Читать книгу "Ветвящееся время: История, которой не было - Владимир Лещенко"

Показательно, что планы эти составлены так, словно речь идет об обычных учениях с боевым бомбометанием. Никакое сопротивление опять-таки не прогнозируется. 17 апреля 1940 Вейган сообщил Гамелену, что подготовка воздушного удара будет завершена к концу июня – началу июля максимум, и она может быть заметно ускорена. Начальник генерального штаба Англии генерал Айронсайд записал в своем дневнике в это же время:«Я думаю, что перед нами открылась возможность повернуть все против русских и немцев (выделено мной – Авт.)…». (24,Т1,75) Таким образом, мы наблюдаем интересную картину – в сознании западного военно-политического руководства, СССР являлся ни много ни мало, прямым союзником Германии, если не сегодняшним, то потенциальным, хотя незадолго до этого Гитлера просто подталкивали к войне с нашей страной.

По воспоминаниям Г.К. Жукова, советское руководство было, в принципе, осведомлено о подобных планах и принимало меры, в частности, по усилению ПВО на Кавказе.

Но, как явствует из документов того времени, лично Сталин считал подобный оборот дела маловероятным.

Хотя – необходимо подчеркнуть это еще раз – речь шла не о каких – то туманных прожектах, и не о штабных черновых разработках – наподобие пресловутых «Соображений по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» от 15 мая 1941 года – на который так любят ссылаться последователи Виктора Суворова (потому что больше и не на что). Это вполне реальные, одобренные на самом верху и уже всерьез принятые к исполнению планы. Во всяком случае, ничем иным нельзя объяснить переброску летом 1940 на Ближний Восток тяжелых бомбардировщиков.

При этом, меланхолично заметил Л. Дейтон, они не собирались даже думать о такой формальности, как официальное объявление СССР войны. (123,324)

Весной 1940 французы выделили для целей операции пять эскадрилий средних бомбардировщиков «Мартин-Мериленд», особо предназначенных для удара по Батуми и Грозному. Взлететь они должны были с баз на севере Сирии. Базирующиеся под Мосулом четыре эскадрильи «Бристоль-Блинхаймов» и эскадрилья устаревших «Виккерсов» должны были нанести удар по Баку.

Союзники провели предварительную разведку и аэрофотосъемку целей в Батуми и Баку. Съемка проводилась с переоборудованных гражданских «Локхид 14 Супер-Электра» американского производства.

Хотя зенитчики отогнали разведчиков от Батуми, но Баку удалось сфотографировать беспрепятственно.

Все снимки были отправлены в Каир, в штаб британских сил на Ближнем Востоке, для скорейшего составления полетных карт с обозначением целей. (123,326)

Сорвало эту затею только летнее наступление немцев во Франции, и ее разгром, причем, не исключено, что речь шла даже не о неделях – о днях. Впрочем, и позднее Британия не отказалась от подобных планов. Например, Черчилль в письме президенту Турции от 31 января 1941 года сообщает следующее: «Ничто не может в такой степени помешать России оказывать помощь Германии (??? – Авт.)… как наличие крупных сил английской бомбардировочной авиации, которые могли бы нанести удар по бакинским нефтепромыслам с турецких баз». При этом расчет делался и на то, что поскольку «Значительная часть сельскохозяйственного производства России также зависит от поставок нефти… разрушение нефтепромыслов вызвало бы голод, который имел бы далеко идущие последствия». (110,208)

При этом, опять таки, и английское, и французское руководство – будь то второразрядные политиканы Чемберлен и Деладье, или считающийся почти гением Черчилль, будучи словно в ослеплении, не видели всех неизбежных страшных последствий подобного шага.

Ведь и в самом деле – вздумай западные союзники чуть сдвинуть дату акции, или затяни Гитлер с началом своего наступление во Франции – и история пошла бы совсем в другом направлении.

Как? Попробуем реконструировать возможные события.

…В один из солнечных майских дней 1940 года ничего не подозревающие бакинцы вдруг с растерянностью и ужасом видят в небе над своим городом, лежащим в глубоком тылу невоюющей страны, множество чужих самолетов.

На нефтепромыслы, хранилища, нефтеперегонные заводы и жилые кварталы вываливаются сотни и тысячи тонн фугасных и зажигательный бомб, и один из крупнейших городов Страны Советов, разделяет судьбу Герники и Роттердама.

Множество людей погибли от бомб или в огне, были похоронены под развалинами рухнувших домов, задохнулись в ядовитом дыму горящей нефти.

Правда враг тоже потерял немало самолетов, сбитых зенитной артиллерией и истребителями. Но, к сожалению, поскольку Сталин не придавал сообщениям о готовящемся англо-французском воздушном нападении должного значения, ПВО на кавказском направлении не была должным образом усилена.

Одновременно, была предпринята бомбардировка Грозного и Батуми, но они дали несравненно меньшие результаты, из за большего расстояния, и необходимости прорывать несколько рубежей противовоздушной обороны.

Известие о нападении западных союзников на Баку и другие города, повергает руководство СССР, и персонально И.В. Сталина, в шок.

Кроме всего прочего, в Кремле всерьез опасаются, что союзники предложат Гитлеру перемирие и совместный «крестовый поход» против Советского Союза, а тот примет это предложение.

Призрак этого совместного похода, родившийся в голове дряхлого французского маршала Фоша еще в 1924 году, (108,287) кстати, не раз тревожил сознание тогдашнего советского руководства, вопреки очевидным тенденциям, и приобретал реальное влияние на политику.

Но реакция Берлина оказалась противоположной.

Если вспомнить, что в германском руководстве при известии о подписании Договора 1939 года царило ликование (Геринг, якобы, даже танцевал от радости на столе), то можно только представить, какие чувства охватили бы верхушку рейха, при известии о нападении Англии и Франции на СССР.

Следует нота, где высокопарных выражениях сообщается о глубоком сочувствии советскому народу, подвергшемуся вероломному нападению «западных плутократов», и содержится предложение о военном союзе и совместной борьбе с ними.

Затем происходит стремительный обмен посланиями, обговаривающий детали возникающего союза – а на этом фоне происходит объявление войны Британии и Франции, после соответствующего заявления советского правительства о вероломном нападении без объявления войны.

И с этого дня ход Второй мировой войны радикально меняется.

Англичан раздражала так называемая «помощь», будто бы оказываемая СССР Германии. И вот теперь рейх получил ее в действительности, да еще в объемах, которые во сне не могли бы присниться Ялмару Шахту – германскому министру вооружений.

В Германию неудержимым потоком хлынули ресурсы, необходимые для ведения войны – от продовольствия до хрома и марганца.

Кроме поставок советского сырья, обеспечивается беспрепятственный транзит в необходимом количестве стратегических материалов (прежде всего олова и каучука) из Японии.