Читать книгу "Последняя ставка - Тим Пауэрс"

Он слышал, как Трамбилл шумно ворочался в тесной ванной, и, даже несмотря на то, что кондиционер работал на полную мощность, прохладный воздух пах сельдереем, кровью и оливковым маслом. Леон решил дождаться, пока Трамбилл выйдет; ему совершенно не хотелось входить туда и видеть громадную обнаженную татуированную тушу, стоявшую на коленях на полу и погрузившую руки и голову в отвратительный салат, намешанный в ванне.

Леон сейчас пребывал в старом кривоногом теле Бенета – нужно было еще следить за тем, чтобы никто больше не называл его Бини, – и опасался отдавать резкие приказы и требовать повиновения. Слишком круглым и красным было лицо, слишком крепко въелась в щеки и глаза глупая ухмылка, которой Леон позволял появляться, когда оставлял это тело выступать на автопилоте в качестве подсадного во время игры в покер в нескольких казино. Он походил на Микки Руни. Даже голос, как он беспомощно заметил во время этого вот телефонного разговора, все время срывался в писклявость.

Прекрасное тело Арта Ханари, конечно же, все еще хранило свое физическое совершенство в кровати «Ла мезон дьё», но он был всерьез настроен предоставить ему дебют в среду ночью, во время первой из игр на озере, которые должны состояться на Страстной неделе.

До тех пор осталось всего четыре дня. До тех пор можно поработать и из Бенета.

А потом, на Страстной неделе, он сможет начать подчинять себе те тела, которые наметил и оплатил в 1969 году.

Самое время, черт возьми. С тех пор миновал уже двадцать один год. Будет очень хорошо обзавестись новыми носителями. Скотт Крейн, например, выглядит вполне презентабельно – Леон выглянул в окно, чтобы убедиться, что окно номера Крейна по-прежнему темно, – а, впрочем, несколько экземпляров из тех, кого Трамбилл уже поймал и держит на седативных средствах, тоже очень хороши. В наше время люди научились отлично следить за собою.

Теперь зашумела вода, а потом Трамбилл кряхтел, вытираясь. Автодом закачался от его движений.

Через несколько минут Вон Трамбилл, тяжело ступая, вошел в узкую комнату, застегивая громадную, как парус, рубаху на объемистом брюхе. Низ широченных штанин болтался вокруг красно-синих ступней. На повязке над ухом уже вновь проступила кровь. Кровяное давление у этого человека должно быть не меньше, чем в турбинных водоводах плотины Гувера, подумал Леон.

– Они выходят? – спросил Трамбилл.

– Не раньше утра, – ответил Леон. – И чтобы людей поблизости не было, и, более того, он согласился лишь на то, чтобы увезти бесчувственное тело. Сомневаюсь, что его люди вообще будут вооружены.

Брови Трамбилла, вместе с повязкой, поползли вверх.

– Меня Мойнихэн не знает, – продолжал Леон, стараясь говорить ровным голосом. – Я представился деловым партнером Бетси Рикалвер, а он ответил, что пусть она сама и позвонит; в крайнем случае, Ричард Лерой. Я посоветовал Мойнихэну поговорить с тобой, а он ответил только, что знает о твоем ранении. Как твои рука и нога?

Трамбилл покрутил массивным левым плечом.

– Слегка скованны движения, будто я траншею копал. Онемения уже нет. А для возмещения потерянной крови я поел как следует. – Он взглянул на темное окно номера мотеля. – Нет ничего хуже ранений в голову.

– А тебе ведь повезло. Ричард и охранник погибли на месте. – Леон потрогал лоб своей теперешней головы. – Меня застрелили дважды за одну неделю, и пришлось опять переселяться в новое тело.

Трамбилл отвернулся от окна и бесстрастно посмотрел на него.

– Как наркотик, да?

Леон ухмыльнулся было, но тут же вспомнил, как это выглядит на теперешнем клоунском лице, и принял серьезное выражение.

– На рассвете позвоню в гараж, – сказал он, – пусть пришлют сюда «Камаро». На этой штуке можно следить, но не догонять.

– Это верно. А я сейчас заряжу усыпляющее ружье.

Леон сел и повернул кресло, чтобы сидеть лицом к окну.

– Буду караулить первым, – сказал он. – Разбужу тебя, – он взглянул на часы, висевшие на фанерной облицовке стены, – в четыре.

– Идёт. – Трамбилл, шаркая ногами, направился в хвост автодома, где помещалась койка. – К утру бак уборной может заполниться.

– Как только посадим Крейна в клетку, продадим этот дом со всем, что тут есть.

Когда солнце уже высоко поднялось и воздух раскалился, Крейн, все еще непричесанный со сна, вышел из офиса мотеля и пнул ногой дверь своего номера. Мавранос, моргая от яркого света, открыл, и Крейн вручил ему одну из холодных баночек «коки».

– Кофе у них нет, – сказал он, входя в комнату и закрывая за собой дверь. – Но и это сойдет: как-никак, кофеин.

– Боже… – Мавранос открыл банку, отхлебнул и передернул плечами.

Крейн оперся задом о захламленный туалетный столик.

– Послушай, Арки, – сказал он, – тебе приходилось когда-нибудь плавать с аквалангом?

– Я был городским мальчиком.

– Жаль. Ну, ладно, подождешь меня в лодке.

– Ну, с этим-то я справлюсь. Посижу в лодке. Значит, твой мертвый Король где-то под водой?

– Думаю, что он в озере Мид, – ответил Крейн. – Хотя бы его голова.

Мавранос сделал еще глоток «коки», потом поставил банку на стол и решительно вышел из комнаты. Крейн услышал, как хлопнула дверь машины, а потом Мавранос вернулся, держа в руке банку «курз», с которой капала вода.

– Я видел, как мухи роились над картами, – медленно сказал Мавранос, отняв от губ банку, из которой сделал могучий глоток, – и слышал слова чокнутого Снейхивера из уст чокнутого Джо. И это было по-настоящему жутко. И я готов признать, что тут происходит много жутких вещей. Но как, черт возьми, ты собираешься беседовать с отрезанной головой, да еще и под водою? – Он невесело рассмеялся. – Да еще и с загубником акваланга во рту.

– О, – воскликнул Крейн, небрежно отмахнувшись тыльной стороной ладони, – что до этого – не знаю.

Мавранос вздохнул, сел на кровать и тихо спросил:

– Почему ты решил, что он в озере?

– Когда Снейхивер звонил по телефону Диане, он сказал, что кто-то пытался утопить голову в озере Мид. – Теперь Крейн говорил быстро и даже принялся расхаживать по комнате. – Снейхивер, даром что чокнутый, очень хорошо разбирается в этой чертовщине, и, значит, вполне возможно, что народ, замешанный в этом дерьме, должен, помимо всего прочего, топить в озере отрубленные головы. А из его слов можно сделать вывод, что озеро отказалось принять голову, и парню не стоило даже пытаться, потому что там уже есть одна, понимаешь? И вторую оно принять не может, во всяком случае, от этих игроков. Помнишь, Оззи говорил насчет укрощенных вод озера Мид? Может быть, они укрощают и все, что в нее попадает, в таком случае это отличное место, куда новый Король может поместить голову прежнего Короля, желая насовсем покончить с ним. И я не думаю, что нынешний Король, мой родной отец, заставил меня… да что там, убить несчастного англичанина за покерным столом в «Подкове». Я думаю, что меня толкнул на это тот Король, который находится в озере, я думаю, что это он ухмыляется мне с карты Двойка Жезлов в виде отрезанной головы, проткнутой двумя металлическими прутьями.