Читать книгу "Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков - Теодор Гладков"

За немецкими учеными, занятыми в этих областях, в последние месяцы войны и сразу по ее окончании спецслужбы стран-победительниц начали настоящую охоту, зачастую в достаточно жестких формах. Американцам достался, к примеру, сам Вернер фон Браун со своими ближайшими сотрудниками, что обеспечило США их последующие достижения в освоении космоса, вплоть до высадки астронавтов на Луне.

В Советском Союзе этой работой руководил заместитель наркома НКВД СССР, видный строитель и организатор Авраамий Завенягин (впоследствии заместитель председателя Совета министров СССР).

«Наводили» его людей на цель, естественно, сотрудники разведки, чью деятельность, в свою очередь курировал Александр Коротков.

Атомщиков в этих «трофейных командах», между прочим, возглавляли профессора, будущие академики, Герои Социалистического Труда Лев Арцимович и Юлий Харитон (последний удостаивался этого звания трижды).

Пользуясь полученной от разведчиков информацией и профессиональными знаниями «трофейных полковников», команды НКВД вывезли в СССР целые эшелоны новейшего (в том числе и экспериментального) оборудования, опытных установок, а также их… создателей. К слову сказать, лично Коротков и сам имел некоторые представления о том, «что и где лежит» в Германии: сказывался его опыт работы в Берлине в первую командировку под прикрытием служащего Наркомтяжпрома, а также не утратившая в этом отношении давняя информация, полученная от Лемана — «Брайтенбаха».

Депортированные немецкие специалисты впоследствии работали в Советском Союзе, особенно успешно — в некоторых специально созданных атомных центрах. Так, в засекреченном институте близ Сухуми продолжали свои изыскания лауреат Нобелевской премии за исследования в области атомной физики Густав Герц, профессор Манфред фон Арденне (будущий президент Академии наук ГДР), профессора Петр Тиссен, Макс Стинбек и другие.

В центре на севере Челябинской области (впоследствии получившим наименование «Челябинск-70») работала еще одна группа немецких специалистов, в том числе, арестованный в Берлине как не вернувшийся на Родину много лет назад крупнейший русский радиобиолог и генетик Николай Тимофеев-Ресовский. Еще одна группа немецких «спецов» работала в городке Обнинск, который тогда еще именовался «Малоярославец-10».

Пленные немцы хоть и были лишены главного — свободы, жили в несравненно лучших условиях, нежели победители — простые советские труженники. Особенно заметна была разница в питании. По тогдашнему распространенному выражению, «фрицев» кормили «как до войны».

Большая часть немецких специалистов вернулась на Родину после смерти Сталина. Многие из них были награждены советскими орденами, кое-кто даже стал Героем Социалистического Труда и лауреатом Сталинской премии.

Официальный ранг Короткова — помощник политсоветника — вовсе не был всего лишь дипломатическим прикрытием его основной должности резидента внешней разведки. Достаточно быстро выяснилось, что политсоветник Владимир Семенов и его заместитель Александр Коротков являются в системе СВАГ самыми компетентными в германских проблемах лицами. А потому Короткову не раз пришлось в качестве эксперта давать определенные пояснения по конкретным вопросам самым высокопоставленным офицерам и генералам в советской военной администрации. Порой к нему по разному поводу обращались за консультацией и наезжавшие в Берлин крупные работники из Москвы.

Видимо, его советы были оценены должным образом, поскольку в недалеком будущем министр иностранных дел Вячеслав Молотов стал включать его в число своих помощников, когда выезжал на ежегодные сессии Совета министров иностранных дел СССР, США, Великобритании, Франции и Китая. Этот Совет был учрежден в 1945 году по решению Потсдамской конференции для проведения подготовительной работы по мирному урегулированию после Второй мировой войны. Всего состоялось шесть сессий, последняя — в 1949 году.

Наконец, у резидента Короткова и его сотрудников была еще одна важная, быть может, даже первостепенная обязанность: они должны были информировать советское руководство о планах и намерениях бывших союзников по антигитлеровской коалиции — в первую очередь США и Великобритании (в меньшей степени Франции) в отношении нашей страны. Почему — объяснения вряд ли требуются. Трещина, что пролегла между СССР и западными союзниками, расширялась с каждым днем, так что вскоре она превратилась уже в настоящую пропасть. Прошло еще два-три года, и советской разведке пришлось столь же пристально следить уже и за деятельностью западногерманских властей, а после 1949 года и правящих кругов Федеративной Республики Германии. Как бы ни был высок нынешний международный авторитет (вполне заслуженный) ФРГ, но эта страна далеко не сразу превратилась в миролюбивое и демократическое государство.

Справедливости ради следует отметить, что повышенное внимание советской разведки к американцам было взаимным. Они обосновались в Западном Берлине уже в июле 1945 года. Начало положил сам Аллен Даллес, во время войны руководивший из Швейцарии политической разведкой США в Европе.

Для своей штаб-квартиры Даллес облюбовал уютный особняк на тихой улочке в Далеме. Этот район Западного Берлина привлек внимание американцев по нескольким причинам, в частности, обилием зелени и почти что провинциальной тишиной. Благодаря этому Далем выглядел инородным деревенским телом в огромном городе (таковым он выглядит и по сей день).

Но помимо прелестей окружающей среды, у особняка было еще одно весьма важное достоинство. Его построили незадолго до войны по проекту и под наблюдением любимца фюрера, фактически главного архитектора «третьего рейха» и будущего министра вооружений Альбарта Шпеера, как настоящий военный объект. Достаточно сказать, что три этажа этой уютной, не слишком приметной виллы располагались глубоко под землей. В 1940 году сюда въехал штаб Вильгельма Кейтеля. Сам генерал-фельдмаршал поселился неподалеку на обычной вилле, уже без подземных железобетонных бункеров, которая раньше принадлежала экс-чемпиону мира по боксу Максу Шмелингу.

Словом, по всем параметрам особняк на Фохренверг как никакое другое сооружение подходило под устройство в нем настоящего шпионского гнезда. Называлось оно (аббревиатура совпала и на английской, и на русском языках) БОБ, то есть «Берлинская оперативная база[151].

26 января 1946 года Гарри Трумэн подписал распоряжение о создании Центральной разведывательной группы (ЦРГ) с правом проведения соответствующей работы за границей. (ФБР по закону могло осуществлять лишь контрразведывательную деятельность на территории США.) 15 сентября 1947 года Гарри Трумэн подписал закон о национальной безопасности, в соответствии с которым учреждались Совет национальной безопасности (в главе с самим президентом) и Центральное разведывательное управление (ЦРУ). В 1948 году Совет национальной безопасности (СНБ) разрешил ЦПУ проводить так называемые «специальные операции». Разумеется, в режиме абсолютной секретности.