Читать книгу "Келльская пророчица - Дэвид Эддингс"

– Но это вовсе не лесть, Цирадис! Я не встречал ещеженщины прекраснее тебя! А при одной мысли о том, что ты возвратишься в Келльили вообще исчезнешь куда-нибудь, сердце мое трепещет и сжимается. Ты потерялапроводника и друга. Так позволь же мне стать для тебя и тем, и другим! Поедемсо мною в Мал-Зэт! Нам о многом надо поговорить – возможно, на это у нас уйдетвесь остаток жизни...

Цирадис отвернулась, и на бледном личике ее появилась улыбкаторжества, красноречивее всяких слов свидетельствующая о том, что она понималакуда больше, чем казалось. Но вот она вновь обратила лицо к маллорейскомуимператору. Теперь глаза ее были широко распахнуты и полны невинного изумления.

– Неужели тебе и впрямь было бы приятно мое скромноеобщество?

– Иного общества мне и не надо, Цирадис, до самой моейсмерти!

– Тогда я с радостью последую за тобою в Мал-Зэт, –отвечала она, – ибо отныне ты верный друг мой и дражайший спутник.

Гарион кивнул Хеттару, и они потихоньку убрались восвояси.

– Что мы наделали? – с упреком воскликнулалгариец. – Ведь это был очень интимный разговор!

– Не спорю, – отвечал Гарион. – Просто мнеследовало удостовериться, что он имел место, вот и все. Мне сказано было, чтоэто должно произойти, но порой я нуждаюсь в подтверждении.

Хеттар выглядел озадаченным.

– Закет был, наверное, самым одиноким человеком вмире, – принялся объяснять ему Гарион. – Именно поэтому был он такжесток, бездушен и так опасен. Но теперь все изменилось. Он более не одинок, иэто очень поможет ему совершить все, что предначертано.

– Гарион, ты говоришь загадками. Лично я видел лишь,как юная особа виртуозно обвела мужика вокруг пальца.

– А ведь и вправду похоже!

* * *

Наутро Сенедра пулей вылетела из постели и стремглавпонеслась наверх, на палубу. Обеспокоенный Гарион последовал за нею.

– Прости, – сказала она Польгаре, котораяпочему-то перегнулась через перила.

Затем Сенедра встала рядышком с бессмертной женщиной, инекоторое время их обеих дружно тошнило.

– И ты тоже? – слабо улыбнулась Сенедра.

Польгара отерла губы платком и кивнула.

Потом они кинулись друг к другу в объятия и принялись звонкохохотать.

– Что с ними стряслось? – спросил Гарион уПоледры, которая тоже поднялась на палубу, сопровождаемая вездесущимволчонком. – Ни одна из них не страдала прежде морской болезнью.

– Это не морская болезнь, Гарион, – таинственноулыбнулась Поледра.

– Но почему они тогда...

– С ними все в порядке, Гарион. Они обе здоровее, чемты думаешь. Иди вниз, в каюту, а я за ними пригляжу.

Гарион спросонья плохо соображал, поэтому смысл происшедшегодошел до него, лишь когда он спустился до половины лестницы, ведущей вниз. Ончуть было не споткнулся.

– Так Сенедра?.. – воскликнул он. – И тетушкаПол?!

Гарион громко расхохотался.

* * *

Появление Мандореллена, непобедимого барона Во-Мандора, придворе короля Ольдорина лишило всех дара речи. Ввиду оторванности Перивора отвнешнего мира слава о подвигах Мандореллена не достигла здешних мест, но самоприсутствие этого благородного и величественного человека заставило придворныхоцепенеть. Мандореллен был мимбрийцем до мозга костей – этого не заметил быразве что слепой.

Гарион и Закет, вновь облачившись в доспехи, приблизились ктрону, сопровождаемые ослепительным рыцарем.

– Ваше величество, – с поклоном началГарион, – я сверх меры счастлив объявить вам о том, что подвиг нашблагополучно и счастливо завершился. Чудовище, отравлявшее смрадным своимдыханием ваш благословенный остров, мертво, а зло, царствовавшее в мире, навекповержено. Судьба, порой щедро осыпающая милостями своих баловней, вновьсоединила меня и спутников моих с друзьями, которых и имею честь ныне вампредставить. Зная, что именно будет для вас важнейшим, да и приятнейшим, спешупервым представить вам могучего воителя из далекой Арендии, который удостоилсячести стоять по правую руку от короля Кородуллина, и рыцарь сей, в своюочередь, без сомнения счастлив будет принять вновь обретенных соотечественниковв свои объятия. Итак, ваше величество, имею честь представить вам Мандореллена,барона Во-Мандора, самого могучего из всех земных рыцарей.

– Да ты делаешь успехи! – тихонько сказал Закет.

– Вот что значит практика, – небрежно ответилГарион.

– Великий король, – заговорил Мандореллен звучнымголосом, – счастлив приветствовать вас и всех ваших придворных, коих смеюсчитать родными мне по крови. Полагаю, имею как честь, так и полное право теплоприветствовать вас от имени их величеств, короля Кородуллина и королевыМайясераны, монархов, правящих ныне славной Арендией, ибо не сомневаюсь, что,как только ворочусь я в пределы Во-Мимбра и поведаю им, что те, кого почиталиони потерянными безвозвратно, нашлись и пребывают в добром здравии, очи ихвеличеств переполнятся слезами горячей благодарности Небесам, и они мысленнообнимут вас как брата, а если будет на то воля великого Чолдана, я ворочусьвскоре в ваш славный град с грамотой от них, полной заверений в самой искреннейлюбви, кои, по моему разумению, явятся вернейшим залогом скорейшеговоссоединения двух ветвей арендийского народа, разлученных судьбой, но родныхпо крови и духу.

– Подумать только, он умудрился запихнуть все это водно-единственное предложение! – пробормотал потрясенный до глубины душиЗакет.

– И все же предложений было два, я считал, –шепотом ответил Гарион. – Мандореллену нет равных по части красноречия.Сдается мне, взаимные славословия скоро не закончатся – нам волей-неволейпридется прождать дня два-три...

Гарион почти не ошибся. Речи придворных Ольдорина поначалубыли несколько путаны и сбивчивы, ибо у них занялся дух от внезапного явленияпотрясающего Мандореллена, а от его красноречия они просто онемели. Да и ночь,проведенная за лихорадочным сочинением дифирамбов, взяла свое. Следующий жедень всецело посвящен был цветистым речам, роскошному банкету и всяческимувеселениям. Присутствующие с упоением выслушали удивительную повестьБельгарата о драме, разыгравшейся на рифе. Старый волшебник виртуозно обходилсамые невероятные эпизоды – ведь вклинься в захватывающую повесть, скажем,описание внезапного явления всех богов разом, – семя недоверия укоренилосьбы в душах даже самых доверчивых и благодарных слушателей.