Читать книгу "Изобилие. Будущее будет лучше, чем вы думаете - Питер Диамандис"

Но в то время как одни люди будут переучиваться и переходить на более квалифицированную работу, другие смогут позволить себе вовсе не работать. Как объясняет Нил Джейкобстайн,[820] специалист в области искусственного интеллекта из Университета сингулярности,

экспоненциальные технологии позволяют людям иметь высокий уровень жизни, не работая. У вас будет много вариантов, на что тратить свое время и как поддержать самооценку – от отдыха, обычно ассоциирующегося с пенсией, до занятий искусством, музыкой или даже защитой окружающей среды. Акцент будет сделан не на зарабатывании денег, а на внесение своей лепты – или, как минимум, на интересной жизни.

Эта перспектива может показаться слишком отдаленной, однако специалист в области современных медиа Дуглас Рашкофф[821] утверждает, что этот процесс уже начался:

Я понимаю, что мы все хотим иметь регулярный доход – или по крайней мере какие-то деньги. Мы хотим иметь еду, крышу над головой, одежду и все те вещи, которые можно купить на деньги. Но нужна ли нам работа?

Мы живем в экономике, где продуктивность больше не является целью, наша цель – занятость. Это из-за того, что, по существу, у нас и так есть все, что нам нужно. Америка достаточно продуктивна, чтобы, возможно, предоставить убежище, еду, образование и даже здравоохранение большинству населения, даже если работать будет только небольшая часть.

В соответствии с данными Всемирной продовольственной организации ООН, сейчас производится достаточно еды, чтобы обеспечить каждого человека в мире 2720 килокалориями в день. И это даже при том, что Америка избавляется от тысяч тонн урожая и молочных продуктов только для того, чтобы поддерживать рыночные цены на приемлемом уровне. В это же время американские банки, перегруженные заложенным имуществом, сносят пустующие дома, чтобы списать их.

Наша проблема не в том, что у нас не хватает продовольствия и вещей, а в том, что у нас недостаточно возможностей предоставить людям работу только для того, чтобы они доказывали, что заслужили эти товары и вещи.

Часть проблемы заключается в том, что большинство рассуждений о деньгах и рынках уходит корнями в модель дефицита. На самом деле одно из самых распространенных определений экономики[822] – «изучение того, как люди делают выбор в условиях дефицита, и какой результат этот выбор оказывает на общество». По мере того как традиционная экономика (которая считает, что рынки – это равновесные системы) заменяется экономикой сложных систем (которая гораздо лучше соответствует сегодняшней ситуации и исходит из того, что рынок – это сложная адаптивная система), мы можем приступить к разработке постдефицитной системы критериев, но не факт, что это мышление приведет к увеличению количества рабочих мест или перераспределению ресурсов.

Такова сегодняшняя ситуация. Но что случится, когда роботы массового производства с мощным искусственным интеллектом и интернет вещей – комбинация, которая, как полагают многие, будет способна выполнять любую работу на любом рынке, – станут повсеместными? Мощный AI предполагает возможность появления компьютеров с интеллектом, превышающим человеческий, а значит, даже творческие профессии, которые пока остаются исключительной прерогативой человека, могут скоро оказаться под угрозой. Говорит Филип Росдейл:

Если рассмотреть возможность того, что мы создадим существа, более умные, чем мы сами, то возникает страх, что мы, порабощенные машинами следующего поколения, будем вынуждены заниматься вещами, которые нам не слишком нравятся. Но какими именно вещами? Это сложно понять сейчас. В эпоху изобилия, когда мы по нарастающей используем все более дешевые способы создания и моделирования мира вокруг нас (будь то дополненная реальность или нанотехнологии), можем ли мы что-то сделать, чтобы помочь машинам, даже если мы превратимся просто в их слабосильных предков? Я бы предположил самый вероятный прогноз: даже если машины, которые будут умнее людей, вытеснят нас с какого-то места в нашей жизни, мы с ними продолжим существовать по обе стороны того, что можно назвать цифровой IQ-границей, и наша жизнь не слишком изменится.

Так что же останется людям? Вижу две ясные возможности. В одном варианте будущего общество идет по пути луддитов. Мы принимаем совет Билла Джоя, следуем заветам движения «медленной еды» и начинаем двигаться во времени вспять, как своего рода амиши. Но этот вариант подойдет только тем, кто готов отказаться от огромных преимуществ, предоставляемых технологиями. Это желание вернуться в «старые добрые времена» будет постоянно подвергаться проверке реальностью, полной болезней, невежества и упущенных возможностей.

Во втором варианте будущего большинство человечества сольется с технологиями, возвысившись как физически, так и интеллектуально. Многих людей эта мысль пугает, но такая трансформация происходит уже целую вечность. Письменность, например, – это просто технология, призванная продлить человеческую память. Очки, контактные линзы, искусственные конечности – от деревянной ноги до напечатанных на 3D-принтере протезов Скотта Саммита, – косметические импланты, кохлеарные импланты, программа «суперсолдата» армии США и тысяча других примеров лишь продолжают эту традицию. Как пишет гуру AI и робототехники Марвин Мински в Scientific American,[823]

в прошлом мы имели склонность считать себя финальным продуктом эволюции, но эволюция не остановилась. Сейчас мы эволюционируем даже более быстро, хотя и не в привычных, медленных рамках дарвиновского процесса. Настало время задуматься о новой версии самих себя.

Вскоре абсолютное большинство из нас будут тем или иным способом усовершенствованы – и это полностью изменит экономический ландшафт. Наши улучшенные версии, подключенные к Сети, работая как в виртуальном, так и в физическом мире, будут приносить пользу обществу такими способами, которые мы пока не можем себе представить. В данный момент четыре тысячи человек зарабатывают на жизнь тем, что разрабатывают одежду для аватаров виртуального мира Second Life,[824] но недалек тот день, когда многие из нас будут использовать цифровых двойников. И, хотя четыре тысячи человек кажутся небольшим числом в масштабах рынка, что произойдет, когда аватары будут представлять нас на международных конференциях и серьезных деловых встречах? Сколько денег мы станем тратить на виртуальную одежду и аксессуары в этом случае?