Читать книгу "Ловушка. Форс-мажор - Андрей Константинов"

– Паша, будь человеком – смени волну! – поморщился Каргин. От всех этих событий на душе и так было тягуче-блевотно, так еще и пойманная Козыревым FM-волна взялась окуривать салон елейным митяевским «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». В очередной раз напомнив про загубленный «изгиб гитары желтой». – А еще лучше – выруби на фиг. Позже поколбасимся. Когда Дохлого примем.

Козырев демонстративно молча выключил радио. Оставили при себе свои комментарии и сидевшие на задней парте грузчики. «Ишь ты, никак мы обиделись? – недовольно подумал Эдик, – Такие все, блин, стали утонченно-манерные! И голоса-то на них не повысь, сразу начинают трясти своим оскорбленным достоинством… Да и хрен-то с вами. Мне на ваше презрение насрать и розами засыпать… Вот сейчас приедем на точку, ужо вы у меня побегаете! Вот нарочно сегодня даже из машины вылезать не стану – крутитесь как хотите. Лажанетесь перед заказчиком – ваши проблемы. И пусть меня потом на коврах дрючат. Зато лично вас я отымею в значительно менее комфортных… да что там – прямо-таки в антисанитарных условиях! В позе „Хромой бедуин, собирающий трюфели!“»

Через некоторое время, не удовлетворившись одной лишь предположительно-виртуальной местью, Каргин вполоборота повернулся к молодым и язвительно произнес:

– Довожу до общего сведения: с этой получки каждый из вас сдает по семьдесят пять рублей. Деньги сдавать мне лично. Возражения, претензии и пожелания – к руководству отдела. Всем ясно?

– На что на этот раз? – первым не выдержал игру в «молчанку» Козырев.

– В Ставке провалили очередную кампанию по очередной полугодовой подписке на «Милицейские ведомости».

– А мы здесь с какого?… Мы же – негласные. Нам эту газету не то что выписывать – листать запрещено.

– А тебя никто и не заставляет ее листать. Вернее – если есть такое желание, по вторникам и четвергам, – после рабочей смены, можешь посещать избу-читальню, где наш замполит еженедельно и вдумчиво обновляет подшивку. И не только «Ведомостей». Никто не запрещает даже конспектировать и делать выписки. Но! Сугубо в прошитую и скрепленную мастичной печатью рабочую тетрадь.

– Делать мне больше нечего…

– Не хочешь – не надо. Тем более что в данной ситуации от нас требуется только одно – бабки сдать. Потому как подписка платная, из внебюджетных средств, а несознательные в очередь, как раньше не стояли, так и теперь чего-то не спешат вставать. Исходя из этого, дабы по стат-отчетам вытянуть кривую читающих, руководством Главка принято типичное корпоративно-силовое решение: обязать каждых трех сотрудников подписаться на один экземпляр. Соответственно, в нашем случае – один экземпляр на экипаж. Указание растиражировано порайонно и поструктурно, об исполнении докладывается понедельно.

– А если?…

– В случае «а если?» с непокорными вопросы на местах решают бесцеремонно, – пояснил Эдик. – И вообще: какое может «а если?», когда все милиционеры питерского ГУВД, с воодушевлением восприняв эту весть, уже сбиваются в тройки и скидываются по 75 рублей с носа, исходя из требуемой суммы – 225 рублей за единицу СМИ?! Так как милиционеров много, а каждый, под страхом воодушевления руководства, колхозно выделил 75 рэ, нетрудно догадаться, что бюджет сэкономил бешеные деньги.

– Идиотизм какой-то! – пробурчал Балтика. – Вот так вот, за здорово живешь, возьми и выложи… сколько ж это получается?., ну да… три банки «семерки» или целых четыре «тройки». Интересно, кто вообще придумал этот бред?

– Как-то странно, профессор, что вы называете серьезнейшее идеологическое мероприятие бредом. Да еще и смеете оценивать его в «пивном эквиваленте»… В Москву, в столицу нашей Родины, со всей России, в том числе из Санкт-Петербурга, идут отчеты о массовом оптимизме сержантов, прапорщиков и офицеров. Статистика должна показать министерству, что… Сейчас, минуточку, – Эдик достал из кармана рабочий блокнот, – вот, специально для вас на совещании записал:

«…что высокая культура работника милиции не только во внешнем проявлении – аккуратности, вежливости, отзывчивости, хороших манерах. Истинная его культура – в передовом мировоззрении, высокой осознанности своего долга, в непрерывной жажде знаний, постоянном духовном росте. Участие в симфоническом или струнном оркестре, семинаре по экономическим или внешнеполитическим проблемам, дискуссии по прочитанной книге или просмотренному спектаклю стали нормой жизни милицейских коллективов».

Ну, каково?

– Сильно. Особенно в части струнных оркестров, – оценил Паша. – Может, и нам на скорую руку квартет смастырить? Чур, я буду косолапый мишка!

– А я, по-твоему, выходит, обезьяна? – с вызовом спросил Каргин, невольно поспешив застолбить единственную «козлу» и «ослу» альтернативу.

– Лично мне почему-то кажется, что такие порядки только в нашем богоугодном заведении. Относительно опустошения карманов своих сотрудников, – пропустил мимо ушей интонацию бригадира Козырев. – Наверняка у гласников для таких случаев находятся некие внутренние резервы.

– Ясен перец! Более того, до меня дошли слухи, что в Главке какие-то позорные несколько тысяч отщепенцев из горрайорганов пытались саботировать плановую подписку. В конце концов руководители отделов некоторых оперативных подразделений Главка замучились бодаться со своими подчиненными и стали выделять эти самые 225 рублей из «девятой» статьи. А денежки, понятно, списали на кормление понятых и оплату всесокрушающей агентуры.

– Жутко нарушая тем самым незыблемые правила приказа 0030, – уточнил Паша.

– Во-во. А в строевых подразделениях управления, равно как и в отделах милиции, насколько мне известно, подписку дотируют, как правило, мелкие лавочники из мигрантов. Но, Паш, согласись: где мы – а где мигранты?! Увы, но только такие, как мы, лохи платят все налохи…

– «Семь-три-седьмой», ответьте «семь-три-второму», – грянула станция, напоминая тем самым, что рабочий день все же имеет место быть. – У нас посадочка, пятым транспортом, «Удельная». Вашему бригадиру связаться с нашим бригадиром. Как поняли?

– Понял вас, – откликнулся Козырев, притормаживая и прижимаясь к обочине. – Сейчас свяжется.

Через полминуты первая парта «семь-три-седьмого» в полном составе с головой ушла в мобильную связь. Эдик интересовался самочувствием Пасечника, попутно уточняя складывающуюся оперативную обстановку, а Козырев принимал неожиданно нарисовавшийся входящий звонок от Катерины:

– Да, привет… Я тоже… Ничего, говори… ЧТО?!!! А ты уверена? В смысле – это точно?… Ну, извини-извини, глупость сказал… А шут его знает! Мы же вот только-только, с двенадцати заступили… Хорошо, попробую связаться. Может, они там с Полиной чего и надумают… Слушай, а Смолов в курсе?… Понял. Все, спасибо, Катюш. Ты – умница… Помню-помню… Конечно, обязательно перезвоню. Пока.

Эдик продолжал трепаться по телефону – сейчас он пытался выяснить, сколько примерно может стоить починка гитары. Козырев слегка потянул его за рукав и глазами показал на магазин через дорогу: дескать, командир, пока суть да дело, я мухой за сигаретами сгоняю. И, получив добро, вылез из машины. На самом деле, курева у него было предостаточно. Просто Паше не хотелось светить перед ребятами свой разговор с Лямкой.