Читать книгу "Изгнанница. Поединок чести - Рикарда Джордан"

Глава 6

Дитмар собрал вымотавшихся рыцарей после того, как поблагодарил жителей Лауэнштайна и поручил им наблюдать за пожаром.

— Завтра все будут праздновать, — пообещал он им. — За ночь все будет готово для пира.

Лекарь, бледный как смерть, но все же сохранивший самообладание, как и Герлин, осмотрел лодыжку причитающего епископа и заявил, что это всего лишь вывих.

— В крепости я наложу вам компресс и вы выпьете пару кубков вина в качестве обезболивающего, — сказал он священнику.

Дитмар помог епископу взобраться на коня и велел рыцарям придерживаться спокойного темпа, хотя все лошади и мулы торопились ускакать подальше от огня и спрятаться в своих конюшнях. Сам он ехал возле Софии и не спускал глаз с Лютгарт, как и Рюдигер. Он сразу же прикажет запереть преступницу в ее покоях и как следует охранять ее. Конечно же, в доме не должно быть свечей или огня в камине. На следующий день придется принять решение относительно ее будущего. Епископ наверняка укажет какой-нибудь монастырь со строгим уставом, где могли бы сразу же принять ее.

Герлин ощущала странную легкость и пустоту внутри себя. Ни она, ни Соломон не могли поверить в свое спасение. Теперь имело значение лишь то, что они были вместе, и не важно, мгновение или много лет.

— Я буду любить тебя до конца своих дней, — сказал Соломон, держа за поводья ее лошадь, пока она спешивалась. — Мой Бог, как и твой, поймет это, пусть даже улыбнется при этом криво.

Рыцари после такого приключения мечтали о глотке вина и были совсем не против подкрепиться после утомительной работы. Герлин быстро организовала ужин. Она также велела кухарям отправить съестного и бочонок пива тем, кто остался у догорающей крепости.

Как только все расположились в зале, Дитмар поднялся и заговорил, стараясь перекричать шум голосов и звон кубков:

— Уже поздновато, но я решил обратиться к вам. Так же ярко, как и крепость там, наверху, уже долгое время пылает любовь между мной и госпожой Софией Орнемюнде. Сегодня мы хотели бы наконец принести клятву верности, — и будь я проклят, если после того, через что мы прошли, нас удержит от этого какой-то там пожар! Могу ли я попросить присутствующих рыцарей образовать круг?

Герлин со слезами на глазах наблюдала за тем, как мужчины, посмеиваясь, выстроились вокруг ее сына, в то время как Женевьева и Клара пытались привести наряд Софии в порядок, насколько это было возможно. Разумеется, все их старания были напрасными, ее роскошное платье было испачкано, от нее исходил запах дыма, а светлые волосы потемнели от гари, как и у Дитмара.

Однако улыбка Софии возмещала все эти недостатки. Она гордо, словно принцесса, вошла в круг рыцарей и, счастливая, посмотрела на будущего супруга. Но он медлил. Его взгляд блуждал над головами мужчин, а затем он протиснулся между Рюдигером и господином Конрадом.

— Кое-кого не хватает. Господин Жером! Разве вы не хотите присутствовать при заключении нашего брака?

Соломон из Кронаха держался подальше от Герлин, которая беседовала с епископом. Похоже, священник видел, как они обнимались на балконе. Возможно, им снова угрожала опасность. И теперь Дитмар звал его в круг рыцарей… Соломон задумался, был ли это великолепный дипломатический ход или просто юношеское безрассудство.

Епископ удивленно поднял голову.

— Господин Жером? — переспросил он. — Госпожа… Лютгарт говорила что-то о еврее…

Женевьева вмешалась:

— Госпожа Лютгарт прежде говорила и о еретиках, потаскухах и их любовниках, — колко заметила она.

Рюдигер уже освободил место для Соломона.

— Во всяком случае, я, — заговорил он, обращаясь к епископу и стоявшим в круге рыцарям, которые недоверчиво поглядывали на Соломона, — видел этого мужчину несколько лет назад в доспехах рыцаря. И могу вас заверить, он прекрасно владеет мечом!

Несмотря на обеспокоенность, Соломон невольно улыбнулся. Клятва обязывала рыцаря всегда говорить правду — и Рюдигер не солгал. Ведь тогда, совершая побег из захваченного Роландом Лауэнштайна, Соломон надел доспехи вражеского рыцаря. Побежденного им лично рыцаря.

— Значит, госпожа Лютгарт не в себе, — решил епископ.

Дитмар, господин Конрад и господин Лоран заговорщицки переглянулись. Они были единственными, кроме Рюдигера, кто знал Соломона в те времена. Но оба проявили великодушие — они промолчали.

Теперь Дитмар наконец обнял Софию.

— Этим поцелуем я подтверждаю то, что беру тебя в жены, — произнес он, и его голос прозвучал глухо.

А вот София буквально пропела ритуальные слова:

— Этим поцелуем я подтверждаю то, что беру тебя в мужья.

Они крепко поцеловали друг друга, и все выразили свой восторг громкими криками.

Соломон обнял Дитмара.

— Здесь я не могу выдавать себя за рыцаря, это быстро раскроется, — шепнул он ему. — Но сегодня ты спас меня и Герлин. Ты достойный сын своего отца, Дитмар. Он тоже был превосходным дипломатом. Ты будешь так же мудро править Лауэнштайном, как и он.

Клару и Герлин заботило другое. Они с сочувствием смотрели на перепачканные лица Дитмара и Софии.

— Думаю, баня еще не остыла, — сообщила им госпожа Нойенвальде.

Герлин улыбнулась и взяла кувшин с вином.

— Отличная идея, госпожа Клара! Пойду сообщу им об этом, а вы пока позаботьтесь о епископе.

На следующее утро перед церковью Лауэнштайна сильно хромающий епископ, мучаясь от тяжелого похмелья, благословил брак Дитмара и Софии, и все вокруг ликовали. В качестве благодарности за свое чудесное спасение он распорядился установить в деревне алтарь святой Марии. Герлин и Дитмар отблагодарили крестьян тем, что позволили им расчистить участок леса недалеко от деревни и построить там дома. Также они одарили их скотом и предметами домашнего обихода. Юноши, которые до этого не могли и мечтать о своем доме и всю жизнь трудились бы конюхами в хозяйствах своих братьев-наследников, теперь могли жениться. Их девушки радостно бросились им на шею.

— Вот хороший способ избавить мир от распутства, — заметила довольная Герлин.

Епископ все же пожурил молодых людей, которых застукали в осадной крепости, прежде чем взобрался на коня. Герлин и все остальные с облегчением смотрели ему вслед, когда он в сопровождении свиты исчез в лесу, направляясь к Бамбергу.

— А что будете делать вы? — Рюдигер решился задать вопрос, который волновал и Дитмара, и женщин. — Ты ведь хочешь выйти замуж за господина Соломона, не так ли, Герлин? Что вы решили?

Соломон опустил глаза.

— На самом деле мы ничего не можем сделать, — ответил он. — Брак между евреем и христианкой запрещен. Герлин не может принять иудаизм, а я не могу принять христианство. Видит Бог, я люблю Герлин, но не хочу предавать свою веру и не могу водиться с такими людьми, как Монфор.