Читать книгу "Ричард Длинные Руки - фрейграф - Гай Юлий Орловский"

— Да, — сказал я, — как я уже говорил, я здесь, чтобы проследить тут кое за чем… и за кем. В частности, за одним человеком, который пользуется особым покровительством Повелителя Драконов. Зовут его Ричард Длинные Руки.

Мириам вскрикнула:

— Это который разбил в Орифламме войска варваров?

Растенгерк потемнел, глаза метнули молнию.

— Он, — подтвердил я. — Он сейчас в Гандерсгейме. Отправился сам в разведку, безрассудный! Намечает места ударов, определяет, кому жить, кому умереть, кого вообще стереть с лица земли.

Король смотрел с недоверием, Растенгерк поинтересовался с великим сомнением:

— Лично? Здесь? Где могут схватить и казнить?.. Это безумная отвага или безрассудство?

— Решайте сами, — ответил я. — Например, это он принес Его Величеству карниссу, заставил пожевать, а потом спас от преследования людьми ярла Камбре… Правда, я тоже помог, но я помогал не Его Величеству, а человеку по имени Ричард Длинные Руки.

Они смотрели остановившимися глазами, король вообще побагровел и не мог вздохнуть, наконец Растенгерк проговорил ошалело:

— Господин дракон… гм… даже не знаю… у меня нет слов… нет, лучше помолчу…

Я проревел одобрительно:

— Его Величество не зря еще тогда хотел отдать тебе принцессу Мириам. Ты хоть и воин, но… не совсем дурак. Промолчать вовремя — это мудро.

Король переспросил таким голосом, словно его держит за горло чья-то рука:

— Тот молодой и таинственный герой, так много сделавший для нас… и даже принесший мне карниссу, и есть ужасный полководец Ричард? Поверить не могу. Но… зачем он это делал?

— Да, — ответил я терпеливо. — Это он. Теперь к делу. Гандерсгейм будет завоеван его войсками, это точно, как головой о стену. Или о дерево — выбор широк, как мужская душа. Сам император Герман Третий велел ему установить власть над этими землями. Если надо, пришлет свою непобедимую императорскую армию. Наверное, вы слышали о ее несокрушимой мощи. Если не слышали… еще услышите. Но власть над Гандерсгеймом можно установить разными способами. К примеру, залить кровью, не оставив ничего живого. Однако можно всего лишь местному населению принести вассальную присягу такому могущественному завоевателю.

Король взглянул из-под насупленных век, голос его прозвучал несколько неуверенно:

— Могучий дракон, ты, возможно, не совсем… в устройстве Гандерсгейма. Дело не в том, что здесь сто семьдесят королевств. Дело в том, что реальная власть в руках кочевников, хотя… кочевниками осталось у них меньше трети. Но они остаются варварами, они хранят свои традиции, потому остаются очень свирепым, гордым и могущественным народом.

Я кивнул.

— Моему господину сие ведомо. При завоевании останутся неприкосновенными те королевства, что принесут ему вассальную присягу. Это дело чести. Впрочем, если не хотите принести вассальную клятву сэру Ричарду, который спас вам и жизнь, и трон…

Мириам сказала резко:

— Жизнь одно, власть — другое.

Растенгерк предостерегающе посмотрел на нее и покачал головой. Король наблюдал задумчиво, как принцесса залезла мне на шею и скребет прочный драконий череп.

— Да, — согласился он, — король должен думать прежде всего о королевстве. Собственная жизнь отступает… Скажите, благородный дракон, если ваш властелин так велик… гм… то что ему мой вассалитет? Ему или опекаемому им сэру Ричарду? Замечает ли могучий лось, когда при беге через лес рушит муравейник? А ведь это целое королевство лесного народца…

Я кивнул, скрывая досаду, очень хорошо, что морды драконов почти лишены мимики.

— Очень верное замечание, очень верное! Это говорит об уме и прозорливости Вашего Величества. Да-да, вы великий человек, государь!.. Но замечу, что у вас лично ограничений больше, чем у простолюдина, не так ли?

Он кивнул:

— Увы, все верно. У простолюдина всегда руки развязаны. У меня, наоборот, связаны.

— Вот-вот, — сказал я, — очень точно. Чувствуется, что не вчера вступили на трон. Знаете, что обязанностей и ограничений намного больше, чем думали раньше, когда еще не были королем… То же самое и в отношении моего господина. Чем больше власть — тем больше «нельзя».

Он помолчал, переваривая, затем осторожно взглянул из-под все еще болезненно красных и вспухших век.

— Не значит ли, что если не захотим принести присягу покорности твоему господину… он не сможет нас наказать?

— Не сможет, — сказал я. — При всей своей мощи — не сможет! Вы великий государь, что все так быстро поняли!..

Он выглядел довольным, улыбался и посмотрел по сторонам гордо.

— Тогда мы не станем покоряться твоему господину, — сказала Мириам.

Я кивнул.

— Это ваше право. Как я уже говорил, мой господин ограничен в действиях и не сможет явиться и сжечь все ваше королевство или опустить его на дно морское. Сил у него для этого больше чем достаточно, но…

— Ограничения, — подсказал король понимающе. — Да-да, ограничения!

— Они самые, — согласился я. — Но у сэра Ричарда этих ограничений нет.

Мои слова обрушились на них, как падающие горы. Самоуверенный и успешный завоеватель из-за Великого Хребта не откажется от поддержки могучих драконов, это понятно.

Мириам вздрогнула и побледнела, Растенгерк понимающе кивнул, а из груди короля вырвался тяжелый вздох.

— Я боялся, что вы это скажете.

— Я сказал, — напомнил я.

Он снова вздохнул тяжело.

— Но если об этом узнают… нас растерзают раньше, чем подойдет войско из Сен-Мари!

— Вассальную клятву вы можете принести сейчас, — сказал я. — Никто о ней не узнает, кроме Мириам, ярла Растенгерка и принцессы Вики. Возможно, вам придется оказать некоторую помощь наступающим войскам сэра Ричарда…

— Да у нас и воинов нет! — запротестовал король.

— …заранее, — досказал я, — заготовив побольше строительного камня, чтобы войска крестоносцев, войдя в ваш город, сразу же укрепили стены и заложили этот дурацкий проход в воротах! А защищать сумеют и сами.

Король пожевал губы, задумался, затем кивнул.

— Если сражаться не придется, то помощь материалами и провиантом оказать сможем.

— Отлично, — сказал я.

Слуги внесли на носилках роскошный торт. По моему движению когтя отрезали ломоть, король кивком велел отделить ему такой же, если не больше. Я выждал, пока они аккуратно намечали волнистую линию в центре торта для короля, чтобы Его Величеству попал главный цветок из крема, это вопрос престижа, сосредоточился, и на пустом блюде, куда должны переложить кусок торта, появились более привычные мне сласти.

Слуги, повинуясь моему грозному взгляду, передвинули это все королю. Себе я создал новую порцию. Мириам, Растенгерк и принцесса сидят тихие, как мыши, только глазками водят из стороны в сторону.