Читать книгу "Аврора - Ким Стэнли Робинсон"

Таким образом, выходит, что эти любители пляжей сходятся с ней в своем отношении к Земле. Наверное, они родственные души. И они выражают свою любовь к потерянному миру тем, что стараются восстановить побережья.

Пока Фрея завороженно все это слушает, Бадим и Арам приводят в их комплекс пожилую женщину, низенькую, темнокожую и седовласую, которая рассказывает о своих товарищах и их проекте.

— Мы занимаемся формой восстановления ландшафта, которая называется «возвращение пляжей». Это такое ландшафтное искусство, игра, религия… — Она усмехается и пожимает плечами. — Да что угодно! Для этого мы адаптировали или создали сами ряд технологий и методик — бульдозер, камнедробилки, баржи, насосы, трубопроводы, экскаваторы, грейдеры и все такое. Прежде всего тяжелая промышленность. Восстанавливать нужно много. Мы развернули эти технологии по всему миру. Для этого приходится договариваться с правительствами и землевладельцами, чтобы получить необходимые права. Лучше всего получается на некоторых участках новых береговых линий. Там теперь в основном пустоши, прибрежные зоны, которые не были для этого предназначены. Жить одновременно на суше и в воде, как земноводное, — она усмехнулась, — это странно.

Они кивают.

— Так чем конкретно вы занимаетесь? — спрашивает Фрея.

Женщина объясняет, что в этих новых прибрежных зонах они пытаются восстановить пляжи в максимально близком виде к тем, что когда-то исчезли.

— Мы возвращаем их, вот и все. И любим свое дело. Посвящаем ему свои жизни. На каждый новый пляж уходит порядка двадцати лет, поэтому один человек за свою жизнь обычно работает всего над тремя-четырьмя, в зависимости от разных факторов. Но главное, что это работа, в которую веришь.

— А-а, — отзывается Фрея.

Это напряженный труд, продолжает женщина. Самой работы больше, чем работников. И сейчас, несмотря на то что звездные путники вызывают противоречия и находятся в беде — или, скорее, как раз потому, что звездные путники вызывают противоречия и находятся в беде, — создатели пляжей предлагают им присоединиться к себе. То есть полностью принять в свои ряды.

— И мы все можем участвовать? — спрашивает Фрея. — И остаться все вместе?

— Конечно, — отвечает женщина. — Нас всего около ста тысяч, и мы направляем наши команды на разные участки береговой линии. Каждый проект на самых напряженных этапах требует участия трех-четырех тысяч человек. Некоторые, выполнив свою часть, переезжают дальше, то есть ведут кочевой образ жизни. Другие же остаются на тех пляжах, которые сами создали.

— Значит, вы готовы нас принять, — уточняет Бадим.

— Да. Я пришла именно с этим предложением. Вы также должны понимать, что мы все это держим в тайне. Дело в том, что политических осложнений лучше всего, насколько это возможно, избегать, поэтому мы стараемся не афишировать свои проекты. Наши дела не должны быть у всех на виду, мы не хотим попадать в новостные репортажи. Уверена, вы сами понимаете почему!

Она смеется, а Арам, Бадим и Фрея одновременно кивают.

— Смотрите, — продолжает она, — во всем этом есть политический аспект, который вам также следует понимать. Мы не те лихие космонавты. Более того, многие из нас таких ненавидят. Идея о том, что Земля это колыбель человечества, на самом деле одна из главных причин ее засорения. Сейчас многие на Земле считают, что мы занимается правильным делом. Это будет нашим вкладом ради будущих поколений. А сейчас мы увидели, что вы — часть того урона, что они причинили. Мы поняли это не сразу, но когда ты ударила того придурка, это стало очевидно. — Она смеется, видя выражение на лице Фреи. — Ничего-ничего, все нормально! Мы уже приняли к себе несколько человек, у которых возникли трудности оттого, что они сопротивлялись тем или иным гадостям. Так что прибавить к нашим командам еще пятьсот потерянных душ нам не будет слишком накладно. Вы вольетесь и скроетесь из виду, будете делать свою работу, вносить свой вклад. Нам пригодится ваша помощь, ну а вы тоже сможете двигаться дальше.

Фрея пытается все это осмыслить. Строительство пляжей? Восстановление ландшафта? Такое бывает? Понравится ли это им?

— Бадим, а мне это понравится? — спрашивает она.

Губы Бадима чуть растягиваются в легкой улыбке.

— Да, мне кажется, понравится.

Остальные не столь уверены. Когда женщина уходит, они начинают долгое обсуждение, и в какой-то его момент Фрею просят выйти с исследовательской группой и взглянуть на один из этих проектов, чтобы составить свое мнение.

Разумеется, это подозревает выход наружу.

Фрея проглатывает комок, вставший в горле.

— Да, — отвечает она. — Конечно.

* * *

И они снова улетают. На этот раз их китайские хозяева, похоже, рады их отбытию. И снова комнаты и туннели, самолеты и трамваи, поезда и машины. Путешествия по Земле не слишком отличаются от путешествий по спицам, хотя здесь g всегда постоянна. Они едут без особой огласки. Их переводят из одного помещения в другое. На Земле можно где-нибудь войти в одно помещение, побродить между ними движущимся либо стоящим на месте, а потом выйти наружу (если выйдете!) совершенно на другой стороне планеты. Это так странно. Глядя в окно вниз, на океан, простирающийся под слоем облаков, Фрея решает побороть свой страх и заставить тело подчиниться своей воле. Она уже устала бояться. Ведь бывает же, что устаешь от себя и начинаешь меняться.

Западное побережье чего-то. Ей говорят, как это место называется, но она тут же забывает. Раньше она такого не слышала. Умеренная широта, средиземноморский климат. Утесы из желтого песчаника выступают прямо из окаймленного белой пеной моря. Раньше, как им рассказывают, у их подножий находились пляжи, настолько широкие, что там, когда еще только изобрели машины, устраивались гонки на влажном песке. По этим пляжам, сообщают гиды, любили гулять по утрам, и там всегда был ровный песок, лежавший толстыми слоями. Суть рассказов сводится к тому, что на мелководье и сейчас остается много этого песка. Часть его смыло в огромный подводный каньон, тянущийся от самого берега до края континентального шельфа, но даже теперь дно долины напоминает нечто вроде подводной реки из песка, струящегося вниз по абиссальной равнине, — реки из песка, который можно отсосать по трубкам на баржи, отвезти на сушу, к устьям мелких рек, прерывающих длинные изогнутые линии утесов, и оставить там. Старый песок — на новые пляжи, в самих устьях. Также сюда привозят крупные гранитные валуны; одни бросают их в воду, образуя рифы, другие — у подножий утесов, формируя новые берега, третьи перемалывают в новый песок, гравий, гальку и все, чем изобиловали берега в былые времена. Но чтобы пляж не смыло и чтобы он приобрел надлежащий вид, требовалось внедрить еще целый ряд различных минералов. А также установить в воде определенные рифы. Требовалось перенести миллионы тонн песка и пород. Гиды, загорелые, с ломкими от солнца и соли волосами, с горящими глазами, старательно пичкают их информацией о восстановлении пляжей.