Читать книгу "Наполеон. Голос с острова Святой Елены. Воспоминания - Барри Эдвард О'Мира"

Каждый платит только за то, что он соразмерно выпил. После этого объяснения Наполеон выглядел несколько удивлённым, заметив, что иностранец, имеющий только несовершенные знания чужого языка, легко приходит к неправильной интерпретации обычаев и порядков других наций.

17 июня. Сообщил Наполеону, что в пределе видимости в море показался фрегат «Ньюкасл» с новым адмиралом. Он попросил меня принести мой бинокль и показать ему фрегат. Вернувшись с биноклем, нашёл Наполеона, направлявшегося в конюшни. Показал ему корабль, с трудом плывущий против ветра. Вскоре пришёл Уорден, и Наполеон пригласил меня, а также Уордена и лейтенанта Блада позавтракать с ним. За завтраком разговор зашёл об аббате де Прадте; затем беседа коснулась абсурдной лжи, подробно расписанной в «Квотерли Ревью», относительно поведения Наполеона во время его проживания в коттедже «Брайерс». «Это позабавит публику», — сказал Наполеон. Во время беседы Уорден отметил, что вся Европа очень интересуется мнением Наполеона о лорде Веллингтоне как о боевом генерале. Этот вопрос Уордена Наполеон оставил без ответа, и повторного вопроса не последовало. Фрегат «Ньюкасл» доставил на остров Святой Елены трёх полномочных представителей: России — графа Бальмэна, Австрии — барона Штюрмера с баронессой, Франции — маркиза Моншеню с адъютантом, капитаном Гором. Барона Штюрмера сопровождал также австрийский ботаник.

18 июня. Сообщил Наполеону, что побывал в городе и что в город прибыли полномочные представители России, Франции и Австрии. «Вы кого-нибудь видели из них?» — «Да, я виделся с французским полномочным представителем». — «Что он за человек?» — «Он — старый эмигрант, по имени маркиз де Моншеню, чрезвычайно болтлив. Но внешне производит неплохое впечатление. Когда я стоял с группой офицеров на террасе, что напротив дома адмирала, из дома вышел маркиз и, обратившись ко мне, сказал на французском языке: «Ради Бога, если вы или кто-нибудь из вас говорит по-французски, то дайте мне знать, ибо я ни слова не знаю по-английски. Я приехал сюда, чтобы закончить свои дни среди этих скал (указывая на Лэдцер Хилл) и не могу вымолвить ни одного слова на английском языке». Наполеон от души рассмеялся от этого рассказа, при этом несколько раз повторяя: «Ну и болтун! Ну и дурак!» «Что за глупость, — заявил Наполеон, — посылать сюда этих полномочных представителей. Не имея никаких обязанностей, никакой ответственности, им здесь абсолютно нечего делать, разве только прогуливаться по улицам и лазить по скалам. Прусское правительство проявило больше здравого смысла и сберегло свои деньги». Я сообщил Наполеону, что Друо оправдан, чему Наполеон был очень рад. О талантах и добродетелях Друо он высказался в самых лестных выражениях и отметил, что в соответствии с законами Франции тот не мог быть наказан за своё поведение.

20 июня. Наполеону были представлены контр-адмирал сэр Пультни Малькольм, капитан Мейнель (командир флагманского корабля) и несколько других морских офицеров.

21 июня. Увидев Наполеона, прогуливавшегося в саду, я подошёл к нему с книгой, которую достал для него. После того как он поинтересовался состоянием здоровья г-жи Пиери, почтенной пожилой дамы, которую я навещал, Наполеон сказал, что виделся с новым адмиралом. «А вот это действительно стоящий человек, у которого доброжелательное, открытое, умное и честное лицо! Вот вам лицо англичанина. Само его лицо свидетельствует о его сердце, и я уверен, что он добрый человек: мне ещё никогда не приходилось встречать человека, о котором у меня тотчас же сложилось бы хорошее мнение, как это произошло, когда я в первый раз увидел этого замечательного пожилого господина с военной выправкой. Он ходит с поднятой головой и высказывает свои мысли открыто и смело и при этом не боится смотреть вам прямо в глаза. Его лицо заставляет любого человека желать продолжения знакомства и вызывает доверие у самых подозрительных людей».

Затем в разговоре мы коснулись темы протеста, который был подан лордом Холландом против законопроекта о содержании Наполеона под арестом[4].

Наполеон высказал высокое мнение о лорде Холланде, заявив, что его таланты и достоинства полностью дают право на подобную оценку. Наполеону было также приятно узнать, что герцог Сассекский поддержал протест его светлости. Он заметил, что, когда страсти поутихнут, поведение этих двух лордов будет передано последующему поколению как пример высочайшего благородства, так же как поведение тех, кто внёс законопроект, будет в будущем покрыто позором. Наполеон задал несколько вопросов относительно сокращения английской армии, заметив, что английское правительство ведёт себя нелепо, пытаясь сделать из своей страны великую военную державу, при этом не имея достаточного количества людей, чтобы позволить себе нужное число солдат для успешных военных действий с великими или даже второразрядными континентальными странами, и пренебрегая и, судя по всему, недооценивая военно-морской флот — истинную силу и оплот Англии. «Они ещё поймут, — сказал он, — что допустили ошибку».

23 июня. Накануне Наполеону были привезены несколько ящиков с книгами, заказанными Бертраном ещё в Мадейре и доставленными на «Ньюкасле» сэром Пультни Малькольмом. Я нашёл его в спальной комнате в окружении груды книг: его лицо сияло улыбкой и он явно находился в наилучшем состоянии духа. Почти всю ночь он занимался чтением книг. «А! — воскликнул он, указывая на некоторые книги, которые он по привычке сбросил на пол после того, как прочитал их, — какое удовольствие я получил! Какая большая разница. Я могу прочитать сорок страниц на французском языке за то время, которое мне потребовалось бы, чтобы понять смысл двух страниц на английском». Потом уже я узнал, что его нетерпение увидеть книги было столь великим, что он самолично усердно трудился с молотком и со стамеской в руках, открывая ящики.

24 июня. Встретился с Наполеоном в саду. Сообщил ему, что сэр Томас Рид направил мне для Наполеона семь ящиков с книгами. Также уведомил его, что губернатор прислал мне два ружья с ударным капсюлем, чтобы я затем передал их ему. Губернатор попросил меня объяснить Наполеону устройство этих ружей. «Какой смысл присылать мне ружья, — заявил Наполеон, — когда я ограничен территорией, на которой нет охоты». Сказал ему, что приехал г-н Бакстер, чтобы удостоиться чести быть принятым им. Наполеон пожелал, чтобы я тут же пригласил г-на Бакстера. Когда ему представляли приглашенного, он, улыбнувшись, спросил: «Итак, синьор медик, и сколько же пациентов вы отправили на тот свет?» Затем он беседовал с врачом на различные темы почти целый час.