Читать книгу "Достоинство - Джейн Фэйзер"

— А что с Люсьеном?

Священник молча пересек комнату и подошел к Джулиане.

— Бедное дитя, — сказал он. — Сколько вы выстрадали!

— Не так уж много, — грустно улыбнулась она. — Вы не представляете, как я рада вас видеть.

— Неужели вы могли предположить, что Тарквин оставит вас в беде? — произнес Квентин почти укоризненно.

— Там, в холле моего дома, умирает твой муж, — неожиданно вмешалась в разговор Амалия. — Это непростительное легкомыслие с твоей стороны, Джулиана: причинять нам такие хлопоты!

— Мадам, Джулиана вовсе не виновата в нашем вторжении, — заступился за нее Квентин. — Если вы позволите, я вернусь к виконту и побуду с ним, пока не придет врач.

Джулиана вышла из библиотеки вместе с Квентином. Люсьен лежал на софе. Он как-то съежился и казался совсем юным. На лбу его вокруг раны запеклась кровь, посиневшие губы были чуть приоткрыты. Казалось, он не дышит. Джулиана коснулась рукой его уст и ощутила слабое движение воздуха.

— Он все еще жив, — сказала она, вдруг почувствовав острую жалость к человеку, который принес ей столько бед. Она оглянулась на Квентина и прочитала в его глазах то же самое.

А на улице возле конюшен происходило следующее: неожиданно для себя Джордж вмиг оказался распластанным по стене хозяйственной пристройки. В какой-то момент он перестал ощущать острие шпаги между лопатками, потом его ноги оторвались от земли, и тяжелое полено уперлось ему в затылок и едва не расплющило его о стену сарая. Джордж попытался вырваться, но у него ничего не получилось — в руках графа была сосредоточена какая-то нечеловеческая сила.

— Что, не нравится, милейший? — ледяным голосом спросил Тарквин и тут же отбросил полено в сторону.

Джордж коснулся ногами земли и развернулся лицом к Тарквину и тут почувствовал, что острие графской шпаги коснулось его толстых ляжек. Джордж замер и выпучил на Тарквина глаза.

— А теперь слушай меня внимательно, приятель. Сейчас ты пойдешь в ближайший магистрат и заявишь там, что Джулиана не имеет никакого отношения к смерти твоего отца. Ты скажешь, что твой отец был стар, слаб здоровьем, к тому же много пил и умер от сердечного приступа во время исполнения супружеских обязанностей, а его юная жена так перепугалась, что бежала куда глаза глядят.

Джордж попытался было что-то сказать в ответ, но из его горла вырвался лишь сдавленный хрип, поскольку Тарквин, не желая терпеть никаких возражений, поднял клинок выше и сильно прижал его к тому месту, которое не без основания являлось предметом мужской гордости сэра Джорджа.

— А теперь я объясню тебе, почему ты это сделаешь, — заявил Тарквин. — Так вот. Если ты ослушаешься, я подам на тебя в суд за похищение леди Эджкомб с целью убийства. Кроме того, за незаконное проникновение в мой дом, воровство, нанесение телесных повреждений. Ты сполна заплатишь за все. Я скажу на суде, что ты преследуешь леди Эджкомб и лжесвидетельствуешь против нее, чтобы отобрать ее законное наследство, которое она получила после смерти мужа. Более того, мне ничего не стоит доказать, что леди Эджкомб не является вдовой сэра Джона. Поверь мне, приятель, ты разозлил меня не на шутку, и я могу сделать с тобой все, что угодно. Я могу добиться, чтобы тебя, а не Джулиану сожгли на площади. Как ты думаешь, кому поверит судья: графу Редмайну или тупоумному деревенскому выродку?

Джордж взглянул в стальные глаза графа и понял, что проиграл. Ему не удастся оправдаться, если граф приведет свои угрозы в исполнение. Судьи все как один встанут на сторону графа, и тогда в лучшем случае ему самому придется провести остаток дней в Винчестерской тюрьме. Шуточное ли дело! Обвинение в преступлении против лондонской знати. Если его сразу же не вздернут на виселице, то, можно считать, ему крупно повезет.

— Если мои слова недостаточно убедительны, я найду другой способ объяснить, что мне от тебя надо, — сказал граф, и шпага в его руке стала медленно подниматься.

Джордж оцепенел и разинул рот от ужаса.

— Да, это действительно очень неприятно. Как я тебя понимаю, друг мой, — сочувственно покивал граф. — Кастрация — это варварский способ наказания за преступление, не так ли?

Джордж ощутил прикосновение холодной стали к своей разгоряченной плоти. Он не мог поверить, что граф способен на такое злодеяние, но с другой стороны, от этого дьявола можно ждать чего угодно. Шпага Тарквина медленно передвигалась от одной ляжки к другой. У Джорджа потемнело в глазах, и неожиданно для себя он всхлипнул — жалобно и тонко. Тарквин отступил от него с презрительной ухмылкой.

— Ты — кретин, Ридж, — веско сказал граф. — Как тебе только пришло в голову преследовать Джулиану, если ты знал, что она находится под моей защитой и покровительством? Безумная затея! И потом, она ведь еще невинное дитя… в каком-то смысле. Когда ты решил скрестить со мной шпагу, Ридж, ты совершил величайшую ошибку в своей паскудной жизни. Так вот, это мое последнее предупреждение — другого не будет. Если ты еще раз подойдешь к Джулиане ближе, чем на десять миль, я тебя кастрирую. Надеюсь, ты мне веришь. — Он круто развернулся и пошел к дому, оставив Джорджа рыдать в бессильной злобе.

В холле он нашел Джулиану и Квентина, которые в скорбном молчании стояли возле софы, на которой лежал Люсьен. Ни сэра Брайана, ни его жены нигде не было видно. Джулиана по-прежнему держала руку у лица виконта, хотя в этом уже не было необходимости. Когда Тарквин подошел совсем близко, она взглянула на него и сказала:

— Он умирает.

— Он вот уже несколько лет умирает, — ответил граф. — Что с ним стряслось?

Джулиана принялась рассказывать, как было дело, и вдруг осеклась, заметив, что Люсьен открыл глаза. Он обвел присутствующих остекленевшим взглядом, и кривая усмешка исказила заострившиеся черты его лица.

— Чтоб вас всех черти взяли! — прошептал Люсьен, голова его опрокинулась, глаза так и остались открытыми.

Джулиана испуганно отшатнулась и, не сказав ни слова, опрометью кинулась в библиотеку. Когда дверь за ней захлопнулась, Тарквин склонился к кузену и закрыл ему глаза. Квентин сложил ему руки на груди. Братья еще долго стояли у смертного одра Эджкомба и молчали, думая каждый о своем.

— Он умер, — объявила Джулиана супругам Форсет, которые сидели в библиотеке.

— Кто? Твой муж или эта скотина Ридж? — поинтересовался сэр Брайан.

— Эджкомб.

— Я не знала этого человека, но если он — приятель Джорджа, то туда ему и дорога, — заявила леди Форсет. — Хотя, конечно, умереть в прихожей чужого дома — незавидная судьба.

— Никто и никогда не мог заподозрить Эджкомба в наличии вкуса к жизни, мадам, — раздался язвительный голос Тарквина.

Все обернулись к двери. Тарквин продолжал:

— Тем не менее я вынужден еще раз извиниться за причиненное беспокойство. Со стороны Люсьена весьма нелюбезно умереть в вашем холле.

— Что поделаешь! Вряд ли у бедняги был другой выход. Это Ридж притащил его с собой в Хэмпшир или он приехал следом за Джулианой? — поинтересовался сэр Брайан.