Читать книгу "Право на одиночество - Ника Соболева"

Он вздохнул.

— Что мне теперь делать, пчёлка?

— Жить. Я очень хорошо понимаю, каково это, когда любимый человек не отвечает тебе взаимностью, но теперь я понимаю ещё кое-что. Мечта даёт человеку крылья. Но когда мечты больше нет, а ты всё равно можешь закрыть глаза и чувствовать, это окрыляет ещё больше.

Антон посмотрел на меня с изумлением.

— Какие странные слова.

— Это слова моей мамы. А ей уж точно можно верить. Она знала, о чём говорит.

Друг улыбнулся, вымученно и грустно, и прошептал:

— Это будет непросто.

— Я знаю, Антош. Но ты выдержишь. И когда-нибудь встретишь девушку, которую полюбишь сам, и которая полюбит тебя.

— Сейчас мне сложно это представить.

Я обняла Антона ещё крепче, одной рукой взъерошив его волосы, а другой провела по груди, остановившись в районе сердца.

— Прости меня.

— Тебе не за что просить прощения, пчёлка.

— Есть за что. Своей ошибкой я причинила боль дорогим мне людям. В том числе, тебе. Я подарила тебе ложную надежду…

— Что ты, Наташ. Всю эту неделю мне казалось, будто у меня выросли крылья. Я никогда не был так счастлив. Пусть счастье оказалось призрачным… но оно в любом случае было.

Смотря в его грустные глаза, я вспомнила свои мысли после нашей с Максимом первой ночи. Я тогда думала похожим образом…

Но прощение Антона ничуть не уменьшало моё чувство вины. Простить саму себя всегда сложнее, чем другого человека.

— Если хочешь, — прошептала я, потянувшись к его губам, — я подарю тебе эту ночь. Сегодня я буду твоей… если хочешь.

Я почувствовала, как Антон вздрогнул. Заглянул в мои глаза с недоверием, словно думал, что ему послышалось… Не знаю, что он там увидел, но в следующую секунду Антон целовал меня с отчаянной нежностью.

Я помогла ему стянуть с себя свитер и джинсы. Сама справилась с его рубашкой и брюками, пока он дрожащими руками расстегивал застёжку на лифчике. И, почувствовав, что на мне больше ничего нет, упала на постель, утянув за собой Антона.

Это было прощание. Он лихорадочно целовал каждый уголок моего тела, каждому сантиметру дарил ласку горячих рук, а я подавалась навстречу, позволяя Антону всё, чего он так хотел.

— Я люблю тебя, пчёлка, — прошептал он, аккуратно прикасаясь пальцами там, где до этого не было никого, кроме Максима.

— Я знаю, — ответила я, раскрываясь под его пальцами, как цветок. А потом замерла, вдруг заметив, с каким выражением Антон смотрит на меня.

Лёгкая, грустная улыбка, а в глазах — нежность и сожаление.

— Почему ты остановился? — прошептала я.

— Помнишь нашу ссору перед твоей командировкой в Болонью? — он дождался моего кивка и продолжил: — Помнишь, ты тогда сказала, что я только беру и никогда не отдаю? Эти слова запали мне в душу.

— Антон, я…

— Тш-ш-ш. Дай мне сказать, пчёлка. Я действительно никогда не совершал бескорыстных поступков, даже с тобой общался преимущественно из-за того, что ты помогала мне с учёбой, да и совместное время мы проводили классно. Просто я никого по-настоящему не любил. Но теперь я знаю, что это такое — когда сердце замирает рядом с дорогим человеком, когда радуешься только потому, что он существует. Я знаю, что это такое, пчёлка, только благодаря тебе. И поэтому сегодня ночью мы будем просто спать.

— Антон?! — выдохнула я с изумлением. Он засмеялся.

— Ты даже не представляешь, как трудно мне далось это решение. Но должен же я хоть раз в жизни совершить бескорыстный поступок ради другого человека? Я ведь знаю, что ты меня не любишь — нет, любишь, конечно, но не как Максима. И я не хочу, чтобы в моих объятиях ты думала о нём. А больше всего я не хочу, чтобы эта совместная ночь когда-нибудь встала между нами стеной.

Я подалась вперёд и обняла его, чувствуя, как по щекам бегут горячие слёзы.

— Спасибо.

Я чувствовала, что Антон улыбается.

— Пчёлка… помнишь, когда мы были на пятом курсе, я пришёл к тебе в гости, и ты спросила, смотрел ли я твой любимый фильм? Я ответил, что нет, и тогда ты сказала, что я должен это увидеть. Тот вечер был одним из самых лучших в моей жизни. И я навсегда запомнил одну фразу…

— Какую?

— Помнишь, что сказал Медведь Волшебнику в ответ на эти слова: «Нищие, безоружные люди сбрасывают королей с престола из-за любви к ближнему. Из-за любви к Родине солдаты попирают смерть ногами, и та бежит без оглядки. Мудрецы поднимаются в небо и бросаются в самый ад из-за любви к истине. А что сделал ты из-за любви к девушке?»

Я молчала. И тихо плакала, уткнувшись Антону в плечо. Плакала из-за того, что всё получилось так странно и глупо. Плакала из-за того, что причинила ему боль. Плакала из-за того, что не могла найти нужных слов…

«Твоя последняя сказка оказалась забавной»…

Антон взял моё лицо в ладони, стёр дорожки от слёз с моих щёк и прошептал, улыбнувшись нежно и светло:

— Я отказался от неё.

Следующий день я запомню навсегда. Целые сутки мы прощались друг с другом, гуляя по печальному городу, глядевшему на нас со стылой обречённостью. Моё сердце наполняла светлая грусть, когда я смотрела на своего лучшего друга. Я никогда не видела Антона таким раньше. Эта любовь изменила его, сделала мягче, душевнее, спокойнее… И пусть ему было сложно отказаться от меня и принять свою судьбу, от осознания того, что это правильно, Антону становилось легче.

Я больше не считала его эгоистом.

Мой самолёт был в пятницу, в два часа ночи. И мы долго стояли в зоне ожидания, взявшись за руки, и просто смотрели друг на друга.

— Пожалуйста, не пропадай, — сказала я. — Пиши мне, звони, приезжай… Я не хочу терять тебя.

— Я обязательно приеду. Только чуть позже, мне нужно время, пчёлка.

— Я понимаю.

— И ты меня непременно познакомишь и с Максимом, и со своими девочками. Мне очень интересно будет посмотреть на человека, которого ты полюбила.

— Думаешь, он простит меня?

— Не сомневаюсь. И ты тоже не сомневайся, пчёлка.

Мы обнялись, и Антон в последний раз поцеловал меня в губы.

— Будь счастлива.

— Антон… — прошептала я. — Я хочу, чтобы ты помнил — ты занимаешь в моём сердце одно из самых главных мест. Я люблю тебя, и я принадлежу тебе, и всегда буду принадлежать, потому что ты мой самый близкий друг.

Антон ласково провёл ладонью по моей щеке и сказал:

— Я знаю, пчёлка. А теперь иди. Иначе я просто не смогу тебя отпустить.

Последнее порывистое объятие, лихорадочные слова любви, которые он шептал мне на ухо…