Читать книгу "Ретт Батлер - Дональд Маккейг"

— Мамушка, — спросила Бонни, — а что такое развод?

— И думать забудь! Ничего такого они не сотворят!

Когда Мамушка вздыхала, она вся колыхалась.

На вокзале их ждала Красотка Уотлинг.

Когда Бонни познакомили с Красоткой — это имя Бонни часто слышала, когда мама злилась, — девочка, отпрянув, спросила:

— А вы правда падшая женщина?

Улыбка на лице Красотки поблекла, затем вновь расцвела.

— Ну, милая, похоже, так и есть.

— А откуда вы упали? — спросила Бонни.

— Не с очень большой высоты, милочка. Так я думаю.

И Красотка, взяв девочку за руку, помогла ей подняться в пульмановский вагон.

Бонни была в восторге от поезда. Она никак не могла понять, как кушетки превращаются в кровати, и не успокоилась, пока три раза не заставила проводника их сложить, и разложить.

Бонни Блу знала, что ее мама — самая красивая на всем белом свете; королевы на картинках в книжках все были точь-в-точь как мама. А папа Ретт был самым добрым, самым умным, самым веселым и еще на лошади скакал лучше всех. Пожалуй, его черный конь даже обогнал бы ее пони!

И еще она знала, что родители любят ее и друг дружку. Так почему же они не могут так прямо и сказать и больше не ругаться?

Но то было прежде, а сейчас Бонни носилась по всему вагону, а Присси пыталась ее поймать.

— Осторожней, стол! Не выходи за ту дверь! Мы въезжаем в туннель! Закрой глазки!

За окном мелькали окрестности. Фермеры вспахивали землю, оставляя за собой блестящие красные борозды. В городах люди садились и сходили с поезда, стояли на платформе, приветствуя друг друга и оживленно болтая, катились багажные тележки, звенел колокол, кондуктор кричал:

— По вагонам! — и последним запрыгивал в поезд.

«Интересно, — подумала Бонни, — а что будет, если он не успеет?»

Сидя на коленях у Красотки Уотлинг, девочка paccnpaшивала о водяных лилиях на лесном болоте, которое они проехали, и о почерневшем доме плантатора на холме.

— Там привидения?

— Да, детка. Не волнуйся, они тебя не тронут.

Когда сели обедать, папа Ретт отпустил комплимент Красотке о ее платье, и она зарделась:

— Мисс Смизерс помогает мне притворяться леди.

Папа грустно улыбнулся.

— Красотка, милая Красотка! Увы, желания сердца не подвластны нашему выбору.

— Вы думаете, я этого не знаю, капитан Умник? — резко ответила Красотка, — Мне ли не знать о желаниях?

Он рассмеялся, как раньше, и смех Бонни рассыпался колокольчиком, даже Красотка не выдержала деланой серьезности и прыснула.

На следующее утро Бонни, встав на сиденье, смотрела, как поезд въезжает в Чарльстон. Когда отец предложил ей руку, чтобы провести по большому кирпичному зданию вокзала, девочка отказалась, захотев идти сама, но позволила поднять себя в кеб.

Бонни была рада встретиться вновь с кузеном Луи Валентином. Пока отец разговаривал с тетей Розмари на всякие взрослые темы, Красотка с Присси взяли детей на прогулку — посмотреть на корабли. Присси болтала с Красоткой, словно та не была падшей женщиной.

Бонни хотелось подольше погостить в Чарльстоне, но папа сказал, что такой возможности нет. Девочка дулась до самого вокзала, пока они не сели в любимый зеленый вагон.

Там она пообедала и забралась в кроватку. Бонни боялась темноты, и отец оставил свет, чтобы ей было не страшно за плотной шторкой.

Проснувшись, она увидела в окно болота с кипарисами, которые уступили место сначала лачугам, а потом и более внушительным зданиям. Сбоку побежали еще одни рельсы — поезд проезжал мимо старых каменных домов.

— Вьё-Карре. По-французски это значит Старый квартал.

Поезд катил по дамбам, а внизу виднелись верфи и корабли на большой реке. Бонни ужасно понравились пароходы, и она ныла до тех пор, пока папа Ретт, смеясь, не пообещал — да, да, да, они обязательно покатаются на пароходе.

И тогда девочка заявила:

— Мне пришлось оставить своего пони, а я по нему ужасно соскучилась. Но я буду скучать чуть-чуть меньше, если покатаюсь на пароходике.

Глава 47

КАТОЛИЧЕСКИЙ ГОРОД

Чудесное весеннее утро во Вьё-Карре: звон церковных колоколов гулко разносится по узким улочкам, цветут paйские цветы, а за коваными оградами с деревьев падают перезрелые лимоны и апельсины.

Красотке Уотлинг вспоминалось, как она приехала сюда беременной молоденькой женщиной.

— Что ты сказала, Красотка? — спросил Ретт.

— Похоже, я разговаривала сама с собой. Думала о том, что Новый Орлеан казался мне когда-то самым большим городом в мире.

И добавила:

— Боже милостивый, как же мне тогда было страшно.

Ретт помог ей сесть в открытое ландо.

— Помнишь, как мы с тобой встретились у гостиницы «Сент-Луис»? А женщину, которая была с тобой, Диди? Господи, такой красоты я в жизни не встречала! И ярче ее красной шляпы никогда не видала. Я порой все еще мечтаю о той шляпе… — Она дотронулась до руки Ретта. — Если бы ты не нашел меня в тот день, я…

— Но я нашел, Красотка, — улыбнулся Ретт, — Порой все оборачивается лучше, чем мы ожидаем.

Красотка знала, что брак Ретта к числу таких счастливых случайностей не относился. Нелепый поступок Уилкса и Скарлетт породил нечто ужасное. Красотка никогда не видела Ретта столь опустошенным и печальным.

Ландо остановилось у дома 12 по Ройял-стрит.

— Полагаю, будет лучше, если ты повидаешься с Тэзом наедине. Не хочу, чтобы его неприязнь все испортила. Я вернусь через час.

— Но, Ретт!..

Он помог ей слезть и вручил коробку с вещами Эндрю Раванеля.

— Иди, Красотка. Смелее.

Подковы лошади застучали по старой мостовой.

Красотка переложила посмертные дары Эндрю из бумажного пакета Исайи в красивую шкатулку светлого дерева, которая внушала больше почтения. Теперь, с коробкой в руках, она переживала, что не подыскала шкатулку получше — например, орехового дерева. «Ну же, Рут Уотлинг! — подстегнула она себя. — Не будь нюней!» И дернула шнурок колокольчика сильнее, чем хотелось.

В мучительном ожидании она прислушивалась к шагам на дорожке и скрежету отодвигаемых засовов. Калитка, распахнувшись, скрипнула.

— Маман!

— Ты отрастил бороду! — расплакалась Красотка.

— Я как раз собирался выйти… Какой приятный сюрприз! Пожалуйста, входи.

Маленький садик показался Красотке прелестнейшим. Лаймовое дерево благоухало сильнее некуда. А какая чудная скамеечка! И что за очаровательный прудик! И дом — неужели это дом ее сына? Замечательный дом! Красотка высморкалась в носовой платок.