Читать книгу "Ричард Длинные Руки - маркграф - Гай Юлий Орловский"

Я ответил кротко:

– Ваша светлость, вы знаете, зачем церковь.

Он поморщился сильнее, отмахнулся.

– Ладно, это сложный вопрос, не стоит его касаться походя. Хотя я удивлен вашим интересом к таким вещам… Как вы относитесь к жареной оленине?

– Как и к жареной гусятине, – сообщил я, – то есть весьма положительно! В смысле, положу на свою тарелку, а когда очищу, то еще положу!

Женщины засмеялись, даже герцог улыбнулся, а леди Жозефина спросила с подчеркнутым интересом:

– Сэр Полосатый, а вы хороший охотник?

– Ложь, – ответил я, – не считается ложью при ответе на вопрос, который спрашивающий не должен был задавать… А теперь отвечу громко и честно: да, просто замечательный!

Снова все засмеялись, даже леди Жозефина раздвинула губы в улыбке, но не шире, чем до коренных зубов, словно там у нее либо кривые, либо желтые.

Герцог сказал с веселой суровостью:

– Сэр Полосатый, вы так хорошо провели спасение моего племянника… Он и сэр Готмар все спорят, никак не могут понять, как вы сумели выбраться и спустить им веревку! Вы просто необыкновенный человек, сэр Полосатый. И хотя оба говорят, что там в самых дальних подземельях погибли какие-то немыслимые сокровища, но я человек осторожный, и не считаю своим то, что не лежит в кладовой под замком, ключ от которой в моем кармане!

Я ответил с поклоном:

– Очень мудрая политика, ваша светлость!

– Зрелая, – уточнил он. – Взвешенная. Франк очень молод, везде видит кувшины с джиннами. Причем обязательно дружелюбными! А я скорее подумаю, что такой джинн может сровнять мой замок с землей…

– Очень мудро, – подтвердил я.

Он посмотрел на Жозефину, затем перевел взгляд на супругу.

– Милая, ты не помнишь, чем закончилась тяжба графа Трандерта с бароном Феофаном?

– Которая, – уточнила Иля, – из-за участка в излучине реки?

– Нет, из-за потравы поля коровами из деревни, принадлежащей крестьянам Феофана. Граф усмотрел тогда попрание его прав…

Герцогиня приглушенным голосом принялась объяснять тонкости конфликта между соседями, а я вежливо перенес внимание на их дочь, неприлично вслушиваться в чужой разговор, пусть даже он ведется за общим столом.

Жозефина прекрасна и безукоризненна, хотя бы в мелочи допустила небрежность, но, увы, дочь герцога блюдет себя и ни на секунду не уронит величие дочери сюзерена Ундерлендов.

Я сказал очень смиренно и с протяжным вздохом:

– Ах, снова мы не рядом, прекрасная фея!.. И я не могу за вами поухаживать, разве что тянуться через стол, опрокидывая блюда. Сердце мое рвется…

Она дерзко улыбнулась.

– Сэр Полосатый, вам никто не мешает ухаживать за присутствующими здесь дамами. И не думаю, что так уж обе отвергнут ваши галантные ухаживания.

– Мое сердце стонет по вашей… э-э… улыбке.

Она сказала покровительственно:

– Но я же вам улыбаюсь?

– Это не та улыбка, – сказал я печально.

– А какая?

– Нежности мало, – сказал я кротко. – А я внутри сам тонкий и чувствительный! Потому и жду от женщины, представляете, нежности!

Она сдвинула бровки в недоумении, пытаясь что-то вспомнить об этой, как ее, нежности. Как дочь герцога, ее воспитывали быть величественной, гордой, недоступной, строго беречь честь и достоинство, не отвечать на пошлые ухаживания, а они все пошлые, выглядеть и держаться, величественно наклонять голову и одаривать милостивой улыбкой, но изредка, изредка, она ж не дочь какого-нибудь захудалого виконта, барона или даже графа, те могут чаще, и чем ниже титул – тем чаще, а она должна редко, ибо ее улыбка – крупная монета, раздавать направо и налево непозволительно и не по рангу…

Леди Иля, не прерывая разговора с мужем, посматривала в нашу сторону с мягкой материнской улыбкой. Молодежь пикируется, а это прелюдия к следующей ступеньке вечной игры, в конце которой каждая из сторон надеется на выигрыш, но почему-то считает себя проигравшей.

Глава 19

Герцог кашлянул, герцогиня посмотрела на него вопросительно и указала глазами на гостя. Он кивнул ей, а мне сказал:

– И тем не менее, сэр Полосатый… вы изумили все наше рыцарство, выполнив… хоть и с чрезмерной жестокостью… точнее, пойдя навстречу нашим некоторым пожеланиям.

– Да-да, – вставила Иля с живостью, – это были всего лишь пожелания герцога, которые проводить в жизнь было совсем не обязательно.

Герцог кивнул и продолжил:

– Но вы взялись со всей энергией молодости, а молодость всегда… гм… чрезмерна. Теперь у меня даже два Кристалла взамен одного погасшего. Милый Франк снова с нами, а еще устранена угроза моему сюзеренитету над Ундерлендами.

Иля добавила:

– А чрезмерность… добавит уважения.

Я старался не переводить взгляд с одного на другого, чтобы не показать понимание роли вроде бы тихой и всегда мило улыбающейся супруги.

Герцог посмотрел на меня внимательно и улыбнулся.

– Сэр Полосатый, – произнес он потеплевшим тоном, – среди моих рыцарей пойдут разговоры, если за такие подвиги не награжу вас.

Я сделал отметающий жест.

– Полноте, ваша светлость! Вы меня засмущали. Что вам, сюзерену Ундерлендов, чьи-то разговоры? Властитель должен идти по жизни, как носорог, это зверь такой, вроде вепря, но в десять раз крупнее, хоть и с тем же характером.

– Над обществом, – заметил он легко, – имеют прочную власть только дела, а не слова.

– Над обществом, – мягко сказал я и улыбнулся, чтобы смягчить сказанное, – имеют власть только идеи. Но раз уж вы не хотите о церкви…

Он чуть сдвинул брови, но продолжил говорить все тем же легким тоном:

– У нас говорят: не проглатывай веры больше, чем можешь переварить. Если народу не нужны церкви, то силой туда загонять не стоит. Но мы отвлеклись. Леди Иля мне вовремя напомнила, что все подвиги должны быть вознаграждены, иначе их количество уменьшится.

Щеки леди Жозефины заалели, очень уж непривычное зрелище, она взглянула уже не победоносно, а беспомощно, быстро встала.

– Отец, позволь мне покинуть обед… на время.

– Что случилось? – удивился герцог, но герцогиня толкнула его, и он сказал по-отечески заботливо: – Хорошо, но вернись обязательно!

Она наклонила голову и быстро пошла по направлению к двери, все ускоряя бег, а из зала почти выбежала. Герцог проводил ее ласковым взглядом, полным отеческой нежности.

– Как она выросла, моя девочка… Да, так вот, сэр Полосатый, вернемся к вам. Вы за такой короткий срок сделали немыслимо много. Я просто не знаю, чем наградить вас и как наградить, но вот моя супруга подсказывает неплохой вариант.