Читать книгу "Девять унций смерти - Сергей Раткевич"

— Сколько? — побледневшими губами выдохнул он.

— Простите, коллега? — переспросил Шарц.

— Сколько вы хотите за эту чертову книгу, будь она проклята?! — Ледяная маска вновь чуть потускнела, но человек сквозь нее все равно не просматривался.

«Это если он там есть!» — фыркнул лазутчик.

«Есть, — убежденно ответил лекарь. — Пульс у него ускоряется, как у живого, а значит, некоторая надежда имеется!»

— Так сколько? — повторил ледгундец.

— Не «сколько», а «что», — поправил его Шарц. — Верней, «кто».

— Кто? — высокомерно выгнул бровь ледгундец.

— Именно, — улыбнулся Шарц. — За эту книгу я прошу куда меньше того герцогства, которое вы мне когда-то предлагали. Собственно говоря, она вам достанется почти даром. Мне нужен тот, кто написал эту книгу.

В глазах ледгундца плеснулся ужас, но его спокойное лицо по-прежнему ничего не выражало.

«Ужас, да? Чем-то он тебе дорог, этот гениальный мерзавец?!»

— Позвольте, но автор этих тайн… он ведь умер Бог знает сколько веков назад… в Фалассе. Мы, конечно, можем поискать его могилу, мы обязательно это сделаем, если вы потребуете, сэр Одделл, но… зачем вам тревожить его старые кости?

— О-о-о… — кровожадно улыбнулся Шарц. — Вы для меня готовы даже на это? Рыться в старых фаласских гробницах, да?

В глазах ледгундца светилось отчаяние. Ровным таким, спокойным светом.

«Все ты понимаешь, старый мерзавец… все… но ведь мы профессионалы, верно? Мы должны проигрывать красиво».

— Мне всего лишь нужен ваш человек, который делал копию со старой фаласской книги, — сказал Шарц. — Копию с переводом. Ту, за которой вы все так охотились.

Лицо ледгундца напоминало могилу. Очень спокойную могилу. Впрочем, беспокойных ведь не бывает? Ну, значит, оно напоминало образцово-показательную могилу.

— Да, — сказал он. — Мы согласны.

— Почему так печально? — осведомился Шарц.

В лице ледгундца что-то сломалось. Черная трещина горя перечеркнула его на миг, но в следующий момент он взял себя в руки.

— Ученика жалко, — просто ответил он.

— Автор этой божественной мерзости — ваш ученик?! — воскликнул Шарц.

— Лучший… — вздохнул ледгундец. — Когда и куда вам доставить его голову?

— Что за ерунда?! — возмутился Шарц. — Разве я что-то говорил о голове?! Мне он нужен целиком. Живой и здоровый.

— Могу я узнать… зачем? — тихо спросил ледгундец.

— Научить его чему-нибудь путному, — ответил Шарц.

— Сделка состоялась, — странным голосом проговорил ледгундец. — Через два дня… мой ученик будет в полном вашем распоряжении. Тогда же вы передадите нам книгу.

— Годится, — откликнулся Шарц. — Где встретимся?

— Мы сообщим, — ответил ледгундец.

— Хорошо, — кивнул Шарц. — До встречи.

Лицо ледгундца вновь переломилось, дернулось, он отвернулся и быстро пошел прочь. Шарц только головой покачал.

* * *

Веточка боярышника упала поперек страницы. Гусиное перо запнулось и остановилось на слове «отравление». Шарц поднял глаза. Из-за приоткрытого ставня на него смотрела ночь. Ночь, в которой кто-то был.

— Добро пожаловать, — произнес Шарц, подымаясь из-за стола.

Приоткрытый ставень скользнул в сторону. Давешний старик, хозяин гостиницы, шагнул в окно так же спокойно и непринужденно, как иные входят в дверь.

— Благодарю, — произнес он.

— Э-э-э… чему обязан столь неожиданным визитом? — напрямки произнес Шарц.

«Какого черта ты приперся и мешаешь мне работать?»

— Я пришел за нашим экземпляром книги, — ответил старик. — От имени и по поручению Его Величества короля Джеральда и лорда-канцлера Роберта де Бофорта.

«Какая расторопная в Олбарии секретная служба, — неприязненно подумал лекарь. — Хорошо, что я не доверил им книгу с самого начала!»

— Понятно, — кивнул Шарц. — Это ничего, что для олбарийской и марлецийской секретных служб мы сделали копии без иллюстраций?

— Ничего, — приятно улыбнулся старик. — Ее художественные достоинства нам безразличны.

«Ну еще бы! Кто бы сомневался!»

«Или свои отравители все же лучше ледгундских и фаласских?»

«Лучше? Вот как?! Скажи на милость, а чем они лучше? Тем, что спасать отравленных придется не тебе? И глядеть на тела тех, кому не успел помочь, тоже — не тебе? Или надеешься, что олбарийская служба настолько хороша, что уберет лишь тех, кого надо? А кого надо? Сам-то ты можешь ответить на этот вопрос? И заслужил ли хоть кто-то такую смерть? Разумеется, кроме того, кто все эти проклятые яды выдумал!»

Шарц напрягся. Собеседник внезапно стал ему неприятен. Черт, еще так недавно он восхищался этим профессионалом, а теперь… Теперь этот человек пришел за книгой ядов. И наплевать, что он свой, что у него работа такая…

«Наплевать?! У тебя самого совсем недавно была точно такая же работа. Или забыл?»

«Наплевать! Я тут над противоядиями работаю, да только ли я… весь университет ночами не спит, а эти… Тоже мне — олбарийцы! От имени и по поручению, видите ли!»

— Берите, — сухо сказал Шарц, так и не сумев подавить неприязненные нотки в голосе. — Берите и…

— И проваливайте! — восхищенно закончил старик и весело рассмеялся. — Ах, коллега, вы так молоды! Счастье, что вы стали лекарем. Наша работа — не для вас.

Он взял книгу, быстро ее просмотрел, поднял глаза на Шарца и улыбнулся.

Шарц вскипел, захотелось сказать что-то резкое, обидное. Но легкая старческая рука удержала его от высказываний. Одним касанием старый лазутчик успокоил его. Шарц выдохнул.

— Идемте со мной, коллега, — кивая на окно, предложил старик.

«Ходить куда-то с этим отравителем?» — вновь вскипел Шарц.

— Я занят! — отрезал он. — Раз вы забираете книгу уже сейчас, значит, мне нужно поторопиться. Откуда мне знать — где, когда и кому понадобится помощь?

— Помощь нужна вам, коллега, — заметил старик. — И мне приказано оказать ее.

— Приказано? Кем?

Гномы быстро вспыхивают и так же быстро остывают, т>не стоит злить гнома всерьез. Всерьез разозленный гном обычно останавливается тогда, когда вокруг него остаются одни лишь руины. Шарц усилием воли подавил в себе желание разнести все вокруг, в первую очередь голову собеседника.

— Мой господин, лорд-канцлер Роберт де Бофорт приказал мне совершить одну акцию в вашем присутствии, — сказал старик.

— Вот как?! — выдохнул Шарц, сражаясь с демонами собственного бешенства.