Читать книгу "Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 года - Максим Оськин"

Главное же — в Сарыкамышской операции турки потеряли кадры своей 3-й армии, необходимые для восстановления дивизий и корпусов. Теперь приходилось восстанавливать соединения почти с нуля. Это позволило русскому командованию отправить с Кавказа на европейский театр войны более 30 батальонов. Ход операции доказал отвагу и неплохую подготовку кадровой турецкой армии, едва-едва не вырвавшей у русских победу даже после безумного зимнего марша через горы. Но в ходе развернувшегося сражения воля турецких солдат и офицеров была сломлена. Голод и холод сыграли свою негативную роль в значении морального фактора в турецких войсках. Пока перед турецкими солдатами брезжила надежда на взятие Сарыкамыша, они дрались смело и отчаянно. Но как только стало ясно, что города им не взять, моральный стержень сломался, и оперативная затея Энверпаши немедленно рухнула.

Алашкертская оборонительная операция

Победа под Сарыкамышем означала, что задачи, поставленные Верховным командованием перед Кавказской армией, выполнены и даже перевыполнены:

— русский Кавказ не только не был захвачен противником,

— но, напротив, турки потерпели сокрушительное поражение,

— русские войска стояли на чужой территории,

— разгром 3-й турецкой армии означал, что возобновление широкомасштабных действий на Кавказе произойдет лишь спустя несколько месяцев. Это последнее верно хотя бы уже потому, что неразвитость дорожной инфраструктуры турецкой Анатолии (отсутствие железных дорог) вынуждало неприятеля перебрасывать резервы, боеприпасы, продовольствие и т.п. гужем. Следовательно, возобновление военных действий было возможно лишь через какой-то достаточно длительный перерыв времени.

В начале 1915 г. русские получили в свои руки не только инициативу действий, но и возможность действовать при незначительном сопротивлении противника. Исходя из этого, русские войска вновь заняли Северную Персию (очищенную было по приказу ген. А.З. Мышлаевского в период сарыкамышского кризиса), а также подавили восстания ряда мусульманских народностей в своих ближайших тылах. Подавляющая часть мусульманского населения Российской империи осталась лояльной «Белому» монарху, многие из них вступили добровольцами в русскую армию, однако Карсская область и Чорохский край были присоединены к России лишь в 1878 г., а потому безусловно рассчитывать на лояльность тамошних племен было бы неверным.

Для усиления маневренности армии в феврале 1915 г. был образован новый корпус, и теперь Кавказская армия имела в своих рядах такие армейские корпуса, как 1-й Кавказский (П.П. Калитин), 4-й Кавказский (П.И. Огановский), 2-й Туркестанский (М.А. Пржевальский). В марте к ним добавился еще 5-й Кавказский (Н.М. Истомин) — вскоре переброшенный на Восточный фронт. Ряд казачьих дивизий, а также Кавказская кавалерийская дивизия Г.Р. Шарпантье составляли конницу Кавказской армии. Три корпусных единицы позволяли русскому командованию думать о вторжении в неприятельские пределы. Эти планы были сведены на нет только кризисом вооружения 1915 г. Отныне на главнейших направлениях — ольтинском, сарыкамышском и эриванском — стали действовать армейские корпуса{402}. Тем самым комкоры получили инициативу действий. А сочетание родов войск в корпусном звене позволяло, впредь до прибытия подкреплений, успешно противостоять возможному неприятельскому наступлению на любом из направлений.

Зимой — весной 1915 г. на Кавказе проходили перегруппировки войск на Черноморское побережье, в Севастополь и Одессу, так как в Ставке предполагали осуществить совместные действия с союзниками по захвату Проливов. Именно туда и убыл 5-й Кавказский корпус ген. Н.М. Истомина. Англо-французы уже начали Дарданелльскую операцию, и русские собирались присоединиться к ним. Готовились соответствующие войска и на Кавказе, тем более, что противник вплоть до лета не мог оправиться от поражения в Сарыкамышской операции и пополнить 3-ю армию до необходимой численности.

Горлицкий прорыв 19 апреля на Юго-Западном фронте и начавшееся отступление русских армий из Галиции означали, что подкреплений для Кавказа не будет. И точно так же не будет и боеприпасов и техники (впрочем, львиная доля турецких боеприпасов шла в Дарданеллы, так что в отношении снабжения Кавказского театра военных действий противники оказались в примерно равном отношении). Теперь русское Верховное главнокомандование отлично понимало, что летом 1915 г. Кавказская армия сможет вести лишь стратегическую оборону — для наступления боеприпасов не было. Поэтому в качестве конечной задачи на Кавказе было поставлено удержать Баку, железную дорогу Тифлис — Ростов и Военно-Грузинскую дорогу Тифлис — Владикавказ. Иными словами — условно говоря, «задача-минимум». Таким образом, в Ставке были готовы к тому, что противник сможет войти на русскую территорию и занять существенную часть русского Кавказа.

Однако на Кавказе служили совсем не те люди, что летом пятились перед австро-германцами на Восточном фронте. Правда, и враг здесь был не тот: не было немцев с их техническим превосходством. Н.Н. Юденич принял совершенно правильное решение перенести военные действия на неприятельскую территорию, обезопасив собственные тылы и коммуникации активной обороной, нежели пассивным сопротивлением на линии государственной границы. Таким образом, командование русской Кавказской армии поставило перед войсками задачу прочно удержать в своих руках инициативу действий, пользуясь, прежде всего, тем обстоятельством, что 3-я турецкая армия не могла быть пополнена в короткие сроки, а следовательно, очередного неприятельского наступления нельзя было ожидать ранее середины года.

В 20-х числах апреля левый фланг Кавказской армии предпринял частное, но по местным меркам довольно масштабное наступление, чтобы восполнить недостаток численности всей русской группировки на Кавказе перехватом инициативы действий. Образованный в Карсе общеармейский резерв также был передан генералу Огановскому. 4-й Кавказский армейский корпус (29 батальонов), наступавший 4 колоннами (Эриванский, Баязетский, Макинский и Азербайджанский отряды), к 7 мая продвинулся на 100 км в глубь неприятельской территории. Оттесняя противника на юг и юго-запад, русские преследовали несколько политических целей, помимо собственно военных задач. Во-первых, турки отбрасывались от Ирана, что позволяло союзникам по Антанте сохранять здесь контроль. Во-вторых, освобождались районы с армянским населением, которому угрожал геноцид со стороны турецких властей. Испытывая недостаток пехоты, П.И. Огановский широко использовал конницу. Казачьи части обширным веером растекались по неприятельской территории. Кавалерийский отряд Шарпантье на несколько сотен верст углубился в турецкий Азербайджан и занял город Ван. Помимо прочего, одной из целей наступления ставилось занятие выгодного охватывающего положения по отношению к Эрзерумскому укрепленному району, операцию против которого предполагалось провести, как только позволит обстановка и пополнение армии людьми и боеприпасами.

Надо заметить, что на действия войск Кавказской армии в 1915 г. существенное влияние оказывал и армянский политический фактор. Уже с конца 1914 г. младотурецкое правительство приступило к применению политики геноцида по отношению к армянскому населению Кавказа: в семи вилайетах Турции с преимущественно армянским населением проживало 1 651 000 армян (в России проживало почти 2 млн. армянского населения). Первый в XX столетии геноцид, проводимый, что характерно, азиатами (турками) против европейцев (армян), проводился не только с ведома и благословения немцев, но и под их прямым покровительством, а в отдельных случаях и руководством. Нельзя сбрасывать со счетов и религиозный фактор — если вспоминать о приоритете применения геноцида той или иной конфессией. Иными словами, немецкая военщина сумела «обкатать» практику геноцида на чужой территории и чужими руками, дабы всего лишь через два с небольшим десятка лет успешно уже самостоятельно проводить абсолютно немыслимую и невообразимую политику геноцида и расовой нетерпимости в Европе.