Читать книгу "Одиссея - Гомер"

С нами, и всех многобуйных убил женихов, разорявших

Дом наш и тративших наши запасы назло Телемаху».

Доброй старушке разумная так Пенелопа сказала: 10

«Друг Евриклея, знать, боги твой ум помутили! Их волей

Самый разумнейший может лишиться мгновенно рассудка,

Может и слабый умом приобресть несказанную мудрость;

Ими и ты обезумлена; иначе в здравом рассудке

Ты бы не стала теперь над моею печалью ругаться, 15

Радостью ложной тревожа меня! И зачем прервала ты

Сладкий мой сон, благодатно усталые мне затворивший

Очи? Ни разу я так не спала с той поры, как супруг мой

Морем пошел к роковым, к несказанным стенам Илиона.

Нет, Евриклея, поди, возвратися туда, где была ты. 20

Если б не ты, а другая из наших домашних служанок

С вестью такой сумасбродной пришла и меня разбудила, –

Я бы не ласковым словом, а бранью насмешницу злую

Встретила. Старости будь благодарна своей, Евриклея».

Так, возражая, старушка своей госпоже отвечала: 25

«Нет, не смеяться пришла, государыня, я над тобою;

Здесь Одиссей! Настоящую правду, не ложь я сказала.

Тот чужеземец, тот нищий, которым все так здесь ругались, –

Он Одиссей; Телемах о его уж давно возвращенье

Знал – но разумно молчал об отце он, который, скрываясь, 30

Здесь женихам истребление верное в мыслях готовил».

Так отвечала старушка. С постели вскочив, Пенелопа

Радостно кинулась няне на шею в слезах несказанных.

Голос возвысив, она ей крылатое бросила слово:

«Если ты правду сказала, сердечный мой друг, Евриклея, 35

Если он подлинно в дом свой, как ты говоришь, возвратился,

Как же один он с такой женихов многочисленной шайкой

Сладил? Они всей толпою всегда собиралися в доме».

Так, отвечая, разумной царице сказала старушка:

«Сведать о том не могла я; мне только там слышался тяжкий 40

Вой убиваемых; в горнице нашей, забившися в угол,

Все мы сидели, на ключ запершись и не смея промолвить

Слова, покуда твой сын Телемах из столовой не вышел

Кликнуть меня: он за мною самим Одиссеем был послан.

Там Одиссей мне явился, меж мертвыми страшно стоящий; 45

Трупы их были один на другом на полу, обагренном

Кровью, набросаны; радостно было его мне увидеть.

Потом и кровью покрытый, он грозному льву был подобен.

Трупы убитых теперь все лежат на дворе за дверями

Кучею. Он же, заботяся дом окурить благовонной 50

Серой, огонь разложил; а меня за тобою отправил.

Ждет он; пойдем; наконец вам обоим проникнет веселье

Душу, которая столько жестоких тревог претерпела:

Главное, долгое милого сердца желанье свершилось;

Жив он, домой невредим возвратился и дома супругу 55

С сыном живыми нашел, а врагов, истребителей дома,

В доме своем истребил; и обиды загладило мщенье».

Доброй старушке разумная так Пенелопа сказала:

«Друг Евриклея, не радуйся слишком до времени; всем нам

Было бы счастьем великим его возвращенье в отчизну – 60

Мне ж особливо и милому, нами рожденному сыну;

Все я, однако, тому, что о нем ты сказала, не верю;

Это не он, а один из бессмертных богов, раздраженный

Их беззаконным развратом и их наказавший злодейства.

Правда была им чужда; никого из людей земнородных – 65

Знатный ли, низкий ли к ним приходил – уважать не хотели;

Сами погибель они на себя навлекли; но супруг мой…

Нам уж его не видать; в отдаленье плачевном погиб он».

Ей Евриклея разумная так, возражая, сказала:

«Странное, дочь моя, слово из уст у тебя излетело. 70

Он, я твержу, возвратился; а ты утверждаешь, что вечно

Он не воротится; если же так ты упорна рассудком,

Верный он признак покажет: рубец на колене; свирепым

Вепрем, ты ведаешь, некогда был на охоте он ранен;

Ноги ему омывая, рубец я узнала; об этом 75

Тотчас хотела сказать и тебе; но, зажав мне рукою

Рот, он меня, осторожно-разумный, принудил к молчанью.

Время, однако, идти; головой отвечаю за правду;

Если теперь солгала я, меня ты казни беспощадно.

Доброй старушке разумная так Пенелопа сказала: 80

«Трудно тебе, Евриклея, проникнуть, хотя и великий

Ум ты имеешь, бессмертных богов сокровенные мысли.

К сыну, однако, с тобою готова идти я; увидеть

Мертвых хочу и того, кто один всю толпу истребил их».

С сими словами она по ступеням пошла, размышляя, 85

Что ей приличнее: издали ль с ним говорить иль, приближась,

Голову, руки и плечи его целовать? Перешедши

Двери высокий порог и в палату вступив, Пенелопа

Села там против супруга, в сиянье огня, у противной

Светлой стены; на другом он конце у колонны, потупив 90

Очи, сидел, ожидая, какое разумная скажет

Слово супруга, его там своими глазами увидя.

Долго в молчанье сидела она; в ней тревожилось сердце;

То, на него подымая глаза, убеждалась, что вправду

Он перед ней; то противное мыслила, в рубище жалком 95

Видя его. Телемах напоследок воскликнул с досадой:

«Милая мать, что с тобой? Ты в своем ли уме? Для чего же

Так в отдаленье угрюмо сидишь, не подходишь, не хочешь

Слово супругу сказать и его ни о чем не расспросишь?

В свете жены не найдется, способной с такою нелаской, 100

Так недоверчиво встретить супруга, который, по многих

Бедствиях, к ней через двадцать отсутствия лет возвратился.

Ты же не видишь, не слышишь; ты сердцем бесчувственней камня».

Сыну царица разумная так, отвечая, сказала:

«Сердце, дитя, у меня в несказанном волнении, слова 105

Я произнесть не могу, никакой мне вопрос не приходит

В ум, и в лицо поглядеть я не смею ему; но, когда он

Подлинно царь Одиссей, возвратившийся в дом свой, мы способ

Оба имеем надежный друг другу открыться: свои мы

Тайные, людям другим неизвестные, знаки имеем». 110

Кончила. Царь Одиссей, постоянный в бедах, улыбнулся;

К сыну потом обратяся, он бросил крылатое слово:

«Друг, не тревожь понапрасну ты мать и свободную волю

Дай ей меня расспросить. Не замедлит она убедиться