Читать книгу "Черные Холмы - Дэн Симмонс"

И вот тогда Рейн предложила Паха Сапе взять церковную телегу, мулов, кой-какое туристское оборудование и отправиться на Черные холмы. Она вот уже четыре года жила рядом с ними, но так никогда и не видела их. Отец разрешил им воспользоваться телегой и мулами. Она, едва предложив это путешествие, начала готовить съестное.

Ни в коем случае, сказал Паха Сапа. Он даже думать об этом не хочет. Она на четвертом месяце беременности. Нельзя рисковать.

Какой тут риск? — гнула свое Рейн. Не больший, чем если она останется в агентстве. Ее работа в агентстве — она целыми днями таскала воду, колола дрова, вела работу в школе и церкви — была гораздо тяжелее, чем спокойная поездка в холмы. И потом, если возникнет какая проблема, то они будут ближе к городам и докторам в Черных холмах, чем здесь, в Пайн-Ридже. К тому же тошнота по утрам ее больше не мучает, и она чувствует себя здоровой, как бык. Если мулы откажутся тащить телегу в горы, то ее потащит она… и все равно для нее это будет отдыхом.

Нет, сказал Паха Сапа. Категорически — нет. Дороги тут ужасны, телега старая, да еще тряска в пути…

Рейн напомнила ему, что, пока он работал на ранчо Донована, она, случалось, на этой самой телеге проезжала по двадцать миль, а то и больше, доставляя продукты больным и затворникам в резервации. Разве не лучше, если он будет с нею и если следующая поездка на телеге станет удовольствием, а не работой?

Категорически — нет, сказал Паха Сапа. И слушать об этом не хочу. Я сказал.

Они выехали в понедельник утром, а к вечеру были на южной оконечности Черных холмов. Паха Сапа выменял у сержанта из Седьмого кавалерийского старое, видавшее виды однозарядное ружье, которым все равно редко пользовался (кольт он оставил у себя), на армейскую палатку, две раскладные койки и другой походный инвентарь, занявший две трети телеги. В тот год весна пришла раньше обычного, и поля были устланы ковром из луговых цветов. Первая ночь была очень теплой, и они даже не ставили палатку — спали в фургоне, уложив на доски столько подстилок и матрасов, что лежали выше бортов телеги. Паха Сапа показал Рейн главные звезды и объяснил, что, когда видимость идеальная, на небе можно разглядеть около трех тысяч звезд.

Она прошептала:

— Я бы сказала, что миллионы. Нужно будет сообщить ученикам следующей осенью.

На следующий день они поехали по широкой и пустынной теперь дороге вверх с южной стороны на Черные холмы (пологие перекатывающиеся склоны здесь поросли высокими травами, у вершин сгрудились деревья), и посреди казавшихся безбрежными холмистых волн он показал ей, где скрыта Вашунийя, Дышащая пещера, — в небольшом, заросшем лесом каньоне. К сожалению, эту землю бесплатно получила семья поселенцев вазичу — они перегородили вход, повесили замок на дверь и стали брать плату с туристов, которые хотели посмотреть пещеру. Для Паха Сапы это было невозможно — заплатить за вход в Вашу-нийя, поэтому они продолжили путь на север.

Новый городок Кастер, основанный в широкой долине, состоял преимущественно из салунов, кузниц, платных конюшен и борделей (золотоискателям, у которых было мало денег, эту услугу предоставляли в палатках жалкие шлюхи), но они остановились на высоком травянистом холме и отправились в город пешком за едой и сарсапариловой шипучкой, которая продавалась в киоске с красно-белым навесом.

На третий день они оказались в самом сердце Черных холмов, два их терпеливых христианских мула тащили телегу вверх по крутым, в выбоинах, тропам, которыми пользовались золотоискатели и погонщики мулов. Маршрут почтовой кареты Дениук — Дедвуд проходил к западу от них. Их собственные мулы, неспешные и задумчивые, научились быстро убираться на обочину, когда сверху на них по слякотной дороге несся тяжелогруженый фургон.

Паха Сапа, перед тем как они перебрались в более высокогорную часть холмов, показывал Рейн колеи и выбоины, оставленные «научной экспедицией» Кастера в широких травянистых равнинах ранее не разведанных Черных холмов в 1874 году, за два года до смерти Длинного Волоса.

Рейн была потрясена.

— У этих отметин такой вид, будто здесь по долине на прошлой неделе прошла армия! Сколько «ученых» взял с собой Кастер в эту экспедицию?

Паха Сапа сказал ей.

Десять рот Седьмого кавалерийского, две роты пехотинцев, два пулемета Гатлинга с мулами, трехдюймовое артиллерийское орудие, более двух дюжин разведчиков-индейцев (ни один из которых толком не знал Черных холмов), шайку гражданских погонщиков — возможно, некоторые из бородатых погонщиков с безумными глазами, что обогнали их сегодня, впервые появились здесь с Кастером — и белых проводников (но на этот раз без Буффало Билла Коди), а еще переводчиков с полудюжины индейских языков, фотографов и шестнадцать музыкантов-немцев, игравших любимую мелодию Кастера «Гэрри Оуэн» так, что она была слышна с одного конца Черных холмов на другом. Всего в «научной экспедиции» Кастера в 1874 году участвовало более тысячи человек, включая Фреда, сына президента Гранта, который большую часть времени был пьян и которого Кастер один раз приказал арестовать за нарушение порядка. Обоз состоял из ста десяти фургонов «студебеккер» (из тех, что все еще используются в Кастер-Сити и Дедвуде), каждый из которых тащили по шесть мулов.

Рейн посмотрела на него, и Паха Сапа добавил:

— Да, и еще было около трех сотен голов скота, пригнанного из Форт-Авраам-Линкольна в Северной Дакоте, чтобы у людей каждый вечер было мясо на ужин.

— А были там какие-нибудь… ученые?

— Несколько. Но главную цель так называемой экспедиции обеспечивали два горняка — кажется, их звали Росс и Маккей. Они искали золото. И они его нашли. Пожиратели жирных кусков хлынули в Черные холмы, как только до них дошли слухи о золоте, а они стали распространяться еще до того, как экспедиция Кастера покинула Черные холмы.

— Но разве правительство всего за несколько лет до этого не отдало Черные холмы твоему народу — нашему народу? В Форт-Ларами в шестьдесят восьмом году? Там ведь был подписан договор. И обещало никогда не допускать белых в Черные холмы?

Паха Сапа улыбнулся, подхлестнув мулов вожжами.

Новая узкая грунтовая дорога шла через великолепные Столбы (которые более чем через двадцать пять лет вдохновят историка и поэта Доана Робинсона на поиски скульптора), потом в растянувшиеся между высокими гранитными пиками долины поуже, заросшие цветами, осинами, березами. К вечеру Паха Сапа вспомнил про хорошее место для стоянки у ручья и направил телегу в высокую траву. Они отъехали от дороги с полмили и остановились в осиновой роще; молодые зеленые листочки уже трепетали на легком майском ветерке.

Обеды, что готовила Рейн во время их путешествия, были великолепны, лучше любого блюда, какое ел Паха Сапа у костра со своих детских лет. И стоянки их были удобны благодаря койкам Седьмого кавалерийского, складным стульям и столику.

Солнце село, долгие майские сумерки не торопились уходить, над высоким пиком с востока поднялся молодой месяц. Рейн поставила на стол металлическую кружку с кофе.