. Она приняла решение, что сразу после швартовки сойдет на берег и встретится со своей прежней жизнью лицом к лицу. Она пойдет с Лефтрином в Совет торговцев не только для того, чтобы подтвердить его рассказ о том, что драконы улетели из Кельсингры и собираются напасть на Калсиду. Она предстанет перед Советом и с другой целью: потребует причитающуюся ей плату. А Лефтрин сообщит купцам, что намерен передать им пленных калсидийцев, и официально вручит торговцу по имени Полск, главе Совета, – его коллегу Кандрала вместе с его письменными признаниями.

Несколько часов назад рыбацкие лодки обнаружили «Смоляного». До команды корабля долетали приветственные возгласы, а кое-кто даже прекратил лов и тащился следом за ними. По крайней мере два судна поспешно ушли вперед, чтобы распространить известие о том, что «Смоляной» возвращается. Лефтрин отвечал всем одинаково: улыбка, взмах руки и кивок в сторону Кассарика. Элис понимала, что люди сгорают от нетерпения. Лефтрину и ей придется отвечать на массу вопросов и постараться не упустить ни одной подробности.

Элис смотрела по сторонам и отчаянно цеплялась за свою решимость. Пора всем узнать правду. Хватит ей убегать! Ей надо доказать, что она действительно начала новую жизнь – на своих собственных условиях. Уставившись вверх на россыпь домиков, которые облепили деревья, она видела удивленных горожан. Зеваки указывали на «Смоляной» пальцами и перекликались друг с другом. Она ожидала, что их прибытие вызовет интерес, однако подобный масштаб оказался сюрпризом.

– Не уверена, что это мой дом, – прошептала она.

Тилламон выбралась на палубу и, подойдя к Элис, оперлась на перила. Элис взглянула на свою спутницу. Та зачесала волосы назад и сколола их на макушке, открыв на всеобщее обозрение чешуйки и наросты на лбу. Вдобавок Тилламон нарядилась в платье Старших с зелено-золотым узором и щеголяла в туфельках тех же цветов. Вдоль шишковатой шеи свисали длинные серьги. На улыбку Элис она ответила:

– Мы с Хеннесси пойдем вместе с Большим Эйдером навестить его мать. А потом я беру Хеннесси в Трехог и познакомлю его с моей матушкой и младшей сестричкой.

– И со старшим братом? – поддразнила ее Элис.

Улыбка Тилламон стала еще шире.

– Думаю, Бендир за меня порадуется. Поначалу. А когда они с мамой узнают, что я решила жить в Кельсингре в те месяцы, когда не буду плавать на «Смоляном», они поднимут шум. Но после того как я сообщу им, что Рэйн улетел на драконе в Калсиду, чтобы разрушить столицу, они, наверное, обо мне вообще забудут. – Она помолчала и добавила: – Бендир много лет использовал нашего младшего брата для того, чтобы отвлекать матушку от его собственных похождений. Теперь моя очередь.

Лефтрин ухмыльнулся, а вот Элис эти слова напомнили о драконах и их цели.

– Интересно, они уже долетели? – спросила она.

Лефтрин взял ее за руку.

– Нет смысла тревожиться. Мы ничего не узнаем, пока они не вернутся. Теперь нам нужно подумать о себе. А дел у нас больше, чем достаточно.

– Как вы думаете, что их ждет? – Тилламон кивнула на калсидийских пленных.

Те сидели на палубе и мрачно глазели на приближающийся Кассарик. Кусок якорной цепи был свернут кольцом и каждого пленного приковали за лодыжку. Элис не присутствовала при «инциденте», который привел к столь кардинальному решению. Она проснулась посреди ночи от того, что Лефтрин спрыгнул с кровати и бросился к двери. Спустя мгновение до нее донеслись крики и глухие удары тел о палубу. Когда Элис набросила на себя одежду и выбралась наружу, то сперва была ошарашена происходящим.

Разъяренная Скелли помогала Сваргу вытаскивать цепи, а Большой Эйдер сидел в камбузе за столом, повесив голову и с холодной мокрой тряпицей на затылке. Беллин стояла, широко расставив ноги, поигрывала дубинкой, которой глушили рыбу, и сверлила взглядом калсидийцев. На нескольких были свежие отметины. Хеннесси с окровавленным подбородком вооружился бронзовой свайкой для починки такелажа. Бывшие рабы сгрудились возле команды: один из них прижимал к груди явно поврежденный кулак. На его лице читалось глубокое удовлетворение, говорившее о том, что ему не слишком больно.