Читать книгу "Воинство сатаны - Дмитрий Воронин"

— Отставить старт, — бросил он вахтенному. — Перепроверить расчеты…

— Расчеты проверены дважды… — начал было офицер, но Барстер резко прервал его:

— Значит, пусть проверят их в третий раз. А надо будет, то и в четвертый. Исполняйте.

И адмирал вновь погрузился в раздумья. Часы отсчитывали минуту за минутой, но ничего не менялось. Все так же молча сидел в кресле адмирал, все так же вполголоса переговаривались друг с другом офицеры. Все разговоры были о том, удастся ли вернуться эсминцам. Большинство склонялось к выводу, что вряд ли. За последний месяц Флот потерял четыре корабля, каждый из которых был куда мощнее крошечных эсминцев, пред-назначеш ых для нанесения быстрых точечных ударов — но уж никак не для серьезного боя. Их защитные поля…

Флагман-адмирал открыл глаза и с силой сжал подлокотники кресла. Упрямая мысль все-таки попалась и теперь билась б сознании, словно птица в клетке, желая немедленно вырваться на волю.

Он повернулся к вахтенному, готовому принять команду и передать ее дальше, тем, кого все здесь уже считали смертниками. Только слова адмирала оказались для офицера неожиданными.

— Эсминцам — отбой готовности. Детальные данные по всем погибшим кораблям — на мой монитор.

— По погибшим кораблям Флота, флагман-адмирал? — изо всех сил стараясь скрыть изумление, уточнил вахтенный.

— Нет, офицер, по всем кораблям, погибшим в районе Аномалий. И немедленно. Да, еще, информацию дайте на монитор в капитанской рубке. Найдите Ченслера, Дарьялова и Бойза, пусть немедленно идут туда. — Флагман-адмирал встал с кресла. — Всем кораблям, «желтый» режим. До особого распоряжения.

Привычно печатая шаг, он покинул мостик, направившись в капитанскую рубку — второе по значению место на борту линкора, с которого при необходимости можно было управлять кораблем, как и с мостика.

Вахтенный проводил его взглядом и пожал плечами. Видимо, стар становится флагман-адмирал, если не может принять уже заранее просчитанное и обсужденное решение. Что ж, приказ есть приказ. Он передал на корабли сопровождения команду о переходе на «желтый» режим готовности, отменявшую действующий «красный» — то есть боевой. И начал поиски в недрах корабля трех эффект-аналитиков Штаба. Сделать это было не слишком сложно, учитывая тот факт, что «красная» готовность действовала еще несколько секунд назад, все офицеры находятся на местах, отведенных им по боевому расписанию.

Вопрос только в том, на кой черт старику понадобились аналитики?

— Итак, эти выводы верны? — Облокотившись о стол, флагман-адмирал тяжелым взглядом обвел троих офицеров. Взгляда никто из них не отвел.

— Выводы могут быть ошибочными, — спокойно ответил капитан Бойз, старший из группы эффект-аналитиков. — Ошибочность выводов может быть вызвана недостатком данных, присутствием неизвестных факторов, недостоверностью имеющихся данных. Вероятность соответствия выводов истине я бы оценил в 0.5-0.6. Не более.

Барстер еще раз окинул взглядом данные на экране. Он чувствовал, как слезятся от напряжения глаза — работа заняла почти шесть часов, материалов оказалось не так мало, как он думал. Передачи, ушедшие на аварийной волне, содержимое черных ящиков… даже сведения из личных дневников тех, кто погиб, попав в область Аномалий… в тех случаях, конечно, когда спасателям удалось найти хоть что-то. Четыре погибших корабля — два взорвалось, один пропал без вести. И еще один, потеряв реактор, лишившись энергии — даже аварийных аккумуляторов, питавших средства связи, долгие две недели боролся за жизнь. В живых остались десять человек из пятисот — те, кому хватило анабиозных камер в медицинском секторе. Врач корабля, кстати, не имел возможности положить в такую камеру самого себя и прекрасно знал, что его ждет. Свидетельства этих выживших тоже пошли в дело.

— Шансы на успех пятьдесят процентов. — Барстер удовлетворенно хмыкнул. — Черт подери, бывало, мы имели куда меньше и побеждали.

— Напоминаю, флагман-адмирал, что наши расчеты основываются… на наших законах, — заметил капитан Дарьялов. — По моим оценкам, вероятность успеха ниже. Где-то на уровне 0.4.

— Не важно. — Адмирал включил интерком. — Вахтенный!

— Здесь!

— Немедленно Парке в капитанскую.

— Есть, сэр.

Старший энергетик появился минут через десять. В отличие от остальных офицеров он отнюдь не выглядел как образец военного. Низенький, толстенький человек, на котором даже форма, несмотря на все старания портного, сидела неловко и смешно, небрежно откозырял и плюхнулся в ближайшее кресло, не дожидаясь приглашения. Хотя Барстер и не был ярым сторонником муштры, он мало кому простил бы подобную вольность. И нахал, вздумавший вести себя подобным образом в присутствии флагман-адмирала, очень быстро оказался бы на гауптвахте… или вообще на Земле с волчьим билетом.

Хотя, конечно, нет правил без исключений. Старший энергетик флагмана Третьего Флота Федерации каперанг Николас Парке был как раз таким исключением. Его путь к столь высокому званию оказался тернистым — и большинство препятствий на этом пути были исключительно следствиями его же характера. Он совершенно не желал вести себя так, как подобает офицеру. Не желал носить отутюженную форму. Не желал следить за собой. Не желал приветствовать старших по званию так, как того требовал устав. И еще много чего в том же духе.

И в то же время он оставался лучшим специалистом по энергетическим установкам боевых кораблей. Лучшим среди всех, от зеленых новичков до отслуживших не один десяток лет ветеранов. Барстер в полной мере осознал этот факт еще лет десять назад, когда выводил с орбиты Моонзунда избитый мятежниками крейсер, избитый настолько, что потом, когда «Бонапарт» благополучно прибыл на базу, эксперты лишь цокали языками и дали заключение о том, что восстановлению изуродованный корабль не подлежит. А двигатели работали. Николаса спрашивали, как он удержал от взрыва продырявленный в пяти местах реактор, но тот, тогда еще только простой майор, лишь пожимал плечами да шмыгал вечно простуженным носом.

С тех пор Барстер повсюду, с одного корабля на другой, таскал Николаса Парке за собой. Таскал как свой талисман, свою счастливую звезду. Может быть, именно поэтому и сейчас, спустя десять лет, он все еще был жив. Может быть, так будет и впредь.

— У меня к вам один вопрос, Парке.

— Да, кэп?

Это была еще одна неприятная и многими воспринимаемая в штыки черта каперанга. Всех, кто был старше его по званию или по должности, он упрямо называл «кэп», невзирая на знаки различия и на то, нравится это панибратское обращение собеседнику или нет. Барстер давно перестал обращать внимание на подобные мелочи.

— Допустим, корабль вышел из прыжка. Его аккумуляторы полностью разряжены. Допустим, у вас есть полный комплект заряженных батарей. Сколько нужно времени, чтобы подключить их взамен использованных.

— Где?