Читать книгу "Короли Италии - Джина Фазоли"

Велись споры о том, подтвердил ли Гвидо, как любой новый император, в присутствии Папы все церковные права и привилегии. Дискуссии такого рода абсолютно беспочвенны, поскольку это подтверждение являлось, можно сказать, частью церемониала. В случае Гвидо достаточно сложно представить, что Стефан V, столь враждебно относившийся к перспективе его коронации, в итоге согласился бы на нее, не получив от будущего императора гарантий, что тот станет соблюдать правила, освященные традициями и временем. Гвидо, желавший получить корону во что бы то ни стало, вряд ли ответил бы Папе отказом и, возможно, пошел бы на новые уступки, чтобы впоследствии отказаться от своего решения. Он никогда бы не отдал во владения папского престола земли, завоеванные его братом Ламбертом и им самим, и можно с уверенностью говорить о том, что он использовал их как разменную монету, чтобы иметь возможность вести переговоры так, как было угодно ему.

Об условиях договора также велись дискуссии, но, по большому счету, обсуждения утерянных договоров не привели к какому бы то ни было конкретному результату. Впрочем, доказательством тому, что этот договор был выгоден для Папы, может послужить то, что в 898 году, после кризиса, связанного с правлением Папы Формоза, поступила просьба о его возобновлении.

После церемонии коронации Гвидо Папа лично сообщил о ней Фульку Реймскому, главному покровителю сполетцев. И итальянцы, и чужеземцы восприняли новоявленного императора, не делая из этого события сенсации и не задаваясь вопросом, почему титул императора получил чужак, а не прямой потомок рода Каролингов, который имел полное право претендовать на него. Однако очевидно, что случившееся стало оскорблением для Арнульфа, а также глубоким разочарованием для византийцев, даже если они и тешили себя надеждой на то, что дела задержат Гвидо на севере и он не сможет вмешаться в происходящее на южных территориях.

Став королем и императором, Гвидо проявил такие качества, о которых никто не мог даже предполагать в то время, когда он причинял массу хлопот Карлу III и Марину I, плел интриги заодно с византийцами и сарацинами, ввязывался в легкомысленную авантюру во Франции или решался на безрассудный поход в Италию с кучкой воинов.

Гвидо решил сыграть роль продолжателя каролингских традиций и приказал выбить на своей печати знаменательный девиз: «Возрождение Франкского королевства» (Renovatio regni Francorum). Девиз не был новым, поскольку его использовали и другие правители из рода Каролингов, но он показывает, какой именно характер новый император хотел придать своему правлению. Подобно Каролингам, Гвидо обнародовал капитулярии по вопросам частного и общественного права, которые частично соотносились с капитуляриями его предшественников, а также отражали те условия, в которых он начал свое правление. Как и Карл Великий, Гвидо призвал епископов и графов к тесному и искреннему сотрудничеству в борьбе за поддержание общественного порядка, для того чтобы прекратить грабежи и самоуправство франкских и бургундских авантюристов, которые еще не покинули страну, а также обязать государственных чиновников соблюдать и уважать законы. Он напомнил всем, свободным людям и рабам, а особенно ариманам, что они обязаны в любой момент прибывать на зов графа, чтобы «защитить родину» (ad defensionem patriae), и пригрозил смещением с должностей (впоследствии действительно осуществил свою угрозу) тем графам и чиновникам, которые попытались бы уклониться от исполнения своего долга.

Новый император, подобно последним Каролингам, искал советников и союзников среди епископов, поскольку ему, как никому другому, было известно, насколько ненадежны бывали светские магнаты. Однако дары и привилегии, которые эти епископы получали от короны, были сравнительно скромными. Известная грамота 891 года, которой Гвидо пожаловал епископу Модены все подати, которые город платил в государственную казну, пошлины на дорогах, мостах, право копать рвы, возводить стены, строить мельницы — то есть все важнейшие в то время права — на расстоянии одной мили вокруг города, стоит особняком. Гораздо больше, чем материальное благополучие, возрастает влияние епископов в нравственной сфере.

При дворе Гвидо наряду с представителями духовенства были также и миряне, которым он поручил важнейшие должности, например, графа дворца или камерария. Это были не только те, кто сражался вместе с ним против Беренгария и участвовал в его избрании, но также и те, кто сражался на стороне Беренгария и впоследствии подчинился Гвидо, чтобы сохранить свои титулы и феоды: Манфред, граф Миланский (который стал графом дворца), Сигифред, Эверард.

События, произошедшие в Италии, и ее новые отношения с соседними государствами на тот момент потребовали создания двух новых маркграфств: маркграфство Иврейское, которое должно было противостоять любому нападению с западной границы, перешло в распоряжение Анскария. Анскарий приехал в Италию вместе с Гвидо, сражался против Беренгария; он неизменно присутствовал при дворе, был самым преданным советником; поэтому вполне естественно, что на защиту столь уязвимой позиции был направлен именно он. Но еще более уязвимой была северо-восточная граница, на которой могли появиться весьма опасные противники — Арнульф и его вассал Беренгарий. Безопасность этого рубежа была доверена маркграфу Конраду, близкому родственнику Гвидо.

Какие именно территории входили в состав этого маркграфства, мы сказать не можем.

В июне 891 года, при поддержке своих советников, Гвидо возобновил с венецианцами договор (который Карл Великий заключил в 812 году с византийцами), а в ноябре отправился в экзархат, следуя через Кремону, Мантую, Леньяго, Феррару; 22 ноября он был в Леньяго, а 24-го уже прибыл в Феррару.

Территория от Кремоны до Леньяго находилась во владениях Беренгария, и вопрос о том, как Гвидо сумел ее спокойно пересечь, являет собой одну из проблем этого смутного периода. Изменились ли отношения между двумя соперниками, стали ли они дружескими настолько, чтобы Беренгарий позволил Гвидо проехать по своим владениям? Но где же был Беренгарий? На три года, с 3 ноября 890-го по 9 ноября 893 года, он исчезает из поля зрения, и то, что Гвидо оказался на подвластной ему территории, позволяет предположить, что он перебрался на восток своих владений и потерял из виду их западную часть. Также ничего не известно о продолжительности и деталях путешествия Гвидо в экзархат. Отправляясь туда, он хотел утвердить свою императорскую власть на земле, номинально принадлежащей Церкви, но на деле входящей в состав королевства, и, должно быть, собирался принять меры по разрешению местных проблем. Но какое отношение имела эта поездка к ассамблее, которая состоялась в Равенне несколько месяцев спустя, в апреле — мае 892 года? Сам Папа присутствовал на этой ассамблее и короновал на ней Ламберта, сына и наследника Гвидо. Эта коронация, проведенная в Равенне, а не в Риме, входит в тот самый длинный список вопросов, на которые нет ответа.

Гвидо придавал огромное значение заботе о будущем династии, которую он с гордостью считал своим детищем. На ассамблее в Павии в мае 891 года он добился королевского титула для своего сына Ламберта, которому в то время было 12 или, самое большее, 14 лет. Первый шаг был сделан, но он был бы совершенно бесполезным без второго шага, то есть без присвоения Ламберту императорского титула, о чем Гвидо попросил у преемника Стефана V, поскольку сам Стефан скончался в конце сентября.