Читать книгу "Правда о Первой Мировой войне - Бэзил Генри Лиддел Гарт"

Эта обстановка привела к принятию Людендорфом нового плана, не отказываясь и от старого. Он приказал на 28 марта провести новую атаку в лоб высот близ Арраса (атаку эту должна была проводить 17-я армия). Одновременно 6-я армия должна была перейти в наступление на севере, между Вими и Бассе. Многообещающая обстановка южнее Соммы заставила Людендорфа поставить добавочной важной целью Амьен.

Но даже при этом он запретил 18-й армии до получения дальнейших приказов развивать свой натиск с целью свернуть фланг амьенских укреплений.

28 марта была развита новая атака на Аррас. Атаке этой не помогал ни туман, ни внезапность. Она абсолютно не удалась, будучи сломлена хорошо подготовившейся к обороне 3-й армией Бинга.

Лишь после этого Людендорф отказался от своего первоначального замысла и направил свои главные силы, а также часть оставшихся резервов к Амьену. Но вместе с тем он приказал 18-й армии приостановить на два дня свое наступление. Когда наступление возобновилось, оно уже слабо развивалось, встречая сопротивление, которому было дано достаточно времени, чтобы окрепнуть, и Людендорф, не желая быть втянутым в изнурительную затяжную борьбу, отказался от попытки достигнуть Амьена.

И все же еще немного усилий – и Людендорфу удалось бы перерезать важнейшие жизненные артерии противника и довести свое наступление до решающих результатов. К 27 марта германское наступление проникло на глубину 40 миль и достигло Мондидье, отрезав одну железную дорогу в направлении на Париж. К 30 марта прилив германского наступления почти захлестывал внешние укрепления Амьена. Захвачено было 80 000 пленных и 975 орудий. Раз фронт дрогнул, сама система сообщений, построенная затри года позиционной войны, способствовала быстрейшему отливу войск за передовой линией. Размах отступления в первую очередь говорил о том, что войска вырвались из управления своих командиров, а последние выпустили части из рук, потеряв всякое влияние.

Несчастие заставило союзников пойти на запоздалый шаг. По просьбе Хейга и при вмешательстве лорда Мильнера 26 марта Фош был уполномочен «согласовывать» операции союзных армий. Хотя Фош впал в немилость из-за тяжелых потерь, к которым привели его атаки в Артуа в 1915 году, и бесплодного результата наступлений на Сомме в 1916 году, сила его воли и его энергия вызывали и заслуживали доверие. 14 апреля он окончательно был назначен главнокомандующим союзными армиями. Но прежде чем это случилось, обнаружилась новая угроза со стороны германцев, хотя последние и сами этого не предвидели.

Людендорф большую часть своих резервов, удерживавших широкий выступ фронта южнее Соммы, использовал, не придавая этому большого значения, для диверсии, чтобы помочь этим развиваемой им 9 апреля атаке «Св. Георг I». Изумительно быстрый успех этой диверсии против фронта, слабо удерживаемого противником, побудил его постепенно превратить эту диверсию в главный удар.

Британцы были безнадежно близки к морю; тем не менее сопротивление их остановило прилив германцев, когда последним удалось проникнуть вглубь на 10 миль. Наступление германцев было сломлено как раз перед важным железнодорожным узлом Хазебрук, а попытка расширить фронт наступления в направлении к Ипру была сведена на нет Хейгом, оттянувшим свой фронт назад, как раз перед тем как постепенно стали прибывать сюда французские подкрепления.

Хейг усиленно жаловался, что Фош слишком медлил с посылкой на север французских резервов, но события оправдали неохоту Фоша подвергнуть себя там риску и явный излишек оптимизма его заявлений, что опасность миновала. Людендорф выпускал из своих рук резервы скупо, нередко слишком поздно и в весьма незначительных дозах для действительного успеха. Он понимал, что новый выступ фронта станет новым мешком; поэтому после захвата высоты Кеммель, когда представлялись широкие возможности, он отказался от использования успеха из боязни контрудара франко-британских войск.

Таким образом, стратегический успех не дался Людендорфу. Зато он мог похвалиться большим тактическим успехом. Потери британцев превышали 300 000 человек. Британская армия была сильно искалечена, и хотя из Англии спешно подбрасывались свежие подкрепления, а назад возвращались дивизии из Италии, Салоник и Палестины, но много месяцев должно было пройти, пока к армии могла вернуться ее наступательная сила.

10 британских дивизий временно перестали существовать, а силы германцев теперь возросли до 208 дивизий, из которых 80 все еще держались в резерве.

Однако в будущем намечалось восстановление равновесия. Дюжина американских дивизий уже прибыла во Францию, а Америка, отвечая на просьбы союзников, прилагала все усилия, чтобы увеличить приток свежих сил. Во время кризиса в марте американский главнокомандующий Першинг даже ослабил свое упорное сопротивление против частичного или преждевременного использования американских войск и пошел очень далеко, заявив Фошу, что американские войска находятся всецело в распоряжении последнего для использования там, где это потребуется. Это был вдохновенный жест, на деле же Першинг продолжал твердо держать в своих руках американские резервы и, за редким исключением, разрешал им только целыми дивизиями занимать те или иные участки фронта.

Для Германии время истекало. Это понял Людендорф, и 27 мая развил свою атаку «Блюхер» между Суассоном и Реймсом. Внезапно атаковав 15 дивизиями 7 дивизий противника, германцы перекатились через реку Эн и достигли 30 мая Марны, где их порыв выдохся. На этот раз численное превосходство германцев не было так явно выражено, как раньше. Снова атаке не помогала естественная атмосферическая завеса – туман.

По всей вероятности, большой первоначальный успех наступления был обязан отчасти стратегической внезапности – полной неожиданности как во времени, так и в месте удара, отчасти безумной глупости местного командующего армией, который твердо придерживался давно применявшегося и устарелого метода – массирования оборонявшихся на передовых позициях, где они служили сгущенной пищей для массированного огня артиллерии германцев.

И на этот раз Людендорф достиг успеха в таком объеме, которого он не желал и к которому он не был готов. Захватив противника врасплох, он и сам попал впросак. Наступление здесь было намечено просто как диверсия, дабы привлечь сюда резервы противника. Атака должна была послужить подготовкой к последнему и решительному удару по фронту британцев во Фландрии. Но начальный успех этой атаки привлек туда слишком большую, хотя и недостаточную, часть германских резервов. С фронта дорогу атаке преграждала река. Была сделана попытка нажать в западном направлении, но эта попытка не удалась, встретив сопротивление союзников: у Шато-Тьерри появились американские дивизии и развили геройские контратаки.

Людендорф создал в своем фронте два больших выступа и один немного поменьше – в фронте союзников. Следующей попыткой его было откусить «язык» у Компьена, образовавшийся между выступами фронта в районе Амьена и Марны. На этот раз внезапность не удалась, и удар 9 июня с западной стороны «языка» запоздал, чтобы совпасть с натиском слева. Затем последовала месячная передышка.

Хотя Людендорф и горел желанием нанести свой долго лелеемый удар британцам в Бельгии, он считал, что резервы их здесь все еще слишком сильны, и вновь решил остановиться на направлении наименьшего тактического сопротивления, надеясь, что мощный удар на юге оттянет резервы британцев. Ему не удалось откусить «язык» у Компьена на западе марнского выступа. Теперь он собирался тот же способ действий применить на востоке, атакуя с обеих сторон Реймс.