Читать книгу "ЛОРИНГ - Макс Ридли Кроу"

— Этого никто не допустит. Я не хочу, чтобы вы сомневались во мне. Только не вы.

— Так докажите, что я ошибаюсь. Избавьтесь от этих людей, покиньте лабораторию, забудьте о ней, как о дурном сне, и живите обычной жизнью.

— Обычной? — он рассмеялся. — Вы об этом меня просите?

— Вы сказали, что дорожите нашей дружбой. Настолько ли, чтобы пойти на эту жертву?

Вудроу перестал смеяться, теперь он был сосредоточен и даже, как мне показалось, зол.

— Вы не можете меня просить об этом. Дорожу ли я вами? О да! Но слово «дружба» слишком примитивно, чтобы объяснить причину. Если бы вы понимали, то не просили об этом.

— Да о чем вы?

Он оскалился, в этой гримасе сочетались горечь и насмешка.

— О том, что вы, помимо воли, стали для меня большим, чем может быть просто человек. Вы мой создатель.

Это впервые было произнесено вслух и, наверное, впервые осознано мною.

— Звучит высокопарно, возможно, но мы ведь оба понимаем, что я прав, — продолжал Вудроу. Превозмогая боль, он смотрел мне в глаза. — И каково же возникнуть из ниоткуда? Я могу сказать. Я знаю о тех, кого вы жалеете, куда больше вашего. Вы совершили то, о чем ученые вроде меня, вернее — вроде Стоуна — могут только мечтать. Создали совершенно новое существо, разумное, обладающее эмоциями и стремлениями. Результат превосходит все ожидания, могу вас заверить. Побочным эффектом оказалось то, что вдобавок вы получили Ртутную Крысу. Вас гложет чувство вины за его появление на свет? Или вы равнодушны к нему, как и ко мне? Это… огорчает. Я не ожидал теплоты или другого проявления несвойственных вам чувств, но хотя бы на понимание рассчитывал. Кто, кроме меня, имеет право распоряжаться судьбой тех заключенных?

Я не знал, что сказать. В его словах присутствовала логика, но я не мог ее принять, не мог согласиться. Всё, что я понимал — чертовски неправильно продолжать эксперименты.

— Дайте мне слово, что закончите со Стоуном, как хотели, и оставите попытки возродить его дело.

— Вы хотите, чтобы я солгал? — он покачал головой. — Я даю вам другое слово. Как только Стоун выполнит свое предназначение, я расплачусь с вами, и мы простимся. Вы уедете, как собирались, а я покину Асилум. В Патрии Магнум достаточно укромных уголков, где меня никто не потревожит.

— Вы меня не слышите…

— Это вы не слышите! — крикнул он. Наверное, это был первый раз с момента нашего знакомства, когда он позволил себе подобное. — Здесь и сейчас зарождается будущее не только нашей державы, но всего человечества. Если вы не со мной, то отступите и не мешайте.

Он быстро взял себя в руки, машинально поправил одежду, хоть она не примялась:

— Прошу меня простить. Тяжелый вечер. Отдохните, друг мой. Если захотите, продолжим беседу утром.

Он оставил меня и снова ушел в лабораторию. Вместо того чтобы вернуться в комнату, оборудованную под спальню, я отправился к дальним камерам. Сквозь окошки в дверях были видны бодрствующие подопытные. Они вели себя спокойно, как и в прошлый раз. Их равнодушие к окружающему миру вселяло ужас. Так безмятежно покоится револьвер в кобуре, пока чья-то рука не нажмет на спусковой крючок.

Вудроу занят пытками Стоуна. Меня никто не остановит. Быть может, я возненавижу себя за это решение, но и бездействия не прощу.

* * *

Инспектор Вилсон жил в Торговых Рядах. Дорогой район как для служащего при Дворе Венаторов, но его подкупила близость к работе. В любое время суток он в считанные минуты мог очутиться в кабинете. Среди коллег бродила шутка, что Вилсон на самом деле ночует в вестибюле, но умело скрывается.

За скромное жалованье он снимал апартаменты из двух крошечных комнат. Ванная и уборная находилась в коридоре в общем доступе для остальных постояльцев. По утрам иногда выстраивалась длинная очередь, и чтобы не опаздывать, Вилсон приучил себя просыпаться в полшестого утра. Тогда он мог спокойно набрать воду в таз, взбить мыло в густую пену и побриться. После этого он гладил свежую рубашку, чистил костюм и выходил из дому еще затемно. Это был самый дисциплинированный постоялец, и жена владельца часто оставляла для него на столе печенье и яичницу, в расчете, что он позавтракает. Вилсон почти никогда не завтракал, но каждый раз благодарил добрую женщину за проявленную заботу.

В этот день все было как обычно. Он проснулся, посмотрел на часы, поднялся, вставил ноги в домашние туфли, надел брюки, прихватил полотенце, тазик, бритву и помазок, а затем вышел в ванную комнату. За ночь печь хорошо нагревала воду, из крана лился почти кипяток. Зеркало запотело, и инспектор протер его, чтобы увидеть собственное отражение.

По завершении утреннего ритуала он вернулся в комнату, ощущая, что в ней стало заметно прохладней, и едва не выронил свою ношу, поскольку именно тогда, наконец, увидел меня. Я как раз закрывал окно, через которое влез в помещение после почти четверти часа на карнизе в попытках бесшумно открыть раму.

Ни слова не говоря, Вилсон схватил висящую на спинке кровати кобуру, высвободил пистолет и направил его на меня.

— Это была большая ошибка, Лоринг.

— Не горячитесь, инспектор, — я поднял руки.

— Молчи! — приказал он. — Твое преступление нельзя простить. Убийством Пилса ты подписал себе приговор.

— Всё не совсем так…

— Даже слушать тебя не собираюсь.

— Но слушаете.

Ствол пистолета поднялся на уровень моего лба.

— Пилс был предателем.

— Ах, ты ж подонок! Теперь порочишь его имя!

— Да выслушайте же меня!

Я предвидел его реакцию и отскочил в сторону прежде, чем пуля вылетела из ствола. Стекло разлетелось вдребезги, осколки посыпались на ковер, в комнату ворвался ледяной ветер.

Мне больше некуда было бежать. Я очутился на четвереньках, а Вилсон, желая исправить ошибку первого выстрела, уже собирался выпустить пулю мне в голову.

— Вы можете убить меня, но тогда Асилум погрязнет в ужасе!

Я медленно поднял руки и остался стоять на коленях, в любой миг ожидая смерти. Вилсон напрягся, желваки ходили под кожей. Он взвел курок, и я успел зажмуриться, в отчаянии понимая, что теперь умру. Снаружи на лестнице послышались шаги. Туфли, неплотно сидящие на ногах, хлопали по половицам.

— Сквайр Вилсон! — позвал снаружи старушечий голос. — Сквайр Вилсон, у вас все в порядке?

— Да, леди Элиза, — ответил он, не сводя с меня глаз. На цыпочках, не издавая шума, он подошел к двери и накинул крючок на петлю. В следующую же секунду ручка опустилась вниз, и хозяйка дома попыталась войти в комнату.

— Мне показалось, я слышала выстрел, — проговорила она в щель.

Вилсон опустил оружие, все еще держа меня в поле зрения, и подошел так, чтобы женщина его увидела.