Читать книгу "Тим Каррэн. Рассказы - Тим Каррэн"

class="p1">А затем начался ливень.

Гремел гром, и яркие ветвистые молнии перечёркивали небосклон, внушая окружающим страх. В одну секунду по всему городу отключилось электричество, и Аркем погрузился во тьму. Я добрался до телефона-автомата, но линия не работала. Мне ничего не оставалось, как спрятаться под крышей одного из подъездов в доме на Колледж-стрит и надеяться, что никто не даст мне повода выбраться из своего убежища и промокнуть ещё сильнее.

Минут через двадцать после отключения электричества мимо меня пронёсся, разбрызгивая лужи, седан и вдруг резко затормозил. Из машины вылез низенький мужчина в пальто.

— Офицер, — произнёс он, подойдя ближе, и отбросил со лба прядь белых, как снег, волос. — У нас в Мискатонике[23]случай… случай вандализма.

Я заскочил в седан, и мы сорвались с места. Он объяснил, что не смог дозвониться, потому что из-за отключения электричества не работали телефоны. Его звали Дэндридж. Доктор Дэндридж, профессор археологии. Он заработался допоздна и по дороге домой заметил, что двери главного входа в «Музей античности» были сорваны с петель. В Мискатонике была собственная служба охраны, но когда дело касалось подобного, нужны были серьёзные силы в виде правоохранительных органов.

Ночь принесла с реки влажный, холодный туман, который окутал кампус белым туманом. Из-за него все старые здания и узкие переулки казались заброшенными и одинокими, как в призрачном городе. По дороге к музею мы не встретили ни души, что только усиливало создавшееся впечатление. Ветер завывал, как одинокий волк, шатая деревья и заставляя их царапать чёрными ветвями небосвод. Высокие дома в колониальном стиле по обе стороны дороги напоминали готовые вот-вот упасть могильные плиты.

Мы остановились у «Музея античности» и побежали вверх по парадной лестнице под проливным дождём. Дэндридж не преувеличивал. Входные двойные двери выглядели так, словно через них прорвался разъярённый буйвол. Профессор нервничал. Очень. Теперь, когда электричество отключено, а входные двери снесены с петель, любой посторонний мог войти внутрь и поживиться бесценными реликвиями.

Дэндриджа можно было понять.

Охранник по фамилии Хармс встретил нас на пороге и протянул фонарики. Мы отправились в сторону Отдела Археологии и Зала Египтологии. Раньше я здесь никогда не был. В здании было мрачно. Заострённые потолки поднимались ввысь, и сейчас сквозь них мелькали молнии, изредка освещая нам путь. В углах залегали густые тени. Вдоль стен расположились стеклянные коробы со скелетами и украшениями, глиняные кувшины и богато инкрустированные саркофаги.

Собственно, так, наверно, выглядел любой музей.

В свете фонарика Дэндридж быстро осмотрел помещение и, кажется, вздохнул с облегчением.

— Вроде ничего не пропало и не разбито, — произнёс он. — Сложно сказать наверняка… Даже с включённым электричеством это может занять несколько часов.

Я стоял посреди зала, стараясь не смотреть на выставленные вдоль стен черепа и скелеты. И вот тогда Дэндридж заметил тот ящик. Он был около двух с половиной метров в длину и чуть больше метра в ширину. Обычный ящик для транспортировки, ничего особенного.

— Откуда это здесь? — произнёс профессор.

Мы с Хармсом переглянулись и пожали плечами.

— Раньше его здесь не было, — настаивал профессор. — Я был тут днём, и ящик отсутствовал.

На ящике было написано краской под трафарет:

«ЕГИПЕТ. ДОЛИНА ЦАРЕЙ»

И больше ничего. Ни штампов с таможни, ни наклеек о ввозе-вывозе. Ничего.

— Наверно, это один из экспонатов, док, — сказал я. — Доставили с опозданием, вот и не успели разобрать.

Но Дэндридж замотал головой.

— Я же говорю: раньше тут его не было! Кто-то его сюда принёс! Думаю, это тот же человек, который выломал дверь!

Я тоже склонялся к такому выводу, но вслух говорил иное. Потому что иногда лучше притвориться тупым копом и позволить собеседнику самому прийти к заключению, чем с пеной у рта доказывать ему очевидное.

— Не обижайтесь, профессор, но это безумие, — заметил Хармс.

— А я уверен, что его здесь не было! Я был в этих комнатах не более четырёх часов назад — и здесь было пусто!

Дэндридж был непреклонен в своей уверенности, и я не видел смысла спорить с ним. Я был уверен, что Дэндридж не из тех людей, которые любят, когда им прекословят.

— Ну, тогда это просто нелепица, — почесал голову Хармс.

Он был прав. Я повидал кучу всего за пятнадцать лет на своём участке, но никогда не слышал, чтобы кто-то вламывался в здание, чтобы оставить что-то внутри. Обычно, все пытались вынести как можно больше. Хармс нашёл несколько монтировок, и они с доктором вскрыли ящик. Внутри лежал саркофаг — огромная штуковина из изумрудного дерева, украшенная золотыми листочками и драгоценными камнями, на поверхности которой был изображён фараон. Необычным было лишь то, что лицо фараона было срезано начисто.

Дэндридж весь взмок. Его красное лицо блестело от пота, когда он сломал печать и поднял крышку саркофага. Запах, вырвавшийся наружу, был ужасен. Мне пришлось сделать шаг назад. Это был пыльный запах древней гнили, приправленный чем-то сладким и отталкивающим. Возможно, специями или травами.

Мы полностью сняли крышку.

Внутри не было гроба, как мы ожидали. Вместо него саркофаг был полон жуков.

Насекомых.

Высохшие панцири больших насекомых, похожих на стрекоз; только эти были более двенадцати сантиметров в длину, коричневые, свернувшиеся и рассыпающиеся в прах при малейшем касании. Я осторожно коснулся одного из панцирей концом своей дубинки, и он развалился надвое. Жуков были сотни и сотни, а то и тысячи. И все они были мумифицированы и рассыпались трухой, будто пролежали в саркофаге двадцать столетий.

— Что это за хрень? — поинтересовался Хармс.

Но Дэндридж и сам понятия не имел. Я видел это по выражению его лица. Он был так же озадачен, как и мы. Мы направили лучи от фонариков в ящик, и в кругах света заплясали пылинки и сухие останки. Насекомые разваливались. Даже такой тупой коп, как я, видел это. Наверно, всё дело было в воздухе. Мы смотрели, как Дэндридж пытается сохранить несколько образцов, запихивая их в банку, но они рассыпались прахом. В свете наших фонариков клубился лишь мусор.

Спустя минут двадцать включили электричество, и я вызвал патруль. Всё это было очень странно. Но я был убеждён, что на этом дело и закончится.

Как же я ошибался…

2

Три ночи спустя.

Я снова был на дежурстве и направлялся на юг Западной улицы. Дождя не было, но дул промозглый ветер, и я всё равно закоченел. Ветер гонял по тротуарам опавшие листья, а от реки поднимался туман. Я совершал обход, помахивая дубинкой и проверяя, заперты ли двери. Мечтал поскорее оказаться дома, залезть в горячую ванну и выпить