Читать книгу "Живые и мертвые - Неле Нойхаус"

Скоро все закончится. Скоро он выполнит свою задачу, и справедливость восторжествует.

Он помешал кофе, хотя там нечего было размешивать, потому что он пил без молока и сахара. Но издали казалось убедительным, когда кто-то с отсутствующим видом помешивал кофе и читал газету. Кирххоф постоянно осматривала все вокруг, пару раз ее взгляд скользнул по его лицу, но она его не узнала. Он был мастером маскировки. Заурядное лицо шло на пользу. Он не был ни особенно высоким, ни особенно привлекательным, и это лучшая маскировка на публике.

Появилась темноволосая женщина и пожилой седой мужчина. Комиссар подошла к ним, и они стали разговаривать. Темноволосая нервничала, ломала руки, теребила пальцами пряди волос и копалась в сумке. Они стояли чуть в стороне от остальных встречающих, и у них был хороший обзор выхода, из которого один за другим появлялись прибывшие пассажиры. Мужчины, женщины, дети, подростки и целые семьи, немного уставшие от утомительного перелета, но загоревшие и заметно отдохнувшие в отпуске на Сейшелах. Многих встречали. Взмах рукой, смех, объятия, радость встречи. Бурмейстер с дочерью вышли в числе последних и сразу наткнулись на ожидавших их полицейских. Девочка, которой, по его сведениям, было шестнадцать лет и которую звали Лия, попрощалась с отцом, они обнялись, перебросились парой слов, он погладил ее по лицу и поцеловал в щеку. Потом Лия подошла к темноволосой женщине – своей матери, которую Бурмейстер не удостоил даже взгляда, и взяла ее под руку. Кирххоф обратилась к Бурмейстеру, но тот смотрел вслед своей дочери. Двое полицейских отправились за Лией, ее матерью и седовласым, двое других остались с Бурмейстером. Он допил кофе, который уже давно остыл. Ему было нелегко сохранять спокойствие. Так много зависело от ближайших минут! Сейчас будет ясно, сработает ли план «А» или ему придется прибегнуть к плану «Б».

* * *

Бурмейстер и его дочь были одними из последних пассажиров, прибывших рейсом DE303 авиакомпании «Кондор» из Маэ. У них не было багажной тележки, и они везли чемоданы на колесиках.

– Вон они! – воскликнула взволнованно бывшая жена Бурмейстера, вместе с которой Пия ждала отца с дочерью, и замахала обеими руками. – Лия! Лия, сюда!

Вообще-то девочка должна была ехать из Франкфурта в Дюссельдорф на поезде, но в создавшейся ситуации было бы безответственно подвергать шестнадцатилетнего подростка такой опасности. Накануне по телефону ее мать сразу заверила, что они с мужем лично встретят Лию у выхода. Троица исчезла под любопытными взглядами окружающих в сопровождении двух полицейских, которые проводили их до самой машины и затем эскортировали до Висбаденской транспортной развязки. Пия не хотела рисковать.

Доктор Симон Бурмейстер был невероятно привлекательным мужчиной лет пятидесяти – загорелый, спортивный, с зачесанными назад густыми темными волосами, обаятельным лицом и самоуверенными манерами мужчины, прекрасно осознающего свое положение в обществе и свои физические достоинства.

– Господин доктор Бурмейстер? Я Пия Кирххоф из уголовной полиции Хофхайма, – представилась Пия. – Мой коллега разговаривал с вами.

– Сейчас я прежде всего хочу выпить хорошего кофе. Пойло в самолете было ужасным, – сказал он вместо того, чтобы ответить на приветствие, и махнул рукой дочери, которая послала ему воздушный поцелуй. Потом он смерил взглядом двух полицейских в форме и опять посмотрел на Пию. – Что, собственно говоря, здесь происходит?

Бурмейстер взял свой чемодан на колесиках и целеустремленно направился к кофейне, которая находилась рядом, у выхода из зала прилета. Пия, хочешь не хочешь, вынуждена была последовать за ним.

– Настоящий немецкий кофе, пожалуйста, – сказал он бармену, положив на стойку купюру в десять евро. Потом, видимо, вспомнил о хорошем воспитании. – Вам тоже?

– Нет, спасибо, – ответила Пия раздраженно. – Может быть, вы теперь меня выслушаете?

Бурмейстер взял кофе и сделал небольшой глоток.

– Превосходно! – сказал он, улыбнувшись, отчего его лицо стало еще более симпатичным. – Да, сейчас я весь внимание.

Даже до Сейшел дошла весть о серии убийств, совершенных замаскированным снайпером, но когда Пия быстро обрисовала ему ситуацию, улыбка исчезла с лица Бурмейстера, и он забыл о кофе.

– Ваше имя указано в списке смертников снайпера, который уже застрелил пять человек, – сказала она в заключение. – Нам необходимо поговорить. Мы хотим вас защитить.

– Вы хотите меня защитить? – Бурмейстер посмотрел на нее, удивленно подняв брови. – Каким же образом?

– Приставим личную охрану из двух человек, которые будут вас сопровождать до тех пор, пока мы не арестуем снайпера, – ответила Пия. – Кроме того, вы…

– Об этом не может быть и речи! – перебил ее Бурмейстер, взял стаканчик с кофе, чемодан на колесиках и отправился к выходу. – Этого мне только не хватало! Посторонние люди, которые будут следовать за мной до самого туалета! Этого не будет! Я сам могу о себе позаботиться!

– Вы что, меня не слышите? – Пия, разозлившись, преградила ему дорогу. – Вы думаете, я ради развлечения приехала в аэропорт в 6 часов утра?

– Я ценю ваше внимание, – ответил Бурмейстер. – Если я правильно понял, то целью снайпера до сих пор являлись родственники людей, указанных в этом списке. Так что будет лучше, если вы защитите мою дочь.

– Именно поэтому ваша бывшая жена встретила дочь непосредственно здесь. Кто еще из близких может оказаться в опасности?

– У меня больше нет никого близких, – ответил Бурмейстер.

– Подруга? – настаивала Пия.

– Нет, никаких серьезных отношений. – Врач допил кофе и бросил пустой стаканчик в мусорное ведро. – Я много работаю и ценю свою свободу. Мне хватит на всю жизнь негативного опыта. А сейчас мне нужно идти. В десять часов я должен быть в клинике.

Пию все больше выводило из себя то, что этот заносчивый тип не захотел ее понять.

– Господин Бурмейстер, отнеситесь к этому очень серьезно, – предупредила его Пия. – Мы предполагаем, что преступником является родственник вашей бывшей пациентки, который жаждет возмездия. У Кирстен Штадлер тогда всего лишь через двенадцать часов после ее поступления в клинику были эксплантированы сердце и другие органы, а документы сфальсифицировали, чтобы официально все выглядело достоверно. Возможно, это никогда бы и не вскрылось, но одному врачу из вашей команды совесть не позволила закрыть глаза на эти события, и он заявил на Рудольфа и на вас руководству клиники, а также в Федеральную асссоциацию врачей. Тем не менее все удалось замять.

Наконец Бурмейстер посмотрел на нее. На его лице не дрогнул ни один мускул, но даже за его загаром было видно, как он побледнел.

– Фриц Герке дал мужу Кирстен Штадлер большую сумму денег, чтобы тот молчал. Молодого врача из клиники прессовали, – продолжала Пия. – Все дело, казалось, было замято, пока дочь Кирстен Штадлер не начала собственное расследование. Она разговаривала с профессором Хаусманном, профессором Рудольфом, доктором Яннингом, доктором Фуртвэнглером и с вами. В своих записях она указала даже даты и время разговоров.