Читать книгу "Граница миров - Кристель Дабо"

– Вы нарушили наш договор. Вы должны были соблюдать полный нейтралитет в обмен на свойство, полученное от моего Эгильера. Вы утверждали, что только вы сможете остановить обрушения? Хорошо. Но не вмешивайтесь в наши дела, а главное, – он подчеркнул свои слова, изящным жестом указав на Офелию, – никогда больше не поднимайте руку на одного из наших детей.

Карикатурно изогнув ноги, Другой повернулся к Янусу. Нечеловеческий звук, раздавшийся из его рта, отразился в мраморе и стекле Мемориала:

– До сегодняшнего дня я следил за ваш дым из нос… то есть за каждым из вас, оставаясь за кулисами. Я думал, что вы способны охранить тот совершенный мир, который я для вас создал. Я был слишком терпим. Стоит вам что-то препоручить, как вы сбиваетесь с пути. Теперь всё чудит в будни… то есть всё будет иначе.

На этажах Мемориала зашушукались, но никому не удалось ясно расслышать его голос. Однако Офелия заметила, как какой-то мужчина, стоявший так далеко, что лица было не разглядеть, стремительно помчался вниз по трансцендию.

– Я во второй раз спасу этот мир, – вещал Другой, – а потом создам новые правила. Много правил. Я прочно оближу… то есть лично прослежу, чтобы каждый им следовал. Больше никаких посредников. Я буду вездесущ и всеведущ.

Духи Семей обменялись тревожными взглядами. Фарук с видимыми усилиями пытался сосредоточиться на происходящем. А самое печальное, подумала Офелия, в том, что они скоро забудут всё, что сейчас видят и слышат. Не зря их лишили памяти: благодаря этому ими можно вертеть как угодно. Наверняка этим и озаботился первым делом Другой, заняв место Евлалии Дийё.

Только Янус, казалось, полностью сохранил свои способности и контроль над ними. Его черные глаза блестели, пока он с ироничным видом подергивал спиральку одного из своих усов.

– А если мы откажемся? – усмехнулся он.

Другой, как животное, обнюхал его расширившимися ноздрями. Из его бока вырвалась стремительная, словно выплеск воды, третья рука, как лезвие погрузилась в череп Януса, потом, не замедляясь, продолжила траекторию движения вниз, хрустя костями скелета, пока полностью не расчленила его. То, что было телом Януса, мгновенно испарилось легким дымком, оставив на полу только разрезанную пополам Книгу.

От Януса не осталось ничего. Другому хватило трех секунд, не больше, чтобы положить конец многим векам бессмертия.

Ужас Офелии разделили Арчибальд, Гаэль и весь Мемориал. Балда прижал уши к голове и тихонько зарычал. Все Духи Семей согнулись, прижав руки к животу, с выражением нестерпимой муки, как если бы смерть их брата поставила под удар их собственную материальность.

– Что вы наделали?

Элизабет сделала шаг вперед, выйдя из тени тихо рыдающего Поллукса. До этого никем не замеченная, высокая и бледная, как свеча, она подняла тяжелые веки, не отрывая расширенных глаз от разорванной пополам Книги. Одним быстрым движением, раздувшим полы ее мундира, она оказалась рядом с Другим, щелкнула каблуками, поднеся сжатый кулак к груди, на которой сияла эмблема в виде солнца, и взглянула на это непрестанно меняющееся создание, в котором теперь не оставалось ничего человеческого.

– Я… я не знаю, кого или что вы собой представляете, но властью, доверенной мне, я помещаю вас под арест.

Офелия вынуждена была признать, что это произвело на нее сильное впечатление. Сама она, как и все находящиеся в атриуме, боялась и глазом моргнуть, чтобы не оказаться разрезанной пополам. Наконец-то она видела Элизабет такой, какой та была, или, если точнее, какой та могла бы быть в действительности. Рыжие волосы, веснушки, высокий рост, прекрасное зрение, даже возраст – всё это на самом деле ей не принадлежало. Элизабет не поняла, кто такая Офелия, но и Офелия не поняла, кто такая Элизабет.

Зато теперь Офелия знала. Это ее она тогда увидела в зеркале на Изнанке вместо собственного отражения.

Другой, чья третья рука волочилась по земле, извиваясь как щупальце, внезапно пришел к тому же очевидному выводу. То, что оставалось от лица Евлалии Дийё под выступающим носом, расплылось в улыбке.

– Так это ты!

Элизабет вздрогнула, когда Другой исчез и появился вновь прямо перед ней, бесформенное тело рядом с телом, утратившим свою форму, на расстоянии вдоха. Он жадно всмотрелся в круги под ее глазами, раны, плоскую худобу, впитывая всю слабость, которую разглядел в ней.

– Это ты.

– Простите, что?

Элизабет казалась совершенно растерянной. Она сжимала колени, чтобы унять их дрожь. Улыбка Другого делалась всё шире, разрывая его кожу, как полотняную маску.

– Ты Евлалия Дийё.

Элизабет мгновенно перестала дрожать. Эти три слова, которые должны были восстановить ее тождество, ее истинную личность, произвели прямо обратный эффект. Ее тело еще больше истончилось, лицо стало еще прозрачнее. Словно дух ее ушел куда-то в самую глубину.

– Неважно, кто из двоих был первой, верно? – продолжил Другой. – Я высотно конечнее… то есть бесконечно выше тебя. Посмотри на себя, бедное ничтожество, ты уже даже не знаешь, кто ты. Могу тебе сказать: ты предательница. Твое место рядом со всем, что в старом мире было прогнившего. Вернувшись, ты паснула классность… то есть навлекла опасность на тех, кого вроде бы хотела спасти. И мой долг – отправить тебя обратно в зеркало, которое тебе никогда не следовало покидать.

Из Другого высунулась третья нога и с силой ударила пяткой об пол. Плиты атриума взорвались под воздействием мощного геологического сотрясения. Земля задрожала. С потолка дождем пролился поток стеклянных осколков. Книжные шкафы извергли собранные издания. Толчок сбил Офелию с ног; в ушах звенели крики и грохот. Когда всё закончилось, шарф потерся об ее очки, смахивая пыль.

Атриум было не узнать. Пол представлял собой месиво из стекла и камней. Колонны раскололись, некоторые рухнули. Многие Духи Семей держали на руках мужчин и женщин, разбившихся насмерть, когда сейсмический толчок сбросил их с этажей. Офелия не увидела среди них никого из своей семьи, но вопли продолжали нестись из всех углов Мемориала. Она надеялась, что ее родные остались целы там, наверху. Внезапно она осознала, что и сама была бы раздавлена глыбой мрамора, если бы Артемида не остановила камень благодаря своему анимизму.

– Спасибо.

Посреди обломков страстно обнималась пара. Мужчиной, которого Офелия заметила, когда он галопом спускался по трансцендиуму, был Ренар. Охотничий карабин по-прежнему болтался у него на плече, а сам он вцепился в Гаэль с той же силой, что и она в него. Он покрывал ее поцелуями, она его – ругательствами. Пузырек счастья в океане хаоса.

Офелия отогнала образ Торна, оставшегося в одиночестве на Изнанке. Она не имела права позволить себе слабость; только не сейчас.

Стоящий рядом Арчибальд был весь в порезах. Но обязан он ими был в основном Балде, который всеми когтями вцепился в него, защищая от осколков. Он длинно, задумчиво присвистнул.