Читать книгу "Призыв к оружию - Алан Дин Фостер"

Глава 28

Кальдак был подавлен и огорчен. Воевать везде нелегко, но Кантария сама по себе как нарочно была создана, чтобы сделать жизнь как можно более жалкой.

Это было тяжелое место, полное огромных гор, отделенных друг от друга узкими ущельями, с быстрыми потоками и постоянными холодными дождями. Здесь до недавнего времени изобиловали ледники, так что ландшафт был варварским. Не лучше был и климат, невыносим везде, кроме узкой полоски вдоль экватора.

Хуже всего, что там некуда было деться. Постоянный дождь деморализовал теплолюбивых массудов, так же, как и снега и льды на вершинах гор. Высокие бойцы хорошо переносили холод, но только не постоянные осадки. Плесень была распространена повсюду, попадая, если за этим не следить, даже на обувь и оборудование. Низенькие двуногие аборигены представляли собой костлявый и менее волосатый вариант с’ванов, но без их цивилизованной грации. Сталкиваясь с чужаками, все равно с кем, они бежали в свои каменные хибары и боязливо жались у очага. Нарождающиеся города могли похвастать более крупными постройками из камня и грубого цемента.

Меньше чем за год Кальдак понял, что в Кантарии никто не одержит быстрой победы. Ландшафт делал наземные битвы крайне сложными. Хотя кантарийцы и говорили на одном языке с местными диалектами, тут не было центрального правительства, только организованные племена и кланы. Их зародышевые межплеменные связи и торговля росли очень медленно из-за отсутствия должной инфраструктуры. Немудрено, что их прогресс был таким медленным.

Узор мог освободить какой-то регион, но тут же его с флангов начинали теснить войска Амплитура, пробравшиеся по ущельям и горным тропам. Один и тот же клочок земли мог по несколько раз в год переходить из рук в руки. Противник мог хорошо укрепить захваченные города, но полевые коммуникации оставались примитивными, так как орбитальные спутники сбивались сразу, как только развертывались.

Так что война продолжалась и состояла в основном в разрозненных атаках противников на укрепленные позиции друг друга. Недавняя воздушная атака на главный город потерпела полный крах. Снижавшиеся воздушные суда попали под огонь не только наземных сил, но и тех, кто укрепился в соседних горах и на скалах. С уцелевшими произошло то же самое при попытке приземлиться в котел.

Как нигде, здесь было немыслимо оставить в покое местных, потому что они всегда занимали долины и горные переходы, где шли сражения. Неудивительно, что они бежали в свои убогие жилища, едва увидев солдат любой стороны.

Единственным утешением было то, что и Амплитуру с его союзниками приходилось здесь не менее тяжело. Но они здесь были дольше и удерживали значительно большую территорию. При большей мобильности это позволяло им постепенно, но неуклонно вытеснять силы Узора с их позиций. Не то чтобы криголиты были лучше подготовлены к войне здесь, чем массуды (хотя их новые союзники с Мазвека переносили отвратительные условия лучше других), но в подобных условиях фанатизм имеет преимущества над простой преданностью. Слепо верящие в свое Назначение амплитуры могли переносить их лучше, чем более созерцательные массуды. Итак, силы Криголита-Мазвека, захватив долину или горную гряду, лучше удерживали ее, чем силы Узора. Бесконечное сидение под постылым проливным дождем истощало силы лучших солдат Массуда, подрывало их боевой дух. Они слабели и уставали, и у них было слишком много времени порассуждать, что они вообще делают в таком жалком месте?

Между тем бедные кантарийцы были вынуждены выслушивать притязания обеих сторон, недоумевая, к кому же примкнуть. Они едва ли были достаточно цивилизованы, чтобы понять, из-за каких идей идет война, не в состоянии даже объединиться.

При таких обстоятельствах у Амплитура было другое органическое преимущество. Они могли захватить деревенского старосту и искусно использовать его мышление, так чтобы он видел только их точку зрения, а затем – оставляли его уговаривать своих людей. В первом полугодии своего второго года на Кантарии Кальдак потерял Яруселку.

Глава 29

Он руководил атакой на горную гряду, занятую мазвеками, загораживавшую путь к одному из важных кантарийских городов. Он сидел в летательном аппарате (единственное надежное средство передвижения в этом невозможном мире), а наверху шел поединок патрульных машин, когда с тыла появились два криголитских судна.

Это даже не была запланированная атака. Яруселка в это время была в другом воздушном судне, руководила ведением огня впереди и была в безопасности от прямого огня, так как ее машина была защищена горами. Сами криголиты были удивлены не меньше их, когда они очутились среди главных атакующих сил. Они стали стрелять, только чтобы прикрыть их быстрое отступление к ущелью, из которого они появились. Ракета, посланная одним из отступавших пилотов, который, возможно, и не целился, ударилась о гранитную скалу над Яруселкой, отколов от нее большой кусок. Пилот ее аппарата не сумел отреагировать, а может быть, так и не понял, что произошло. Средства защиты от поступающих снарядов также не успели отреагировать на несколько тонн камня, обрушившегося на машину, подавив ее стабилизаторы и обрушив ее на дно ущелья… Кальдак вспоминал это снова и снова: куски гранита, обломки металла и пластика, и наконец все это, смешавшееся на дне ущелья, за которое шел бой. Немногие осталось от машины и ее обитателей. За это он был даже благодарен судьбе, он мог запомнить свою подругу жизни такой, какой она была, когда была живой, пока этот мир не сгубил ее. С тех пор он выполнял свои обязанности механически, как оцепеневший, сражаясь и глядя, как гибнут другие на этой безжалостной земле, в борьбе за мир, обитатели которого даже не могли понять, почему так бьются за контроль над их более чем скромной культурой.

При каждом удобном случае он запрашивал отпуска отсюда. Ценя его боевое искусство, начальство заворачивало его всякий раз, когда он обращался.

В этом забытом Богом мире не было ничего, что стоило бы жизни Яруселки. Ничего, что стоило бы депрессии, которую переживали его солдаты на вечном холоде и дожде. Это отражалось и на их действиях: Узор терял гору за горой, долину за долиной, включая и ту, где погибла его подруга. Их теснили к западному побережью, к скалам и фьордам холодного Кантарийского океана.

Это было похоже на медленное умирание, потому что после очередного успеха Амплитура Узор мог победить в другом месте. Это подтачивало остатки решимости Кальдака и стало уже опасно для его профессионализма. «Видно, придется уступить им этот мир», – это была болезненная мысль для массудского офицера.

Но такова уж была природа древнего конфликта. Наступления и отступления, победы и поражения. Они могут потерять Кантарию, но завоевать другой мир.

Он пришел к заключению, что в таком мире, как этот, Узору не победить. Не только превосходящие силы врага, но, казалось, и сама планета воевала с ними. Рано или поздно он, как и другие старшие командиры, выскажется за полный вывод войск, оставив планету для неизбежных генетических манипуляций Амплитура. Бедные аборигены еще не созрели, чтобы понять, что их ждет. Тихий, перепуганный народ будет навсегда трансформирован.