Читать книгу "До последнего - Дэвид Бальдаччи"

— А где же телевизор?

Стрейт рассмеялся.

— Здесь и без телевизора совсем неплохо. Я и сам бы не прочь пожить в таких условиях. Впрочем, теперь, когда у нас появился «силверадо», мы тоже будем путешествовать с комфортом. Там есть даже туалет и кухня, так что теперь нам не придется перекусывать в забегаловках. Билли наконец раскошелился, чтобы создать приличные условия для обслуживающего персонала, и ребята ему за это очень благодарны.

Веб посмотрел на крышу трейлера. Ему показалось, что потолок слишком низко нависает над головой лошади.

Стрейт проследил за его взглядом и ухмыльнулся.

— Говорю же, лошади при перевозке нельзя предоставлять слишком большой простор. Как-то раз мы забыли установить перегородки, и лошадь так разыгралась, что выбила копытами заднюю дверь трейлера и выпрыгнула прямо на шоссе, где ее сбил грузовик. Из-за этого я едва не лишился работы. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему лошадь надо ставить головой к кабине?

— Понимаю.

— Как я уже не раз замечал, лошади — существа сложные, капризные и непредсказуемые. Прямо как бывшие жены. — Тут Стрейт снова рассмеялся.

Веб помахал у себя перед носом ладонью.

— А запашок-то от ваших трейлеров идет довольно густой.

— Разве это запах? — Стрейт похлопал Бобби Ли по шее, выпрыгнул из кузова на землю и запер задние двери трейлера. — Вот пройдет часа три-четыре, тогда из трейлеров действительно начнет тянуть навозом. Интересное дело, собакам нравится запах лошадиного навоза, а людям — нет. Должно быть, это влияние цивилизации. По этой причине алюминиевые полы заменяют деревянными — они быстрее просыхают. Кроме того, полы посыпают опилками, которые лучше впитывают влагу, чем солома. Выгреб старые опилки, засыпал новые — и опять все чисто и почти никакого запаха.

Они отошли от трейлера, где находился Бобби Ли, и вернулись к Билли.

— Вы подготовили документы на лошадей для санитарной инспекции штата? — спросил Билли.

— Да, сэр. — Стрейт посмотрел на Веба. — При пересечении границы штатов полицейские имеют право остановить караван и потребовать предъявить коммерческую лицензию или медицинский сертификат на ту или иную лошадь. Им совершенно ни к чему, чтобы какая-нибудь лошадиная болезнь получила распространение на их территории.

— И винить их за это не приходится, — сказала Гвен, подходя к мужчинам.

— Совершенно верно, мадам, — сказал Стрейт, прикладывая два пальца к полям своей ковбойской шляпы.

Забравшись в кабину одного из трейлеров, Стрейт подал знак к отправлению. Веб и Кэнфилды в полном молчании наблюдали за тем, как караван, тронувшись с места, проехал по главной дороге и выехал за пределы Ист-Уиндз. Взглянув на Гвен, Веб увидел печаль в ее глазах.

— Вы в порядке? — спросил Веб.

— Я всегда в порядке, да и впредь не собираюсь сдаваться, Веб. — Она скрестила руки на груди и пошла в противоположную от большого дома сторону, в то время как ее муж, напротив, зашагал к дому.

Веб стоял и наблюдал за тем, как муж и жена удалялись друг от друга, следуя каждый своей дорогой.

38

Романо подобрал Клер в назначенном месте и повез ее в Ист-Уиндз, время от времени поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы выяснить, нет ли за ними слежки.

Клер бросила взгляд на руку Романо и спросила:

— И когда же вы окончили колледж при Колумбийском университете?

Романо удивленно поднял брови, проследил за ее взглядом и увидел, что она смотрит на кольцо у него на пальце.

— В наблюдательности вам не откажешь. Я действительно окончил колледж при Колумбийском университете. Но это было так давно, что я уже начинаю в этом сомневаться.

— Я тоже там училась. Хорошо все-таки быть студентом и учиться в Нью-Йорке, верно?

— Уж чего лучше, — согласился Романо.

— Какая у вас была специальность?

— Какая разница? Я с трудом поступил в колледж, с трудом его окончил и все уже забыл.

— На самом деле вы, Пол Амадео Романо, поступили в колледж в возрасте восемнадцати лет и окончили его через три года в числе лучших учеников по специальности «политология». Ваша дипломная работа называлась «Основы политической философии в работах Платона, Гоббса, Джона Стюарта Миллза и Фрэнсиса Бэкона». После этого вы были приняты в Академию политологии им. Кеннеди при Гарварде, но занятия не посещали.

Романо окинул ее ледяным взглядом.

— Терпеть не могу, когда обо мне наводят справки.

— Врач должен знать не только своего пациента, но и людей, которые составляют его ближайшее окружение. Если уж Веб послал за мной вас, то вы, должно быть, пользуетесь у него безусловным доверием. По этой причине я села за компьютер и, несколько раз щелкнув мышкой, кое-что о вас узнала. Но не беспокойтесь — допуска к секретной информации у меня нет.

Романо продолжал посматривать на нее с подозрением.

— На свете найдется не так много людей, которые отказались бы продолжить образование в Гарварде.

— А меня никогда к большинству и не причисляли.

— Так почему же вы отказались от Гарварда? Насколько я знаю, вам была назначена стипендия, значит, деньги тут ни при чем.

— Я не пошел в Гарвард, потому что мне надоело учиться.

— И решили посвятить себя военному делу?

— Ну и что? Разве я такой один?

— На военную службу поступают люди, которые не имеют возможности получить высшее образование. Но те, кто с отличием окончил колледж и получил государственную стипендию в Гарварде, этого обычно не делают.

— Я родом из большой итальянской семьи, и у нас свои приоритеты. Традиции, если хотите, — негромко сказал он. — Жаль только, что некоторые люди слишком поздно о них вспоминают.

— Значит, вы старший сын в семье?

Романо снова одарил ее не слишком любезным взглядом.

— Опять мышкой щелкнули? Знали бы вы, как я ненавижу все эти компьютеры!

— Компьютер здесь ни при чем, мистер Романо. Обыкновенная дедукция. Вы вот упомянули о большой итальянской семье со своими приоритетами и традициями. Но забыли добавить, что в таких семьях на старшего сына возлагаются определенные надежды, которые он должен оправдать. Поскольку вы сказали, что некоторые люди слишком поздно вспоминают о традициях, я сделала вывод, что вы учились в колледже против воли отца, но, когда он умер, вас стала мучить совесть, и вы ушли из академии, чтобы заняться тем, к чему готовили вас родители. Кольцо с гербом колледжа у вас на пальце, возможно, свидетельствует о том, что вы не до конца склонились перед отцовской волей и до сих пор не оставили мечты о какой-то другой, лучшей жизни.

— Ох, не нравятся мне ваши хитрые подходцы, док...