Читать книгу "Впусти меня - Йон Айвиде Линдквист"

Волосы у левого виска щекотали ухо, дрожа на ветру от приближающегося поезда из центра. Рельсы запели, и Йонни прошептал:

— Ну, прощайся с жизнью.

Томас прыснул и крепче сжал его руку. В голове у Оскара почернело: «Они это сделают». Они подтолкнули его так, что он согнулся пополам, свесившись над краем платформы.

Фары приближающегося поезда метнули на рельсы стрелу холодного света. Оскар вывернул голову влево и увидел, как поезд вылетел из туннеля.

ТУ-ТУ-У-У!

Поезд взревел, сердце Оскара рванулось в предсмертной судороге, по ногам потекла моча, а последней мыслью, промелькнувшей в его голове, было:

Эли!

И тут его рывком втащили на платформу, а перед глазами замелькали зеленые полосы, когда поезд пронесся мимо в каком-то дециметре от его лица.

Он лежал на спине на перроне, изо рта вырывался пар. Мокрые штаны холодили ноги. Йонни присел на корточки рядом с ним.

— Это чтобы ты понимал, с кем имеешь дело. Ну, теперь понял?

Оскар машинально кивнул. Лишь бы это скорее закончилось. По привычке Йонни осторожно пощупал распухшее ухо, улыбнулся. Затем взял Оскара за подбородок, сжав пальцами щеки.

— Раз понял, давай порося!

И Оскар завизжал свиньей. Они засмеялись. Томас сказал:

— Раньше у него лучше получалось.

Йонни кивнул:

— Придется опять его натаскивать.

К противоположной платформе подошел поезд. Они оставили Оскара валяться на бетоне.

Оскар еще немного полежал, чувствуя опустошение. Потом над ним возникло лицо. Какая-то бабка. Она протянула ему руку.

— Миленький, я все видела. Тебе надо заявить на них в полицию, это же…

Полиция!

… самое настоящее покушение! Пойдем, я тебе помогу.

Не обращая внимания на протянутую руку, Оскар вскочил на ноги. Ковыляя вверх по лестнице к выходу, он все еще слышал, как бабка кричит вдогонку:

— С тобой все в порядке?

* * *

Полиция!

Войдя во двор и увидев на пригорке полицейскую машину, Лакке вздрогнул. Возле машины стояли двое полицейских, один из них что-то записывал в блокнот. Лакке подозревал, что они ищут то же, что и он, но гораздо хуже информированы. Полицейские не заметили его замешательства, так что он направился к первому подъезду и вошел.

Имена жильцов ничего ему не говорили, но он и без того знал: второй этаж, правая дверь. У входа в подвал валялась бутылка денатурата. Он остановился, разглядывая ее, будто в ней таился ответ, что ему дальше делать.

Денатурат — горючее. Виржиния сгорела.

На этом ход мыслей зашел в тупик, и он, поднимаясь по лестнице, снова почувствовал волну холодной пронзительной ярости. Его словно подменили.

Голова прояснилась, а вот тело теперь никак не хотело слушаться. Ноги волочились по ступенькам, и он оперся о перила, преодолевая очередной пролет, пока мозг его раскладывал все по полочкам:

Значит так, вхожу. Нахожу эту тварь. Засаживаю ей что-нибудь в сердце. И жду полицию.

Он остановился перед безымянной дверью.

Ну и как же я войду?

Словно в шутку, он подергал ручку двери — и вдруг она открылась, являя его взгляду пустую квартиру. Ни мебели, ни ковров, ни картин. Ни одежды. Он облизал губы.

Ушла! Тогда мне здесь нечего делать.

На полу в прихожей лежали еще две бутылки денатурата. Лакке попытался сообразить, что же это значит. Может, эта тварь питается… Нет. Тогда…

Это значит лишь то, что кто-то недавно здесь был. Иначе бутылка не валялась бы на лестнице.

Да.

Он вошел, остановился в прихожей и прислушался. Тишина. Он прошелся по квартире, убедился, что окна в комнатах завешены одеялами. Почему, он и сам знал. Значит, он пришел по адресу.

Напоследок он остановился у двери в ванную. Подергал ручку. Закрыто. Но уж этот-то замок взломать было проще простого — достаточно найти отвертку или любой острый предмет.

Лакке снова попытался сосредоточиться на движениях. Переключиться с мыслительного труда на физический. Думать ему было незачем. Если он начнет думать, он станет сомневаться, а сомневаться ему ни к чему. Так что главное — двигаться.

Один за другим он выдвинул ящики стола. В одном из них обнаружил кухонный нож. Вернулся к двери ванной. Вставил лезвие в винт замка, повернул против часовой стрелки. Замок открылся, он распахнул дверь. Там стояла полная темнота. Он нашарил выключатель, зажег свет.

Господи помилуй! Вот это да…

Кухонный нож выпал из его руки. Ванна перед ним была до половины наполнена кровью. На полу лежало несколько канистр, на прозрачном пластике виднелись красные подтеки. Нож со звоном упал на кафель.

Язык прилип к небу, когда он склонился над ванной, чтобы… Чтобы что?

Коснуться рукой.

Казалось, им двигал примитивный инстинкт, вид такого количества крови завораживал. Его так и подмывало окунуть в нее руку.

Омыть руки в крови.

Он опустил пальцы в неподвижную темную гладь, и — они исчезли. Пальцы словно отрезало. Разинув рот, он погружал руку все глубже и глубже, пока она не наткнулась на…

Лакке с воплем отпрянул, выдернув руку из воды, и капли крови разлетелись дугой, забрызгав стены и потолок. Он инстинктивно поднес ладонь ко рту и, лишь почувствовав на губах что-то сладковатое и липкое, сообразил, что делает. Сплюнув, он вытер руку о штанину, прикрыв рот другой ладонью.

Там кто-то есть.

Да. Пальцы его уткнулись в живот. Прежде, чем выдернуть руку, Лакке почувствовал, как пружинит мягкая плоть. Чтобы отвлечься от тошнотворных мыслей, он пошарил глазами по полу, нашел столовый нож, поднял его и крепко сжал рукоятку.

Ну и какого черта я…

В трезвом уме он бы, наверное, отсюда ушел. Оставил бы эту запруду, в темной мути которой могло таиться что угодно. Например, расчлененное тело.

А может, живот… это просто живот.

Но алкоголь придал ему смелости, и, заметив на краю ванной тонкую цепочку, уходящую под красную жижу, он потянул за нее.

Пробка выскочила из сливного отверстия, в трубах забулькало, и на поверхности возник небольшой круговорот. Он присел на колени у ванной, облизал губы. Почувствовав на языке терпкий привкус, сплюнул на пол.

Крови становилось все меньше. На стенке ванной отчетливо отпечаталась красная полоса — отметка уровня крови.

Должно быть, давно стояла.

Через минуту на поверхности выступил нос. На противоположном конце ванной выглянули два больших пальца ног, вслед за ними наполовину обнажились ступни. Воронка на поверхности оказалась точно между ног, и теперь становилась все больше и вращалась все быстрее.