Читать книгу "Лесные призраки - Даниил Калинин"

Оставили только самых дойных коз да лучших куриц-несушек, которым хватило бы корма до весны. Остальных забили чуть позже, когда похолодало сильнее и выпал хороший снег. В трёх заранее отрытых погребах устроили ледники, там мясо долго хранилось.

Как отстроили всем миром гражданских, так я собрал оставшихся мужчин и организовал ещё один лагерь. Его я расположил на значительном удалении от других, поближе к железной дороге. Землянки успели выкопать прежде, чем закрепились морозы.

Личный состав я подверг серьёзному курсу подготовки. Развивали выносливость и физическую силу, на регулярных тренировках активно осваивали штыковой бой и навыки владения ножом. В игровых соревнованиях между отделениями добивались сплочённости в составе подразделения. Командирами я назначил проверенных бойцов: Виталика Глуханкина и Михаила Шадова, родственника Потапыча. Старшим над десятком юнцов я поставил Мишку Козакова, нашего комсомольца. На последних возлагались задачи боевого охранения и связи, их вооружили трёхлинейками полицаев.

До определённого момента разбирались в материальной части нашего и трофейного оружия, до автоматизма набивали руку в регулярных сборках и разборках. Я объяснял теорию правильной стрельбы и гранатометания, учил ухаживать за оружием.

Как только в ноябре установился хороший снег, начал гонять людей на лыжах, по несколько часов в день. Лыжи забрали из деревни после разгрома полицаев: я заранее знал, что зимой они обеспечат нам высокую мобильность.

На лыжах несколько раз гоняли на стрельбища километров за 15. Правда, при этом так активно петляли и туда, и обратно, что путь оборачивался во все 20 км только в одну сторону.

Чтобы придать значимости нашим действиям, выбрали отряду название. Большинство проголосовало за «Справедливые мстители».

Как только люди были относительно готовы, мы предприняли первые активные действия.

– Удары по железной дороге. А как вы вообще справлялись, пока не было взрывчатки?

– Обратился к специалистам. Меня проинструктировали местные железнодорожники, на которых я сумел выйти, снабдили необходимым оборудованием. У них сложилась своя подпольная ячейка, в которую вошли специалисты и работники разных уровней. Они же помогли мне во второй раз, снабдив графиками движения поездов. Кроме того, благодаря им я сумел ограбить грузовой поезд.

– Как проникли на станцию?

– Под видом полицая прошёл сквозь проходные, вроде как у меня была какая-то бумага к начальнику станции. Дальше импровизировал.

Эшелоны немцы охраняли очень хорошо, даже в грузовых составах размещали по одной-двум платформам со счетверёнными зенитными установками или зенитными автоматами, в теплушках размещалось не меньше взвода пехоты. Перед отправкой состав осматривался бойцами железнодорожной охраны.

Грузовой поезд, меня интересующий, сформировали именно по моему «заказу». В хвост поставили по одному вагону с боеприпасами, медикаментами и продовольствием, а также почтовый вагон и вагон с обмундированием.

Возвращаясь из здания станции (к начальнику я не пошёл, потоптавшись на первом этаже), я нырнул под нужный мне вагон во время отправления. Немцы из железнодорожной охраны ничего не заметили.

Тут-то началось самое сложное и страшное: прицепившись к вагону снизу, я должен был продержаться не менее 15 мипгут, прежде чем поезд войдёт в опасную для него кривую и сбавит скорость. В тот момент машинист был обязан подать сигнал бдительности, на который я и ориентировался.

Чего мне стоило удержаться на морозе, оперативно вылезти из-под вагона на сцепку и разъединить её – отдельная история. Скажу лишь то, что это было самое тяжёлое задание в моей жизни, к которому я старательно готовился, тренируя мышцы. В конечном итоге у меня всё получилось.

В кривой поезд достаточно сильно изогнулся, солдаты охраны не видели хвоста состава. Так что на расцеп они просто не среагировали, поняв, что «потеряли» пяток крайних вагонов, лишь при прибытии на следующую станцию.

А мои бойцы на лыжах и санях только и ждали остановки вагонов. Каждый имел при себе вместительный мешок, плюс мы прихватили с собой пяток саней. Все имеющиеся.

Грабили быстро, на каждые сани загрузив по два ящика с патронами или гранатами. Из вагона с боеприпасами я сумел также вытащить два ящика с противотанковыми минами.

В мешки мы набивали тушёнку и на оставшееся место – лекарства. За пазуху и в карманы до упора засовывали перевязочные пакеты с бинтами. Плюсом на сани пошли два мешка с солью, два с крупой, объёмная канистра с медицинским спиртом и несколько комплектов солдатской и офицерской формы. Вагон с почтой просто вскрыли, небрежно разбросав рядом несколько пачек писем.

Не так и много в итоге получилось. Больше половины консервов определили на ИЗ в старый лагерь, соль по одному мешку пошла на засолку мяса. Гранатами и патронами, конечно, разжились, но назвать это количество достаточным язык не поворачивался. Так, на пару-тройку хороших схваток. Пожалуй, самым ценным приобретением оказались мины.

– Я прочитал в журнале про два состава.

– Так точно. Две противотанковые мины установили на пути движения эшелона с боевой техникой, на участке с максимальной скоростью движения. Грохот стоял… Локомотив взрывом выбросило из колеи, рельсы встали дыбом, платформы начали переворачиваться, врезаться друг в друга, круша полотно.

В итоге сошли 12 платформ с тяжёлыми и средними танками Т-4 и Т-3, две зенитные платформы с орудиями и теплушка с охраной. Штук пять танков разбило полностью, остальные крепко потрепало.

С замыкающей платформы открыли огонь зенитчики, но мы себя ничем не обнаружили, так что огонь они вели вхолостую.

После первого успеха германцы крепко озлобились. Усилили охрану: меняя график движения, они могли пустить одну за одной до трёх бронедрезин, и только после этого поезд. Экипажи, памятуя о сентябрьском нападении, открывали пулемётный огонь на любое подозрительное движение, зачастую интуитивно угадывая противника. На дрезины, помимо стандартных, устанавливали трофейные чешские и французские крупнокалиберные пулемёты, их огонь был страшен. Кроме того, в воздухе над дорогой постоянно висели «Хеншели», опасные своей бесшумностью и скорострельными пулемётами. От потерь нас спасали только осторожность и камуфляж – для каждого бойца в отряде мы связали белые маскхалаты.

Кроме того, нацисты устроили показательную казнь, расстреляли человек тридцать железнодорожников. Раскрыли и наших подпольщиков, уничтожили их вместе с семьями.

Это был тяжёлый удар. Я три дня наблюдал за движением эшелонов по несколько часов кряду, пытаясь определить хоть какую-то логику и систему в перевозках. И, как мне показалось, я сумел её разгадать.

Но чтобы нанести второй удар, потребовалось ещё четыре дня, прежде чем мы сумели «поймать» воинский эшелон. Все карты нам путали хаотично двигающиеся дрезины.

Времени на минирование колеи было в обрез, но всё же мы успели дополнительно раскидать штук восемь противотанковых «подарков» по обеим сторонам полотна. Мины скрыл снег, хотя обнаружить их было не так и сложно. Но, конечно, не на скорости из кабины машиниста.