Читать книгу "Любовь в Венеции. Элеонора Дузе и Александр Волков - Коллектив авторов"

понимаю каждое слово. Замечательная актриса. Никогда ранее не видал ничего подобного. Я смотрел на эту Дузе и меня разбирала тоска от мысли, что свой темперамент и вкусы мы должны воспитывать на таких деревянных актрисах, как Ермолова и ей подобных, которых мы оттого, что не видали лучших, называем великими. Глядя Дузе, я понимал, отчего в русском театре скучно[565].

После первых гастролей Дузе приезжала в Россию еще дважды, в 1896 и в 1908 гг., каждый раз восхищая зрителей и порождая массу рецензий, отзывов, воспоминаний.

В итоге М.-П. Пагани подготовила сборник разного рода своих статей, которые я перевел на русский, с названием «Русский венок для Элеоноры Дузе» (М.: Старая Басманная, 2019). Однако я не знал, что главный «русский венок» для нее был впереди… Я не подозревал, что за «ширмой» ее первых гастролей в России скрывался ее русский возлюбленный…

Во время подготовки сборника Пагани на моем письменном столе лежала редкая английская книга, воспоминания русского венецианца, художника Александра Николаевича Волкова-Муромцева (1844–1928), вышедшая в Лондоне спустя несколько месяцев после его кончины[566]. В этой книге была целая глава, посвященная Дузе, которую по моей просьбе, перевела Ольга Никандрова – ради любви к Венеции. Живой слог, яркие детали, интересные подробности.

Описание первой личной встречи с Дузе мемуарист начинает так:

Мы поговорили о ее делах и я понял, что они не вселяли надежды, а скоро убедился, что она вовсе неспособна ими управлять. Организовывать, смотреть вперед и заниматься счетами не было ее сильной стороной, и, хотя ее актерство всегда было сдержанным, к сожалению, что касается ежедневных дел и мнений все было наоборот – слишком преувеличенным под влиянием мимолетного впечатления…[567]

Далее Волков[568], в этом же ключе, излагает, как он принялся помогать актрисе, как давал ей разнообразные советы, подсказывал логистику гастролей, включая, в первую очередь, те первые русские, зимнего сезона 1891–1892 гг. Когда актрисе стало невмоготу жить в снятом ей доме в Венеции, он даже предоставил ей кров в своем венецианском особняке, Палаццо Волкофф. Мемуарист цитировал ее письма, пересказывал отзвуки публики, позднее с горечью следил за закатом ее творческой карьеры.

Перевод этой главы вышел в составе «Русского венка…», но мы с О. Никандровой увлеклись этими воспоминаниями и подготовили отдельный том Волкова на русском[569].

Зная, что у художника живут в Англии потомки, я разыскал его правнучку, Ольгу-Александру Дейнс-Волкову и сообщил ей о выходе русской книги ее прадеда. Она обрадовалась, а при обсуждении главы о Дузе, прокомментировала – «Да, важная глава, ведь они были любовниками».

Эта категорическая ремарка меня поразила… На мои расспросы правнучка отвечала, что в их семье всё это было давно и достоверно известно. Мне же, как историку, нужны были документы.

И вскоре они нашлись.

Из разных источников ко мне стали поступать сведения, что итальянский театровед Анна Сика, специалист по Дузе, получила любовные письма от Волкова к Дузе и готовит их публикацию. В 2021 г., в самом деле, миланское издательство Mimesis выпустило увесистый том (550 страниц!), где обстоятельно рассказывалось об истории их отношений и публиковался сам эпистолярий (на французском)[570].

Выходила следующая картина: познакомившись в Венеции в 1890 г., итальянская актриса и русский художник полюбили друг друга и уже в следующем году вступили в тайную связь. Их роману способствовало осуществление дерзкого плана: Элеонора поселилась в Палаццо Волкофф!

Художник, конечно, сообщает об именитой жительнице своего особняка также и в своих мемуарах – якобы актрисе не понравилось в том доме, который она первоначально сняла, и он из любезности предложил ей снять апартаменты у себя. В действительности, как следовало из опубликованного эпистолярия, в первом венецианском доме Дузе просто ждала, когда закончится ремонт на отведенном ей этаже в Палаццо Волкофф.

Их роман нельзя назвать счастливым. Оба были связаны семейными узами (Волков был женат на англичанке Алисе Гор, а Дузе – замужем за актером Энрико Маркетти), оба в момент знакомства были травмированы окончанием предыдущих (и тоже тайных) историй: Дузе разорвала с композитором Арриго Бойто, а предыдущая любовь Волкова – венецианка Матильда Актон – покончила жизнь самоубийством. Эта трагедия витала над ними: именно Матильда познакомила художника с актрисой, и причина ее трагического ухода из жизни была известна только им одним.

При этом Элеонора знала, что ее возлюбленный не оставит свою семью, жену и четырех детей: он даже об этом и не помышлял.

Сравнивая тексты писем Волкова с его мемуарами, становится видно, насколько умело он, готовя книгу, переставлял или иначе интерпретировал обстоятельства. Понятно, что об их романтической совместной поездке в Египет весной 1892 г. в книге нет ни слова. Общеизвестный факт – приезд Волкова в Россию во время первых гастролей актрисы – выставляется, как желание помочь непрактичной актрисе, в то время как Александр просто сгорал от любви… Поражает изощренность их конспирации – двойные персонажи, сокровенные прозвища, потаенные маршруты, рассказы в третьем лице.

Секретный роман, однако, был обречен, и его конец настал, вероятно, в 1895 г.

У Дузе впереди была бурная история с Габриэле дАннунцио (ставшая позднее достоянием публики), Волков вернулся к своим занятиям живописью и к российским делам, нараставшим после неожиданного наследства от дяди, по которому художник получил огромное поместье в Рязанской губернии, вместе с двойной фамилией.

Переписка, вне сомнения, была обширной, но в книге Анны Сики был опубликован только эпистолярий 1891–1892 г., и только письма от Александра.

Куда исчезли письма Волкова других лет? И где ответные письма от Дузе? Похоже, что художник их вернул (за исключением «невинных», формальных, которые он цитирует в мемуарах), и они когда-нибудь могут выплыть из небытия.

Пришел момент рассказать о биографии Александра Николаевича и об обстоятельствах его появления в Венецианской лагуне.

Жизнь Волкова разделилась на две части: одну часть, он, уроженец Петербурга и сын псковского дворянина, провел преимущественно в России, вторую – став художником с псевдонимом Roussoff, провел в Венеции, где и закончил свои дни в собственном особняке на Большом канале и где был погребен, на кладбищенском острове Сан-Микеле.

Его родителями были состоятельный псковский помещик Николай Степанович Волков и дворянка Наталья Александровна, урожденная Дмитриева-Мамонова. Предрасположенность к итальянской культуре у него сформировалась еще в отрочестве, когда 13-летний Александр с братом был отправлен отцом учиться в частный колледж во Флоренции. Высшее образование (как химик) он получил в Германии – в Гейдельберге. Там же он познакомился с будущей женой, англичанкой Элис Гор: свадьба состоялась в 1867 г. в Лондоне. Так начали складываться британские контакты Волкова, пригодившиеся ему в начале венецианской карьеры.

Александр и Элис, теперь Алиса Васильевна, поначалу пытались свить свое семейное гнездо на Псковщине: молодой помещик в 1869 г. был даже