Читать книгу "Ольга, княгиня зимних волков - Елизавета Дворецкая"

Спутницы сразу уснули, но Эльга долго ворочалась: возбуждение не давало ей покоя. Завтра предстоит еще одна битва. Если к Сверкеру подойдет какое-то подкрепление, он еще может и отбиться: Эльга ведь знала, сколько у Ингвара убитых и раненых, знала, как устали люди. Но нет, нельзя давать врагу времени оправиться! Победа близка. Если удастся подчинить земли днепровских кривичей, это будет такая удача, что сам Олег Вещий возрадуется на том свете. Обширная область может дать огромную дань, а к тому же теперь в руках Киева окажется важнейший перекресток торговых путей, откуда можно ехать хоть к хазарам, хоть к нурманам. Эту удачу нельзя упустить!

Всю ночь Эльга дремала кое-как, одним глазом, постоянно слыша снаружи шум. Кмети ходили туда-сюда, переговаривались, и то и дело она поднимала голову, прислушиваясь и пытаясь понять, не случилось ли какой беды. Ведь и пожар предградья мог быть хитрой ловушкой со стороны Сверкера: он мог вывести дружину из городца заранее, спрятать ее в темноте, а ночью напасть на киевский стан.

Чувствуя, что утро близко, Эльга оделась и вышла. Перед избой горел костер, рядом грелись кмети. Многие спали, завернувшись в плащи с головой: прямо на снегу, подложив какой-то лапник, срубленные ветки днепровских ив, сено. Иные проснулись и расхаживали туда-сюда. Над костром уже висел походный дружинный котел.

Эльга посмотрела в сторону Свинческа. Плямя над предградьем уже опало, но во тьме на невидимой земле реяли сонмы багровых глаз остывающих угольев. Это было похоже на Огненную реку, к которой придет каждая душа после смерти. И где же тот темный перевозчик, что посадит ее в лодку и повезет на ту сторону?

При мысли о нем Эльга каждый раз чувствовала в сердце неприятный холодок. Уж ей-то Властелин Закрадья точно откажет в перевозе, предложи она ему в уплату хоть целый подол серебряных шелягов. Она оскорбила его, разорвала связи с предками-чурами, и после смерти ей будет не на что надеяться. И что тогда делать?

Но Эльга отмахнулась от этой мысли. Она еще не так стара, полжизни впереди. Сейчас важно другое – довершить начатое и привести под руку Киева землю смолян.

Откуда-то из темноты появился зевающий Ингвар.

– Проснулась? Буди своих баб, нам поговорить с мужиками надо.

Эльга ушла поднимать женщин. Вскоре в теплую избу набились воеводы и хирдманы ближней дружины. Стали обсуждать, как быть дальше. Ждать, пока Сверкер сам надумает сдаваться, никто не хотел: люди устали от битвы, от холода, долгих переходов, всем хотелось под крышу. Особенно тепло было необходимо раненым. Они и так уже заняли все избушки на этом берегу, но там могла поместиться едва четверть русской дружины. К тому же нельзя было исключить, что к Сверкеру подойдет подкрепление, хотя Лютояр уверял, что у князя на смолянской земле друзей больше нет.

Решено было готовиться к немедленному приступу.

Из этой же предутренней тьмы еще четыре человека наблюдали за огненной рекой и киевским станом. Вернее, на настоящих людей из них походили только двое: это были зрелые мужики в кожухах и валяных шапках. Двое других были помоложе и носили волчьи шкуры с личинами. Однако именно у них имелось дорогое оружие, чудно смотревшееся на шкурах: у одного – варяжский меч в серебре, в красных ножнах, у второго – боевой топор за поясом сзади, тоже с варяжским серебряным узором на обухе.

Стоя на Хринговой могиле, они смотрели с высоты туда, где еще недавно раскинулось предградье, сейчас ставшее одной огромной крадой. К счастью, обгорелых человечьих костей на ней не было, но все понимали: прежняя жизнь племени смолян снова сгорела дотла. Дальше все пойдет иначе…

Киевский стан за рекой виделся отсюда цепью костров. Костров был довольно много: по всему выходило, что Ингвар сохранил в строю не менее двух сотен человек.

– Они не перешли реку! – горячо убеждал спутников один из «волков» – Равдан. – Не решились. Мы еще успеем. Если сейчас пойдем вперед, встанем между ними и городцом…

– Нет, не пойдем мы туда! – непреклонно возразил Краян. – Ингорь начал, пусть он и заканчивает.

– Пока они оба на ногах стоят, нам нет проку своих людей класть, – поддержал его Раздор. – Пусть дерутся. Свирька отобьется ли, Ингорь ли городец возьмет – уже не две сотни людей у него будет. Пусть бы десятка два! – Он хмыкнул. – Тогда нам и крови проливать не понадобится.

– Что, если городец сгорит? – напомнил Лютояр. – Все добро Свирькино прахом пойдет. А не сгорит – все Киеву достанется. Уж Ингорь не поделится. Он мне уже сказал: хочешь добычу делить, приводи своих людей.

– Это он сейчас хорохорится! – хохотнул Раздор. – Взять-то он добычу возьмет, да удержать уже рук не хватит!

– Но если городец сгорит… или если Ингорь его возьмет… – запальчиво начал Равдан. – Там же все! Там люди! Все предградье!

– Ну и что? – хмыкнул Краян. – Наших родичей там нет, а они, свинческие, все варяги. Даже кто был когда-то смолянского рода.

– Там моя жена! – напомнил Равдан. – Пусть бы все они сгинули, но ее я никому не отдам!

– Это я понимаю, сыне! – Краян похлопал его по плечу, покрытому волчьей шкурой. – Вызволяй жену – это твое дело. Но мы мужиков и парней губить ради нее одной не можем. Чуры не позволят.

Равдан нетерпеливо притоптывал по снегу. Пока все шло хорошо: два варяжских пса сцепились и рвали друг друга в клочья. Отцы были правы: если смолянское ополчение и вилькаи встанут между киевской дружиной и Свинческом, Сверкер, конечно, поддержит их и выйдет со своими кметями на битву. Но даже в случае успеха, даже разбей они киевлян, все останется по-старому. А это не устраивало Равдана точно так же, как Лютояра и стариков. В их глазах варяжский городец Свинческ стоил недорого: пусть Ингорь жжет его и грабит. Но для Равдана в этом наглухо запертом ларце таилась драгоценнейшая в мире жемчужина: Ведома, его жена. При воспоминании о ночи Корочуна его и сейчас окатывало горячей волной. Он готов был в одиночку лезть на стены Свинческа, лишь бы вызволить ее из огненной ловушки. Как она перенесла эту ночь, когда все в Свинческе должны были с ума сходить от жара, дыма, ужаса! А вот-вот над головами зазвенят мечи…

Если она не выживет при осаде, все прочее в его глазах утратит смысл. Но общий замысел требовал не мешать Ингвару погубить Сверкера и ждать конца схватки между ними.

Если вдруг Сверкер одолеет – может ведь быть и такое, – то Ведома останется почти в безопасности. И поскольку из ее женихов-князей ни один не уцелел, Краян, приведя к Свинческу ополчение и вилькаев во главе с Лютояром, может требовать возвращения невестки уже открыто – в обмен на жизнь и свободу самого Сверкера. В этот миг Равдан страстно пожелал победы ненавистному прежде тестю.

Но для такой победы Сверкеровы чуры должны оказаться уж очень сильны. Скорее всего, одолеет Ингвар. Равдан уже мысленно видел, как киевляне входят в разоренный Свинческ, заваленный трупами, возможно, горящий… И все выжившие там станут пленниками.

– Ладно, – сказал он. – Моя жена, я и буду вызволять, как знаю.