Читать книгу "Расовые мифы нацизма. Врага надо знать! - Владимир Родионов"

Что же касается Нюрнберга, то можно считать непреложным фактом, что он берет свое начало от одного из замков салической эпохи, вокруг которого со временем образовалось небольшое поселение. Большинство средневековых городов берет свое начало от таких хорошо укрепленных замков».[97] («Салическая эпоха» — время германских императоров из Салической или Франконской династии: от Конрада II (1024–1039 гг.) до Генриха V (1111–1125 гг.).)

Действительно, городская цивилизация начинает развиваться в Германии очень поздно, только с активного строительства крепостей («бургов») при короле Генрихе I Птицелове (919–936 гг.). Один из лучших российских историков Средних веков, профессор истории Казанского университета Н. Осокин, писал по этому поводу: «Заслуга Генриха и состоит именно в том, что он победил отвращение германцев и саксонцев к городской жизни».

Впрочем, Германия еще очень долго оставалась культурной и экономической обочиной Европы, «очагом культуры» которой по-прежнему оставалось Средиземноморье. Италия лидировала в Европе по уровню искусства, ремесел, по развитию городов. Во Флоренции уже в 1338 г. проживает 90 тыс. человек, от нее не отставали и другие города: «В Палермо жили 100 тыс. человек, в Неаполе — 50 тыс. (по другим данным 100 тыс.). В Милане в конце XIII в. население достигало 100 тыс. (по другим данным, 200 тыс.)»[98] (в 1288 г. в Милане было 12,5 тыс. домов, во многих из которых жило по несколько семей). В Италии «в каждом городе были высшие школы (вроде наших гимназий), а во всех сколько-нибудь важных городах — университеты». «Шестнадцать университетов насчитывалось в Италии еще к началу XIV века».[99] В старейшем, Болонском, училось 20 тыс. студентов.

Иначе дело обстояло в Германии. «Даже наиболее крупные торговые центры имели 8–10 тыс. жителей, в исключительных случаях и более, до 20 тыс., тогда как большинство городов насчитывало менее 5 тыс.».[100] Исключение составлял только Кельн (основанный еще в римское время), где жило около 40 тыс. человек. «Германия до XIV в. не имела собственных высших школ; германское студенчество направлялось за наукой в Париж, Болонью и Монпелье. Парижский тип университета] был перенесен почти целиком на почву Германии, университеты] которой, как продукты искусственные, не выделяются ни оригинальным строем, ни научным подъемом».[101] Первый университет в Германии был открыт в Гейдельберге лишь в 1386 г., причем его профессора приехали из Сорбонны. В целом о развитии образования в Германии в то время немецкий историк Шлоссер говорит как о распространении «итальянской цивилизации в Германии».[102]

Немалая часть населения тогдашней Германии, и особенно дворянство, предпочитала жить грабежом (рудименты древних племенных войн). В XV в. один итальянский прелат писал: «Вся Германия есть вертеп разбойников, а из дворян в Германии считается самым знаменитым тот, кто живет грабежом».[103] В популярной песне того времени пелось:

Грабить, разбойничать, — в этом нет стыда, Это делают лучшие в стране.[104]

Все это усугублялось тем, что Германия пребывала в состоянии полной политической раздробленности, будучи разделена на огромное число (к началу XIX в. их было более трехсот) мелких государств — королевств, княжеств, курфюрств, герцогств и т. п.

Но тут возникает оправданный вопрос: как же возникла привычная нам Германия — индустриально развитая, университетская, обжитая и благоустроенная на каждом уголке своей земли и поражающая этим весь мир? И разве это — не следствие «чистоты крови» и прочих чисто германских наследственных добродетелей ее жителей?

Как отмечает историк-германист, профессор МГУ А. Патрушев: «Нацию формирует политическая воля, национальная идея. Такое политическое сознание появилось прежде всего в Пруссии. Поэтому в XIX в. немецкую историю понимали и описывали как путь от возвышения Пруссии в XVII–XVIII вв. через Германский союз к объединению в 1871 г.».[105] Другой российский историк-германист, профессор уже СПбГУ, пишет: «Значение Пруссии определяется тем, что она являлась ядром [современной] Германии, да и сейчас многие политические и иные добродетели имеют прусские корни».[106] Учитывая роль этого немецкого королевства (до 18 января 1701 г. — курфюршества) и его традиций в истории Германии, стоит рассмотреть их подробнее.

«Поразительно, что самое бедное немецкое княжество, не обладавшее никакими богатствами, население которого на 80 % было неграмотным, смогло стать пятой державой континента в относительно короткий промежуток времени между воцарением Великого Курфюрста (1640 г.) и смертью Фридриха Великого (1786 г.)».[107] (Необходимо учесть, что перед этим Пруссия страшно пострадала от Тридцатилетней войны 1618–1648 гг.: «Одна только [Бранденбургская] марка потеряла 140 000 душ на 300 000. Голод, мор и армии соединенными усилиями превратили целые округа в совершенные пустыни».[108]) Добавим к тому же, что сама земля Пруссии — это болота, торфяники или песчаные пустоши (ее даже называли «песочницей Священной Римской империи»).