Читать книгу "Шпионы ХХ века. От царской охранки до ЦРУ и КГБ - Джефри Ричелсон"

Еще до конца десятилетия Соединенные Штаты и Советский Союз оказались на грани ядерного конфликта из-за Кубы, арабы и израильтяне затеяли войну с далеко идущими последствиями, а действия Советского Союза дали ясно понять, что он готов прибегнуть к крайним мерам, чтобы отстоять свою восточноевропейскую империю. И каждый случай помог проиллюстрировать достоинства и недостатки разведки шестидесятых, а заодно заложить основы некоторых достижений семидесятых.

РАКЕТНЫЙ КРИЗИС

15 октября 1962 года около 21 часа заместитель директора ЦРУ по разведке Рей Клайн позвонил специальному помощнику президента Кеннеди по вопросам национальной безопасности Макджорджу Банди. Поскольку разговор велся по открытой телефонной линии, Клайн обиняками сообщил Банди, что "те вещи на Кубе, из-за которых мы беспокоились, на месте".

Банди в точности знал, о чем говорит Клайн. Под вещами подразумевались советские наступательные ракеты, развернутые в 90 милях от американской территории. Звонок Клайна последовал за открытием ракет средней дальности, сделанным аналитиками из Национального центра фотоинтерпретации. Изображения были получены во время полета U-214 октября. Банди сказал Клайну, что хотел бы увидеть фотографии при первой же возможности, и Клайн пообещал подготовить материал к следующему утру.

Президент Кеннеди узнал о новом повороте событий только назавтра утром. Поскольку президент только что вернулся из изнурительной пропагандистской поездки, а в тот вечер уже нельзя было ничего поделать, Банди решил дать президенту спокойно отдохнуть, в чем тот чрезвычайно нуждался. И лишь в 8.30 утра 16 октября Банди пришел в президентскую спальню, чтобы сообщить мрачные новости.

Как показывает звонок Клайна, известие это не было полнейшей неожиданностью, хотя и противоречило оптимистическим оценкам разведывательных кругов, следивших за военными приготовлениями на Кубе и пытавшихся определить их истинный характер. Но для Соединенных Штатов разница между накоплением оборонительных вооружений и развертыванием наступательных ракет и бомбардировщиков была кардинальной. Советские торговые суда фотографировали по пути на Кубу по несколько раз. U-2, хотя больше и не летали над Советским Союзом, пролетали над Кубой по меньшей мере раз в месяц. На полученных снимках наблюдалось множество признаков наращивания военной мощи, в том числе строящиеся аэродромы, танки и самоходные орудия в военном лагере Манагуа и большая концентрация советской артиллерии под Гаваной. Но никаких признаков наступательных вооружений.

11 июля 1961 года Коллегия разведки США одобрила публикацию доклада "Наращивание вооружений на Кубе", отмечавшего, что, хотя "советский блок продолжает оказывать Кубе обширную военную помощь в виде военного снаряжения, обучения, техников и советников… нет никаких признаков, что сейчас на Кубе имеется какое-либо ядерное оружие или управляемые ракеты".

Многие источники, по большей части кубинские беженцы, предполагали наличие наступательных ракет. К январю 1962 года насчитывалось свыше 200 подобных сообщений. Но кубинские беженцы явно имели скрытые мотивы для подобных утверждений, поскольку надеялись на интервенцию США с целью свергнуть Кастро. И одно донесение за другим не выдерживало проверки ЦРУ. Р. Джек Смит, тогдашний начальник управления текущей разведки ЦРУ, отмечал:

Сообщения очевидцев о громадных ракетах, движущихся по кубинским дорогам по ночам, не сыграли решающей роли, поскольку звучали из уст необученных наблюдателей, зачастую подглядывавших из-за штор и неспособных отличить накрытую брезентом 35-футовую оборонительную ракету от наступательной. В глазах неспециалиста советская СА-2 выглядит достаточно большой, чтобы уничтожить половину восточного побережья Соединенных Штатов.

К середине февраля начали поступать донесения о замеченных на острове больших группах советского персонала. Подобные донесения встревожили директора Центрального разведывательного управления Джона Маккона. Маккон вступил на пост директора 29 ноября 1961 года, сменив Аллена Даллеса, вынужденного уйти в отставку после фиаско в заливе Свиней[77]. 59-летний Маккон был бескомпромиссным консервативным республиканцем. И хотя большую часть своей сознательной жизни он занимался частным бизнесом, ему довелось послужить заместителем министра авиации в 1950 и 1951 годах и председателем комиссии по атомной энергии с 1958 по 1960 год.

Маккон, всегда относившийся с недоверием и к Советам, и к Кубе, приказал, чтобы количество ежемесячных пролетов U-2 было увеличено с одного до двух. Полеты проходили рано утром в ясные дни, до появления дождевых облаков. Во время каждого полета фотографировалась практически вся территория Кубы.

Кроме увеличенного количества пролетов, NSA и его войсковые компоненты активизировали деятельность по сбору данных электронной разведки. В июне из Европы в Соединенные Штаты была переведена Воздушная радиоразведывательная платформа (Airborne Communications Reconnaissance Platform) С-130, получившая обозначение "Quick Fox" (Юркая лиса), для проведения операций по электронной разведке кубино-советских объектов. В течение июля воздушное и морское пространство близ Кубы патрулировали дополнительные самолеты и корабли, перехватывая сигналы и делая фотографии.

В течение лета и осенью наблюдались явные признаки возрастающей активности Советов, в том числе несомненное возрастание количества советских грузовых и пассажирских судов, прибывших на Кубу в июле и августе. Как сообщали, пассажирские суда также доставляли пассажиров иного типа — молодых, подтянутых, пребывающих в отличной физической форме и дисциплинированных, из чего следовало, что они могли быть военными. Кроме того, поступали донесения, что некоторые суда разгружали по ночам, в условиях строжайшей секретности. Но ни одно из донесений не являлось однозначным доказательством присутствия наступательных ракет. Вдобавок не исключалась возможность, что Советы организуют станции радиоэлектронного наблюдения или радиоэлектронной борьбы, ориентированные на мыс Канаверал.

Несмотря на отсутствие надежных сведений, Маккон сосредоточил внимание на возможности, что Советский Союз развертывает на Кубе наступательные ракеты, в частности баллистические ракеты средней дальности (БРСД) и баллистические ракеты промежуточной дальности (БРПД). БРСД с радиусом действия около 1100 морских миль смогли бы долететь на севере до Филадельфии и на западе до Оклахома-Сити. БРПД могли бы долететь до всех целей в США, за исключением некоторых объектов на северо-западе Тихого океана. На встрече 21 августа с министром обороны Макнамарой и несколькими другими высокопоставленными лицами Маккон заявил: "Будь я Хрущев, я поместил бы на Кубе БРСД и направил несколько штук на Вашингтон и Нью-Йорк, а потом сказал бы: "Мистер президент, нравится вам смотреть прямо в двустволку? А теперь давайте поговорим о Берлине. А после поторгуемся насчет ваших заморских баз"". Однако из-за отсутствия доказательств он не сумел убедить слушателей. Это не обескуражило Маккона, и он снова поднял эту тему в разговоре с президентом Кеннеди 22 августа. На следующий день на встрече с Кеннеди, Раском, Макнамарой, Банди и прочими Маккон снова указал, что развертывание обширной сети ПВО почти лишено смысла, если только оно не помогает скрыть присутствие БРСД, препятствуя американской разведке. В тот же самый день Кеннеди издал указ о мерах по национальной безопасности № 181, приказав предпринять ряд исследований, в том числе "анализ… вероятных военных, политических и психологических последствий установки на Кубе ракет либо класса "земля-воздух", либо класса "земля-земля", которые могут долететь до США".