Читать книгу "Король-Демон - Крис Банч"

Воткнув ее рукояткой в живот бывшему владельцу, я собрался ударить еще кого-то в лицо, но тут тяжелый кулак обрушился мне на затылок, и больше я ничего не помнил.

Придя в себя, я не сразу понял, что сижу привязанный к стулу. Голова трещала и раскалывалась. Меня вырвало, и мне тут же плеснули в лицо холодной водой из ведра. Меня снова стошнило, и снова я едва не утонул. Постепенно мир вокруг перестал вращаться, желудок тоже успокоился, и я с трудом открыл глаза.

Я находился в просторной комнате, а напротив меня стоял массивный дубовый стол, освещенный двумя восковыми свечами в напольных канделябрах. За столом сидел азаз.

На полу были выведены мелом таинственные символы; из бронзовых светильников в сырой воздух поднимался струйками дым. Мне показалось, мы находимся глубоко под землей.

Азаз не отрывал от меня равнодушного немигающего взора.

— Мы с королем долго обсуждали, Дамастес а'Симабу, каким должно быть твое наказание.

— Чем я провинился? с огромным трудом выговорил я. — Тем, что верой и правдой служил своему императору?

Разумеется, ни за что на свете я бы не посвятил врага в то, как бесчестно предал меня Тенедос.

— Тем, что по твоей вине погибнут многие тысячи майсирцев, быть может целый миллион, — ответил азаз. — Если тебе угодно, ты понесешь наказание за убийство.

— Если судить по таким законам, любого вашего солдата, любого генерала также можно обвинить в этом «преступлении».

— Возможно, — согласился азаз. — Однако есть одно существенное отличие. Ты в наших руках, поэтому правила устанавливаем мы.

— Довольно пустых препирательств, — раздался у меня за спиной грозный голос, и к столу подошел король Байран. — Достаточно того, что этот мерзавец сделал зло Майсиру. Он должен сполна заплатить за это зло.

— Приношу свои извинения, ваше величество. Конечно, вы правы.

Король остановился передо мной, скрестив руки на груди. Он был одет во все темное; на поясе у него висел кинжал в ножнах.

— Простая смерть была бы для тебя слишком мягким наказанием, — сказал азаз. — Конечно, мы могли бы предать тебя таким мучительным пыткам, что и через тысячу лет о них рассказывали бы испуганным шепотом.

Он говорил глупости. Человека можно истязать лишь до тех пор, пока он не наберется мужества прокусить себе язык — или же он сделает это от полной безысходности, — после чего быстро наступит тихая смерть от потери крови.

— Но это, — вставил король Байран, — не принесло бы нам никакой пользы — разве несколько остудило бы мой гнев.

— Поэтому мы придумаем для тебя... кое-что поинтереснее, — злорадно произнес азаз. — Приготовьте его!

Два человека в рясах с низко опущенными капюшонами, так что я не мог разглядеть их лиц — если это вообще были люди, — разорвали на мне тунику и схватили за руки, не давая пошевелиться. Встав из-за стола, азаз подошел ко мне, держа в руках странное приспособление. Оно было похоже на маленький нож с узким лезвием, но только сделанный из стекла. Внезапно азаз резким движением полоснул меня этим ножом по груди наискосок от плеча к бедру, затем еще раз, написав кровью огромную букву "X".

Потом он опять поднес лезвие к моей груди, не прикасаясь к порезам, и мне показалось, у него в руках горящий факел. Я попытался сдержаться, но не смог. Кончик лезвия заалел, и скоро все оно стало кроваво-красным. Азаз отступил назад, но невыносимый жар продолжал жечь мне грудь.

— Ваше величество — сказал он, поворачиваясь к королю, — для блага нашей державы вам лучше удалиться на некоторое время. На мой взгляд, вам ничто не угрожает, и все же рисковать не стоит. В эту годину суровых испытаний Майсиру без вас не обойтись.

Байран прошел мимо меня. Где-то сзади открылась дверь.

Азаз обошел комнату, поочередно подходя к длинным свечам из разноцветного воска, установленным в настенных канделябрах. Он подносил к фитилю свой странный нож, и свеча загоралась. Когда азаз вернулся к столу, горело пять свечей. Выйдя на середину комнаты, он произнес какую-то непонятную фразу. От свечей клубами повалил дым — белый, синий, зеленый, черный, красный, — но воздух в комнате оставался прозрачным, и я не задыхался.

Азаз снова заговорил, и мир изменился. Все вокруг стало серым или черным, но самые темные предметы превратились в самые светлые. Азаз начал распевать заклинания, но я не мог разобрать слов. Его голос звучал ровно и монотонно.

Азаз прикоснулся странным ножом к каменным плитам пола, и оттуда хлынула кровь — моя кровь. На том месте, где он стоял, вспыхнуло пламя высотой до самого потолка. Азаз вышел из огня совершенно невредимый и отступил вбок. Он произнес одно-единственное слово, и пламя двинулось на меня, превращаясь из желто-красного в иссиня-черное.

Дрожащие огненные языки прикоснулись к кровоточащим ранам, и по всему моему телу снова разлилась страшная боль. Пламя дважды прошло по моей груди, и я едва не потерял сознание.

Теперь слова азаза стали мне понятны:

Отныне ты принадлежишь ему Отныне ты принадлежишь мне Подобно глине Подобно воску Я приказываю Ты подчиняешься.

Последние два предложения повторялись снова и снова, становясь громче, и наконец заполнили весь мой мир, стали моей Вселенной. Затем они затихли, и их отголоски растаяли в тишине. Я был замурован в глыбу стекла, словно муха в куске янтаря. До ближайших предметов было очень далеко, хотя я смотрел своими глазами. Звуки, запахи доходили до меня, но очень слабые.

— Встань, Дамастес, — сказал азаз.

Стряхнув оцепенение, я повиновался. Мне казалось, я нахожусь под водой, движусь сквозь прозрачную трясину.

— Отлично, — сказал азаз. — Зовите короля. Снова открылась и закрылась дверь, и передо мной оказался король Байран. Подойдя вплотную, он осмотрел меня так, словно перед ним было диковинное животное.

— Удалось?

— Да, ваше величество, удалось.

— Я бы хотел получить подтверждение.

— Разумеется. — Азаз задумался, — Как насчет той далриады, что вы ему подарили?

Король презрительно фыркнул.

— Это ничего не докажет. Ни одному мужчине нет никакого дела до простой шлюхи, тем более рабыни.

Я ощутил гнев, но отдаленный, словно кто-то посторонний описывал свои чувства.

— Кажется, придумал, — сказал азаз.

Он кивнул, подзывая одного из людей в рясах, и что-то вполголоса ему приказал. Тот, кивнув, удалился. Мы втроем остались ждать. Я не чувствовал ничего — ни тревоги, ни скуки. Казалось, мое сердце превратилось в камень.

Дверь открылась, и вошел человек в рясе. Вместе с ним был Карьян.

— Подойди к своему господину, — приказал азаз. Недоверчиво посмотрев на него, Карьян повиновался, заглядывая мне в глаза.