Читать книгу "Рыночные силы - Ричард Морган"

– А нельзя просто устранить паренька?

– Как по-твоему, чем сейчас занимается Лэнгли? Крис, он на них работал. И варился во всем этом. Думаешь, он не знает, как заметать следы? Схватил диски и ушел в подполье.

– Ну хорошо, тогда наймите кого-нибудь покруче Лэнгли. Десантников или ребят из Израиля.

– Что это меняет? Им тоже сперва нужно найти подонка. Тем временем «СкандиНет» и «Монреаль без цензуры» сливают инфу с такой скоростью, будто у них после индийского карри разыгралась диарея. Максимум неделя – и ооновские шавки набросятся на нас.

– Постой, – Крис нахмурился. Что-то не сходилось. – Успокойся. У них пока нет доступа. Они могут лишь поднять шум. Мы отобьемся в суде. Пара лет бумажной волокиты и юридической грызни. Чего ты так расстраиваешься?

– Потому что это плохо для бизнеса, твою мать. Любая утечка. Нам сейчас публичность ни к чему.

– Раз мы заговорили о том, что плохо для бизнеса, лучше бы тебе связаться с приятельницей Салли Хантинг. На меня только что наорала командующая русской подводной лодкой: она четыре дня ждет в Фаслейне груз для КЭСА, а он так и не прибыл.

На секунду повисла тишина.

– Что?

– Ты слышал. Игрушки Барранко запропастились. И никто в Фаслейне не может их найти.

– Гонишь. – Однако в голосе Брайанта улавливалось напряжение.

– А вот и нет. Все так и есть. Слушай, я позвоню Лопесу в Панаму. Проверю, может, он что-то знает. А ты свяжись с Салли и перезвони мне.

Лопес не отвечал. Крис отключился и собирался набрать по новой, когда зажегся экран инфомодуля – входящий звонок от Филиппа Гамильтона. Крис вновь нахмурился и ответил:

– Слушаю.

На экране возникли мягкие черты Гамильтона.

– А, Крис. Вот и ты.

– Да.

Его не покидало ощущение, будто что-то не так. С первого дня в «Шорн» Крис почти не общался с младшим партнером. Кое-какие проекты, перешедшие к нему от Макина, соприкасались со счетами Гамильтона, но…

– Чем могу помочь, Филипп?

– Вообще-то, Крис, – сладкоречиво продолжил младший партнер, – правильнее было бы спросить, чем я могу тебе помочь. Не сомневаюсь, ты слышал о внештатной ситуации в Лэнгли.

– Да. Майк ск… – он оборвал себя на полуслове. – Я только что разговаривал с Майком по этому поводу. Они считают, что речь об архивных материалах. Скорее всего, Камбоджа туда не попала.

– Верно, – Гамильтон кивнул, и его подбородки сложились гармошкой. – На самом деле, мы только что получили подтверждение. Отличная новость для всех. Луиза наверняка отправит тебе информацию в скором времени. Но, похоже, одна засекреченная операция все же просочилась и, увы, на ней твое имя. Я говорю об операции, которую ты санкционировал в Медельине, когда требовалось убрать агентов Эрнана Эчеварриа.

Теперь ощущение неладного обострилось и стало интенсивнее. Словно под ним трещал и разваливался пол.

Крис замаскировал тревогу протяжным тоном:

– Да. И что?

– Учитывая обстоятельства и то, как развиваются события с режимом Эчеварриа, вероятно, лучше всего списать тебя со счета – вывести из проекта КЭСА, по крайней мере, на какое-то время.

Крис выпрямился:

– Вы не можете этого сделать, мать вашу.

– Прошу прощения?

– О каком таком развитии событий вы говорите, Филипп? Последнее, что я слышал о режиме Эчеварриа, – это то, что он ходячий труп.

– Ах да. – Гамильтон пощупал пальцами свои обвисшие щеки. – Тут тоже есть изменения. Наверное, лучше тебе зайти сегодня на брифинг в полдень. Я пригласил Майка, думал, он передаст тебе всю информацию. Но, пожалуй, действительно правильнее, если ты будешь присутствовать лично. Главный конференц-зал в два часа.

Крис уставился на него:

– Хорошо. Я приду.

– Чудесно. – Гамильтон просиял в ответ и отключился. Его лицо потемнело и исчезло, до последнего улыбаясь.

Крис вновь попытался связаться с Лопесом. По-прежнему ничего. В отдельном окошке он открыл сайт промышленного шпионажа, к которому у него был ключ, и проверил данные Лэнгли. Никакой серьезной информации. С фотографии из файла пятилетней давности ухмылялось лицо стукача. Он выглядел молодым и счастливым, совершенно не подозревая, что сулит недавно полученная работа.

«Они ведь тебя распнут, сынок, дьявол побери, – про себя обратился Крис к портрету. – Они тебя на куски порежут за то, что ты сделал».

Загудел инфомодуль. Шел аудиозвонок от Майка. Крис ответил:

– Майк, объясни мне. Что происходит?

– Не знаю, Крис. Мне жаль. Салли говорит, что заказ прошел, но его отправили какому-то перевозчику из Саутгемптона. У него надводное судно, стандартная ставка за доставку через Атлантику, Салли получит бонус за разницу в цене.

– Обычное надводное судно?

– Знаю-знаю. Я и сам не понимаю. Не может Барранко просто взять и прийти в доки Барранкильи и расписаться за груз.

– Это… – Крис внезапно умолк. Хаос и круговерть событий, происходивших последние десять минут, вдруг замерли у него в голове. Он сообразил.

– Майк, я тебе перезвоню.

– Подожди, ты…

Крис резко прервал звонок и целых тридцать секунд смотрел на инфомодуль, пока бремя происходящего оседало внутри. Он ведь знал, что так будет. Мать вашу, знал. И от понимания ему становилось тошно в прямом смысле.

Он в очередной раз набрал Лопеса – короткие гудки. Тогда Крис запустил программу обхода. Непродолжительное время на линии трещали электронные помехи, шорновское ПО боролось с сетью Панама-Сити, затем возникла фигура Лопеса, который до сих пор гневно разговаривал с кем-то на испанском:

– …de puta, me tienen media hora esperando…[29]

– Хоакин, послушай меня.

– Крис? Como has podido…[30] – Южноамериканский агент умолк, пытаясь перестроиться на другой язык. – Слушай, Крис, какого хера вы творите?

– Не знаю, Хоакин, не знаю. На меня самого только что свалилось это дерьмо, и я понятия не имею, что происходит. Расскажи мне. А то я действую вслепую. Что у вас там?

– Что у нас тут? – каждый слог сочился яростью. – Ты продал меня в духе твоего гребаного дружка Брайанта. Мне предстоит дуэль на арене, Крис. Тебе это о чем-нибудь говорит? Я только сам узнал. Тендер одобрен «Шорн» – ебаная шестерка из фавел бросила мне вызов. И платить ему будут на херовы полпроцента меньше – всего-то! Ему двадцать, Крис. Вызов приоритетный, с уведомлением за две недели. И, блядь, одобрен «Шорн».