Читать книгу "Полет орлицы - Дмитрий Агалаков"

— Мой король и ваш брат хотел бы знать наверняка, что вы не встанете на сторону Карла Орлеанского и Бастарда или дофина Людовика.

— Да как вы смеете, де Ришмон?! — взорвалась она.

— Простите, Дама Жанна, но у той партии, чью сторону вы примете, все шансы на победу. Народ верит вам, солдаты верят. Я — просто воин. Один из многих. А вы — Дева Франции. Почти святая. Вы говорите с Богом. Люди пойдут за вами.

Жанна опешила:

— Мой король и брат… боится меня?

— Если вы останетесь в стороне, Дама Жанна, этого уже будет достаточно, — вместо ответа произнес коннетабль.

Дюнуа усмехнулся, но Жанна вскинула руку, и он замолчал.

— Скажите моему недоверчивому брату, Карлу Валуа, что никогда я не обнажу против него меч. Я лучше умру…

Артюр де Ришмон кивнул:

— Этого достаточно, Дама Жанна. Я буду молиться за вас.

Жанна оглядела обоих мужчин.

— Дайте мне слово, господа, что вы не наброситесь друг на друга сразу же, как я покину вас.

Орлеанский Бастард и Артюр де Ришмон молчали.

— Ну же!

— Слово рыцаря, — уверенно сказал коннетабль.

— Слово рыцаря, — кивнул Дюнуа.

И он не хотел рисковать понапрасну собственной жизнью. У него также были обязательства, но перед Карлом Орлеанским.

— А теперь прощайте, господа, — сказала Жанна и, повернув коня, галопом направила его в сторону замка. Только снег и земля вырывались из-под копыт ее скакуна.

Она не оглянулась — ей больше не было до этих людей дела…

— Кто поедет вперед? — спросил Орлеанский Бастард.

— Я пропущу вас, — ответил коннетабль.

— Тогда встретимся на полях Франции! Поклон его величеству!

— Обязательно передам! — улыбнулся лягушачьей улыбкой Артюр де Ришмон. Он указал рукой на дорогу. — Прошу вас, граф…

Они разъехались по-рыцарски. Первым ушел вперед отряд Орлеанского Бастарда, за ним — де Ришмона. Преодолев границу Франции, они разъехались по разным дорогам. Граф Дюнуа направился в Орлеан и Блуа — заручиться поддержкой городов на Луаре, де Ришмон — в Бурж и Шинон, собирать войско.

Той же весной и летом 1440 года войска под предводительством коннетабля Франции Артюра де Ришмона прошли через Пуату, Овернь и Бурбон. Второй сын герцога Бретани сдержал слово, данное королю. Это был его звездный час! Он завладел наиболее опасными крепостями, в которых укрывались мятежники. Главные заговорщики, опекавшие дофина и намеревавшиеся возвести его на престол, сдались на милость победителя. Это были: принц Жан д’Алансон, друг и близкий родственник Девы Жанны, когда-то безуспешно штурмовавший с ней Париж; Карл де Бурбон, граф де Клермон, из-за нерасторопности которого оказалась проиграна «битва селедок» при деревне Рувре; и Карл Анжуйский, младший сын королевы четырех королевств — Иоланды Арагонской. Более других не повезло Алансону и Бурбону. Первый был приговорен к смерти, но помилован и посажен в тюрьму. Второго лишили части родовых земель и удалили от двора. Семнадцатилетнего дофина Людовика, взбунтовавшегося против отца, Карл Седьмой Валуа отослал в небольшую провинцию Дофине, под надзор.

Всех остальных после повинной и нового оммажа, принесенного своему королю, Карл Валуа помиловал. В том числе друга детства Орлеанского Бастарда и его приспешников — де Шабанна, де Бризе, де Бюэя и других знатных рыцарей. Поняв, что Карл Орлеанский, опустошенный длительным пленом, не бросится отвоевывать трон, Бастард дал отступного. И уже вскоре, по указу короля, помогал Артюру де Ришмону реформировать старую феодальную армию, превращая ее в новую регулярную.

Он был не только смел, но хитер и ловок, этот «красавчик Дюнуа», Орлеанский Бастард!

Что до Девы Жанны, то ей никто не простил бездействия. Карл Седьмой был оскорблен до глубины души, что она не выступила на его стороне против заговорщиков, а Бастард затаил обиду на сестру, которая не захотела встать на защиту Орлеанского дома.

Обретя покой в замке Жольни, графиня дез Армуаз любила часами сидеть у камина и смотреть на огонь. Наблюдать, как языки племени лижут дрова и ползут по поленцам вверх. У нее были с огнем особые отношения! Дружеские. Но глядя на пламя и тлеющие угли, вспоминая былые времена и походы, потрясавшие ее страну, Жанна, прозванная Девственницей Франции, никогда не пожалела о своем поступке. Она осталась в стороне от прокатившейся по королевству гражданской войны, в которой ее братья вцепились в глотку друг другу. Жанна не изменила себе — и не могла поступить иначе.

Эпилог. Портрет над камином

1

Птица мерно плыла в июньском небе, высоко над землей, и кончики упругих крыльев ее трепетали в плотном воздушном потоке. Без единого взмаха она рассекала горячую лазурь, немного поднимаясь или мгновенно падая, делая один неторопливый гигантский круг за другим. Ее клюв был тверд, как камень, а когтистые лапы прижаты к животу. Орлица обозревала землю, и та, с ее зелеными полями, изумрудными коврами лесов казалась одной яркой, не имеющей границ поляной. Где-то на той солнечной поляне люди сеяли и собирали хлеб, там высились замки, и паутиной расходились во все стороны света дороги, сверкали на солнце реки и озера, отливая золотом, там любили и ненавидели, и целые армии истребляли друг друга, оставляя тысячи убитых; им суждено было кровью удобрить землю для новых всходов. Орлица парила в небе — она ловила крыльями ветер. Она сумела подняться так высоко над этой землей, куда не долетит стрела самого сильного лучника. И не было человека, который бы, увидев ее, не засмотрелся на этот полет.

А еще выше, над солнечной поляной, плыли облака — величавые, недосягаемые. Орлица нашла свой мир — он был там, в горячих слоях воздуха. В прозрачной синеве…

…Черный конь, совсем еще молодой, несся по проселочной дороге. Он учился лететь быстрее ветра, а наставник у него был отменный! Наставница! У него получалось особенно ретиво, когда она легонько всаживала в его бока шпоры. Летнее поле пряно пахло травами. Россыпи цветов расходились яркими пестрыми змеями. Всадница решила срезать путь и, сорвавшись с дороги, ушла вправо — через высокую траву.

Скоро за лесом показался замок, совсем небольшой, не чета Жольни. Начиналась сеньория Отре-сюр-Мадон. Здесь жил племянник Робера дез Армуаза — Франсуа, женившийся на Изабелле д’Отре. Молодые поселились в скромном замке, и у них уже появился первенец — Людовик. Именно сюда спешила всадница — тут ее любили и ждали. Не имея возможности иметь своих детей, она всем сердцем привязалась к малышу, ставшему ее крестным сыном, и его родителям — милой провинциальной паре. Она часто навещала их, за полтора часа пролетая пятнадцать лье от Жольни до Отре-сюр-Мадон.

Скоро ей открыли ворота. Гостью встречали хозяева замка — Изабелла и Франсуа.

— Хорош, не правда ли? — ловко спрыгнув с коня, весело спросила наездница. Она хлопнула его по мускулистой вороной шее. — Я назвала его Ястребом! Славное имя, уж поверьте! — Наезднице было немногим более сорока лет. Подтянутая, похожая на юношу, сильная. С лучиками морщинок в уголках глаз. В камзоле, расшитом серебром, с расстегнутым на груди воротником и обтягивающих штанах. На широком кожаном поясе — длинный кинжал в серебряных ножнах. Лук за спиной, колчан у седла. — А у меня радостная весть. Я не могла сдержаться, чтобы самой не рассказать ее вам. — Глаза ее светились.