Читать книгу "Ярлыки - Гарольд Карлтон"

— Ну и тяжело же с тобой вести переговоры.

Она попыталась рассмеяться. Мягкая кожа под ее рукой казалась такой незащищенной. Глаза его были так выразительны, их темная глубина отражала целое море чувств.

— Тебе, наверное, все это доставляет удовольствие? — спросил он с горечью. Она заметила, как он судорожно перевел дыхание. — Потому что я не умею просто играть… — На мгновение его рука скользнула по ее щеке, излучали тепло его глаза, устремленные на нее, она увидела в них желание. И в этот момент он распахнул дверь и стремительно вышел, не оглянувшись.

Она вернулась в гостиную, пустую, холодную, слезы катились по ее щекам.

— Ты сама во всем виновата, — громко произнесла она. Потом взглянула в зеркало, посмотрела на ту женщину, которой только что отказали в том, о чем она так мечтала. — Леди Маккензи, мать твою! — рявкнула она своему отражению. Прежде чем снять трубку телефона, она допила шампанское. — Реджи? — произнесла она, когда на другом конце провода услышала голос брата. — Эд Шрайбер только что ушел от нас. Не пускай его завтра на порог фирмы. Сегодня же смени все замки. Я знать не хочу, как ты это сделаешь — вызови кого-нибудь, скажи, что это сверхсрочно. Позаботься о том, чтобы очистили его ящики, пусть вернут ему все его барахло. И рассчитайся с ним, выплати все до последнего.

— Ты уверена в том, что говоришь? — хриплым голосом спросил Реджи.

— Абсолютно. Он только что ушел от меня…

— Что там между вами произошло?

— Да ничего. — Она сделала паузу. — Он открывает собственное дело, нашел нового модельера. Не знаю уж — на чьи деньги, но только мы им в этом помогать не собираемся.

Она повесила трубку. Она знала, что поступает неразумно, но надо было дать выход эмоциям, разочарованию, да и шампанское действовало так, что виновного найти было необходимо. «Если бы Майя не познакомила Эда с Дэвидом, — думала она, — этого никогда не произошло бы».

Она позвонила Майе. Телефон долго не отвечал. «Неужели эта сука где-нибудь развлекается?» — подумала Маккензи, чувствуя, как гнев нарастает в ней. Она не вешала трубку.

— Добрый день, — услышала она женский голос.

— Ах ты, сучка! — взорвалась Маккензи. — Припоминаешь свою блестящую идею познакомить Эда с Дэвидом? Если бы я могла оставить Джордана одного, не преминула бы сейчас же прийти и вырвать с корнем прядь твоих вшивых блондинистых волос!

Она собралась перевести дыхание, когда голос в трубке произнес:

— Говорит автоответчик Майи Стэнтон. Если вы хотите оставить сообщение…

— Да, очень хочу, — зарычала Маккензи. — Это говорит леди Маккензи Брайерли…

— …дождитесь…

— Передайте Майе Стэнтон, только очень прошу не пропустите ни слова…

— …звукового сигнала…

— Сигнала! — Маккензи вопила изо всех сил: — Пошла ты к ядреной матери! Понятно?! Пошла ты на… — Она в ярости бросила трубку и почувствовала себя немного лучше.

Откупорив еще одну бутылку шампанского и приложившись к ней, она пошла взглянуть на ребенка, а затем принялась ждать Элистера.

Он объявился в половине третьего утра, лицо его было сосредоточено, глаза блестели. Она сидела на кровати, на коленях у нее лежали кипы журналов мод. Он был удивлен, что она не спит.

— Что случилось? Не спится? Или меня поджидала? — Он бросил пиджак на кресло и рухнул на кровать.

— Да, я не могла уснуть, — сказала она. — И мы должны поговорить.

— А нельзя ли в другой раз, — пробормотал он. — Я безумно устал. Весь вечер пропагандировал наш «Голд!»…

— Так я тебе и поверила! — закричала она.

— Тсс! — Он приложил палец к губам, глаза у него закрывались. — Ты разбудишь Джордана.

— О нем не беспокойся, он ничего не слышит. А где же ты так устал? Опять трахал манекенщиц, обещал им выгодные контракты?

Он повернулся на спину и расплылся в улыбке. Кажется, он немного дрожал. Подтянул к себе колени.

— Ты знаешь, Мак, что такое «спидболл»?

— Что? Коктейль такой, наверное. Он рассмеялся.

— Ну да — коктейль, но его не пьют. «Спидболл» — это героин в одной руке, чистый героин, а в другой — простая «кока»…

— Элистер, если ты не завяжешь с героином, то будешь уволен, кроме того, считай, что мы в разводе!

— Разве одно связано с другим? — спросил он насмешливо. — Какое отношения работа имеет к брачным узам? Ты по-другому пела, заставляя меня побегать при открытии того самого первого магазинчика, от тебя было не отвязаться.

— Я не собираюсь жить с наркоманом!

— А я еще не пристрастился к «спидболлу»… пока еще нет, — бормотал он. — Я приберегаю его на тот случай…

— Ты бы лучше о сыне подумал! — выкрикнула она и, помолчав, задала мучивший ее вопрос:

— Элистер, зачем ты женился на мне?

— Вроде бы все к этому шло. Но интересно узнать, а зачем ты выходила за меня замуж? Ведь ты теперь леди Брайерли, не так ли? Чего ж тебе еще надо?

— Но я думала, что мы будем вместе. Я полагала, что у нас будет интересная жизнь…

— Расскажи это Эду Шрайберу, он любит такие штучки.

— Тебе что же, нашептали всякую ерунду обо мне и Эде?

— А, — вздохнул он, — мне-то что?..

— Он был здесь сегодня вечером. Он пришел сказать, что покидает «Голд!».

— Лучших новостей в этом году еще не было.

— Я так хотела лечь с ним в постель… и не смогла…

— Я повешу тебе завтра на шею шоколадную медальку лорда Брайерли. Или женщинам вешают за такие подвиги какие-нибудь другие медальки? Ну что ж, дорогуша, я что-нибудь да придумаю.

— Элистер! Я хочу, чтобы ты понял! Наркотики лишают тебя рассудка, не говоря уж о потенции.

— Ну у Эда-то с этим все в порядке. Не сомневаюсь…

— Оставь Эда в покое. Он к нашей жизни не имеет никакого отношения.

Элистер повернулся и взглянул на жену, его светлые волосы были спутаны, лицо бледно.

— Не знаю, в самом деле, зачем ты вышла за меня замуж. Я хочу сказать, я знаю, что из-за титула, ведь ты и думать-то о замужестве стала лишь после смерти моего отца…

— Я полагала, что буду счастлива замужем, — сказала она. — Нас так часто называли «парой года», что я действительно в это поверила. Я знала, что мы женимся не по любви, но считала, что мы нравимся друг другу, уважаем друг друга. А теперь я начинаю терять уважение к тебе.

Он свесил ноги с кровати и отшвырнул туфли. Потом, вздохнув, улегся поудобнее.

— Мак… жизнь пошла кувырком…

— Но почему?

— Ничто меня больше не интересует, только кайф.