Читать книгу "Подкидыш - Джорджетт Хейер"

– Я не в силах воспрепятствовать вам, сэр, – ледяным и совершенно спокойным тоном произнес он. – Вы можете посылать за кем хотите. Но, думаю, будет правильнее сразу предупредить вас о том, что я не стану выдвигать обвинение против Ливерседжа и буду отрицать любые заявления, которые вы сочтете нужным сделать.

Брови Гидеона взлетели вверх, а уголок его рта приподнялся. Взглянув на потрясенное лицо отца, он предостерегающе произнес:

– Это мятеж, сэр, мятеж! Будьте начеку!

– Замолчи! – рявкнул лорд Лайонел. – Джилли, но почему?

– Я вам это уже объяснял, сэр, – ответил герцог, обмакнув перо в чернильницу и начав что-то писать. – Я не собираюсь извещать весь мир о собственной глупости.

Мистер Ливерседж, весьма заинтересованно слушавший этот оживленный диалог, укоризненно кашлянул и произнес:

– Если позволите мне высказать свое мнение, сэр, это очень мудрое решение, которое делает вам честь. В высшей степени нежелательно посвящать наш грубый мир в столь щепетильное дело. Даже не принимая во внимание вопрос вашего достоинства, чего я никому не посоветовал бы, сэр, нельзя не задуматься над тем, что, узнав о провале моей затеи, какой-то более удачливый злодей может задумать еще один дерзкий и успешный заговор, направленный против вас, ваша светлость. А я решительно не желаю этого, как если бы являлся вашим самым любящим родственником.

Лорд Лайонел устремил на Ливерседжа пылающий негодованием взор.

– Ей-богу, – воскликнул он, – это уже переходит всякие границы!

Именно такой, в высшей степени неудачный момент избрал мистер Мэмбл, чтобы, с довольным видом потирая руки, войти в библиотеку и изречь:

– Я так и думал, что найду вас здесь! Ого, ваша светлость! Э-э, да теперь вы выглядите совсем иначе, чем тогда, в том поношенном старом пальто, в котором я арестовал вас по обвинению в злодейском мошенничестве! – Усмехнувшись этому незаурядному воспоминанию, Мэмбл двинулся к столу. – Хочу вам сказать, что с милордом мы успели стать закадычными дружками, о чем он вам уже, несомненно, сообщил. У него свои представления о жизни, а у меня свои, и, может быть, мы оба научились друг у друга чему-то, чего не знали раньше. Но меня весьма огорчает мой малолетний негодник! Какое счастье, что это была всего лишь овца и ваша светлость оказался настолько добр, что простил ему ту оплошность. В противном случае я бы задал мальчишке такую трепку!

– Как поживаете? – пробормотал герцог, привстав со стула и протянув ему руку. – Умоляю вас больше не вспоминать об этой овце! Я столь многим обязан Тому, что жизнь какой-то овцы представляется мне слишком скромной оплатой моего долга.

– Ну, этого я и вообразить не могу, – ответил мистер Мэмбл, пожимая протянутую руку его светлости, – но надеюсь, у вас все хорошо! А который час? Я изрядно проголодался и не прочь поужинать. Ага, капитан разливает херес! Это очень правильно, скажу я вам! Бокальчик хереса – как раз то, что мне нужно, потому что мы с вашим добрым дядюшкой, дорогой герцог, хорошо прокатились верхом, осматривая ваше поместье. Оно чуть поменьше моих владений под Кеттерингом, но, по его словам, это лишь малая часть принадлежащих вам земель.

Мистер Ливерседж, как всегда, оказался на высоте положения. Вежливо поклонившись мистеру Мэмблу, он совершенно неподражаемым образом увлек его к двери, увещевая на ходу голосом, в котором, на удивление, сочетались любезность и властность:

– Я немедленно распоряжусь, сэр, чтобы к вам в комнату доставили бутылочку хереса. Наверняка вы захотите сменить костюм, прежде чем садиться за стол с его светлостью. Ужин уже готов, но можете не волноваться! Я задержу начало трапезы, пока вы не будете готовы отведать блюда.

Возможно, мистер Мэмбл вообразил, что ему уже позволено быть на короткой ноге с лордом Лайонелом, но где ему было тягаться с мистером Ливерседжем, и он это сразу понял. Позволив вывести себя из комнаты, Мэмбл продолжал бормотать, будто не знал, что уже так поздно, и, разумеется, он должен переодеться.

С трудом сдерживаемое негодование лорда Лайонела нашло себе выход, едва за Мэмблом закрылась дверь.

– Несносный выскочка! – вспылил он.

– Я умоляю вашу светлость не переживать так на его счет! – принялся увещевать лорда мистер Ливерседж. – Он по-своему хороший человек, но грубоват, что уж тут поделаешь! Нельзя отрицать того, что гостеприимство его светлости, пригласившего Мэмбла в Чейни, было несколько чрезмерным, однако, как вам хорошо известно, молодость склонна к необдуманным поступкам!

Эти наблюдения нашли столь живой отклик в душе лорда Лайонела, что он едва не зааплодировал, но вовремя опомнился и уже хотел было наброситься на Ливерседжа за то, что тот посмел открыть рот, как вдруг раздался голос герцога.

– Ливерседж! – окликнул он его, стряхивая песок с нескольких коротких строк на листке бумаги.

– Ваша светлость? – почтительно обернулся к нему Ливерседж.

– Сегодня вечером вы едете со мной в Бат. Я оплачу вам место в почтовом дилижансе до Лондона. По прибытии вы должны явиться в Сэйл-хаус и вручить эту записку моему агенту Скривену. Он в точности исполнит изложенное в послании распоряжение. Я поручил ему выдать вам указанную здесь сумму в удобных вам купюрах. Но поспешите покинуть эту страну, Ливерседж! Иначе вам будет тут очень жарко!

– Сэр, – произнес мистер Ливерседж, принимая письмо из протянутой руки герцога, – нет таких слов, которыми я мог бы выразить вам свою глубокую признательность! Тем не менее позволю себе сделать предсказание. Вы станете украшением сословия пэров, и если – говорю это совершенно чистосердечно – мне не выпадет снова счастье лицезреть вас, я до конца своих дней буду лелеять воспоминания об этом слишком кратком знакомстве с вами! А теперь, – продолжал он, сунув письмо герцога в карман, – я, с позволения вашей светлости, удалюсь на кухню в надежде, что ваш ужин не пострадал за время моего чересчур долгого отсутствия.

С этими словами, великолепие которых, видимо, оценил даже воздержавшийся от возражений лорд Лайонел, Ливерседж снова поклонился и неторопливой величавой походкой покинул библиотеку.

– Я далек от того, чтобы одобрять твое поведение, Адольфус, но должен признать, мне было бы жаль увидеть твоего предприимчивого нового знакомого в Ньюгейте, – произнес Гидеон. – Он с честью вышел из этого испытания!

– Сколько можно тебе говорить, чтобы ты не называл Джилли этим именем? – взорвался его отец, выплескивая на сына раздражение, не имеющее ни малейшего отношения к словам Гидеона.

– Я вынужден оставить это решение за вами, сэр, – ответил Гидеон, пытаясь вызвать огонь на себя.

Но тут вмешался герцог:

– О нет, сэр, не запрещайте ему называть меня Адольфусом! Он единственный, кто это делает. Если Гидеон послушает вас, мне будет очень этого не хватать.

Герцог встал из-за стола и подошел к камину.

– Как можно быть таким дураком, чтобы вознаградить этого парня?! – разгневанно воскликнул лорд Лайонел. – Если ты хотел отпустить его восвояси, что ж, мне нечего было бы возразить. Разумеется, никому из нас не хочется предавать огласке столь злополучный эпизод! Хотя должен напомнить тебе, что эти события стали следствием твоей собственной беспечности и неосмотрительности! Но то, что ты счел необходимым вознаградить злодея, как благодетеля, заставляет меня заподозрить тебя в помрачении рассудка!