Читать книгу "Оскверненная - Гленда Ларк"

И если ты спросишь меня, которого из двух мужчин в моей жизни я любила больше, я не отвечу тебе.

Они оба занимают свое место в моем сердце.

Аниара айси Терон

Запись в дневнике

39 второго месяца Двух Лун, 1794

«Они оба занимают свое место в моем сердце».

Этими словами кончаются записи, сделанные Шором во время его последнего путешествия. Они похожи на последнюю строку дамского романа; они были бы уместным завершением подобной книги. Здесь же они кажутся мне менее удовлетворительными. Уж очень много вопросов остается без ответов. Блейз, как и Гилфитер, это, конечно, понимали. Их умолчания – последняя насмешка над Шором и его предубежденностью, чего Шору не хватило ума заметить.

Мне кажется, я понимаю, каким образом могли островные государства так неожиданно перейти от различий, намеренно поддерживаемых строгими законами против смешанных браков (за исключением, конечно, браков правителей), к отказу от предрассудков по поводу гражданства. Родство душ, испытываемое обладающими Взглядом по отношению друг к другу, переросло в общее единство, стало нормой, а не исключением.

Только почему теперь на Райских островах нет силвов? Ведь должен же был ктото остаться, в конце концов? Не все они жили на островах Хранителей, и даже те, что жили там, не все стали жертвами КороляКита. У силвов могли родиться детисилвы. Где же теперь эти дети? И почему ушли гхемфы и где они теперь?

Однако Шор так и не задал этих вопросов. По его мнению, единство возникло как ответ на внешнюю угрозу – со стороны нас, келлсцев. А силвов больше нет потому, что магии и вообще никогда не было. Гхемфов нет, потому что их не существовало.

Я несколько раз спрашивала обо всем этом Натана. Уверена, что онто такие вопросы задавал. Однако он только улыбается и советует мне проявить терпение. «Вы скоро сами там окажетесь, – говорит он, – и сможете обо всем спросить».

Рассказывать чтото он отказывается. Ох, до чего же он меня злит! Ненавижу его!

Сейчас поднимусь на палубу, чтобы он мог показать мне достопримечательности, мимо которых мы проплываем. Вокруг видны странные рыбачьи лодки, называемые дхоу, с латинскими парусами… Я теперь свободно владею морской терминологией!

Всего несколько часов, и мы войдем в порт Аруты.

Извлечение из «Жизнеописания Келвина Гилфитера»

Три здания – медицинская школа, являющаяся частью университета Аруты, хоспис и приют, – венчающие утес, напоминают часовых, охраняющих каменные террасы, поднимающиеся от берега моря. Оштукатуренные стены соперничают белизной с причудливыми группами выбеленных ярким южным солнцем кораллов, которые окаймляют террасы. Позади хосписа, откуда открывается потрясающий вид на море, по склону разбросаны строения университетского городка, утопающие в буйной тропической растительности садов. Дастелцы, восстановившие город на пустом месте, все еще помнили о том, что радовало птиц: полных нектара цветах, густых зарослях, крутых крышах с башенками и выступами, вьющихся растениях, мелких прудиках с чистой водой, поросших густой травой обочинах дорог.

Двое мужчин, один из которых был строителем университета, а другой – создателем и бессменным главой медицинской школы и хосписа, сидели на затененной террасе одного из зданий и смотрели на чаек, летающих над мелководьем.

Один из них когдато летал и сам. Он знал, каково это: чувствовать ветер, наполняющий крылья, ощущать воздух кончиками маховых перьев… Теперь он был просто стариком, скрюченным артритом, от которого страдали многие дастелцы, прежде бывшие птицами.

Ему все еще снились полеты.

И еще ему иногда снилась Флейм Виндрайдер.

Второй сидевший на террасе мужчина больше не следил за чайками. Он был гораздо крупнее своего другадастелца, хотя годы и заставили согнуться его спину. Его голова в облаке всклокоченных седых волос напоминала чертополох, за колючки которого зацепились пушинки. Глаза его выцвели от возраста, кожа загрубела под жарким солнцем, но на лице была написана доброта, которая заставляла людей доверять ему, хотя некоторые дастелцы – жители дальних островков, никогда с ним не встречавшиеся, – все еще называли его ГилфитеромУбийцей.

Теперь же выцветшие глаза с интересом следили за тем, что происходило в бухте: там посередине гавани вставал на якорь корабль. Он явно имел слишком большую осадку, чтобы пришвартоваться к пирсу. Старик не мог прочесть название судна, но узнал контур; несмотря на свои восемьдесят с лишним лет, на зрение он не жаловался.

– Нуну, – пробормотал он, – подумать только, Руарт, опять келлский корабль. Судя по парусной оснастке, это еще одно исследовательское судно из Послеморья, возможно, даже то же самое, что и раньше.

Руарт приподнялся, чтобы разглядеть корабль.

– Ах, остается только надеяться, что это вернулся не тот самодовольный тип со всеми своими вопросами. Как там его звали? Шорайсо?..

– Шор айсо Фаболд. Насколько мне известно, «айсо» означает «сын».

– Вотвот. Он никогда мне не нравился, хотя переводчик Натан – довольно приятный парень. Ну так он попал на Райские острова еще птенцом, так что, можно сказать, почти не уступает островитянам. – Руарт задумчиво покачал головой. – Странные идеи у этих келлсцев: они ведь так и не поверили, что я когдато был покрыт перьями и мог летать…

– Ага, недоверчивая компания. Ну, с другой стороны, мы ведь так им всего и не рассказали, верно?

Руарт ухмыльнулся:

– Конечно, кое о чем мы умолчали.

Келвин поерзал, глядя, как на корабле спускают паруса и бросают якорь. «Ах, старость, – подумал он, – даже сидя не найдешь удобного положения».

– Не позволишь ли ты старику кое о чем тебя спросить, Руарт?

– Конечно.

– Когда ты исчезал с архипелага на несколько месяцев…

– Да?

– … Не на Цирказе ли ты отправлялся?

– А как ты думаешь?

– Я думаю, – сказал Гилфитер, осторожно подбирая слова, – что Флейм, которую я знал, не особенно считалась… ээ… с условностями. Не слишком считались с ними и некоторые мои знакомые дастелцы, если уж вспомнить…

– Может, ты и прав. Эти птички – существа легкомысленные, знаешь ли. А Флейм была воспитана дастелцами – более или менее. – Голос старика дрогнул – это были самые его счастливые воспоминания…

– Двое правителей островных государств не так уж часто имели возможность оказаться в одном месте в одно и то же время, мне кажется, – заметил Гилфитер. – Даже если они – супруги.

– Верно.

– К тому же он умер лет на десять раньше ее.

– Больше, как мне кажется.