Читать книгу "1421 год, когда Китай открыл мир - Гевин Мензис"

В 1407 г. Чжэн Хэ основал в Нанкине «Сы-и-Цюань» (Ssu-i-Quan) — своего рода институт иностранных языков, где обучались приписанные к флоту переводчики. Шестнадцать Лучших выпускников этого учебного заведения путешествовали вместе с Золотыми флотами, помогая адмиралам общаться с правителями входивших в орбиту Китайской империи государств. Переводчики знали арабский и персидский языки, а также языки суахили, хинди, тамильский и многие, многие другие.

В империи Чжу Ди существовала веротерпимость (одно из важнейших достижений императора), поэтому в состав экипажа входили также мусульманские, индуистские и буддийские священнослужители, которые должны были обеспечить членам команды духовное руководство и при случае подать нуждающимся дельный совет. Буддизм, в основе которого лежали терпимость и сочувствие всем живым существам на земле, долгое время был наиболее распространенной религией китайского народа. Надо сказать, буддизм нисколько не противоречил конфуцианству, которое можно назвать скорее собранием определенных моральных и житейских правил, нежели религией как таковой.

Во время описываемого нами шестого и, последнего, путешествия Золотых флотов, продолжавшегося до 1423 г., на борту находились буддийский монах Шен-Гуй (Sheng-Hui), а также такие религиозные учители, как Ха Сан (Ha-San) и Пу Хэ-Ри (Pu-He-Ri)[21].

После освящения и открытия Запретного города, а также торжественного вручения императору, в ознаменование этого события, первого тома всемирной энциклопедии «Йон-ле-Дадиан» (Yong-le-Dadian) многие молодые ученые и студенты оказались не у дел. Поэтому Чжу Ди решил, что будет вполне естественным предложить им принять участие в грандиозном морском путешествии, где они могли бы продолжить свои научные изыскания. С помощью переводчиков китайские математики, астрономы, инженеры и архитекторы могли общаться со своими коллегами, проживавшими в странах бассейна Индийского океана, и обмениваться с ними научной информацией. Более того, когда тот или иной посол достигал места своего назначения и покидал корабль, в распоряжении ученых оказывались просторные помещения, которые можно было превратить в разнообразные лаборатории и проводить там научные эксперименты. Металлурги могли разведывать месторождения полезных ископаемых в тех странах, которые приходилось посещать флоту, врачи — отыскивать новые лечебные травы и лекарственные средства, а также способы лечения эпидемических заболеваний, в том числе таких грозных, как чума. Ботаники были призваны описывать неизвестные в Китае съедобные растения и учиться их культивировать. Надо сказать, китайские ученые сельскохозяйственного профиля и фермеры уже в то время знали, что такое растительные гибриды, и умели их выращивать.

Китайская флора была одной из самых богатых в мире. «Исследуя великое разнообразие полезных и съедобных растений, свойственных той или иной местности в этой стране, и отмечая, с какой тщательностью и умением они здесь культивировались, нельзя не прийти к выводу, что Китай не только мог, но и стал источником распространения отмеченных нами культур и у других народов[22]. В отличие от Европы, которая после распада Римской империи утеряла знания в области культивирования и выращивания многих полезных растений, Китай подобного «темного периода» в своей истории не знал. Наука о растениях здесь неуклонно развивалась, а количество выращиваемых на территории Китая сельскохозяйственных культур с веками стабильно увеличивалось.

Нельзя не отметить, что в научном, исследовательском плане контраст между великими путешествиями, предпринятыми китайцами и европейцами, был разительным. Испанцы и португальцы в своих странствиях занимались по преимуществу изъятием у населения запасов золота и серебра, попутно отражая нападения недовольных подобными реквизициями аборигенов. Из полезных же растений их интересовали только специи. Другими словами, нужды науки занимали их в последую очередь. Китайцы же вели научные изыскания такого Масштаба, что тут с ними могли сравниться лишь исследования, проводившиеся в эпоху плаваний Джеймса Кука, который бороздил моря через три с половиной столетия после описываемых нами событий.

Дерево бетель.

Рисунок из книги Чен Лей Псп Чао «Всеобщий справочник лечебных растений мира». Сверху — дерево, вишу — плоды. Текст слева подтверждает, что это дерево растет на островах южных морей.

После того как адмиралы, иноземные вельможи и посланники поднялись на борт «плавучих сокровищниц», армада была наконец готова к отплытию. При всем том вода вокруг огромных судов буквально кипела: тысячи лодок и барж сновали между высокими бортами морских судов и берегом, продолжая доставлять на корабли пресную воду и съестные припасы. В течение нескольких недель рабочие в порту и матросы барж и судов, отвечавших за провиант, работали, как бешеные, стремясь обеспечить всем необходимым морские экипажи, численность которых достигала 30 000 человек. Даже теперь, когда до отхода флота оставалось всего несколько часов, грузовые джонки неустанно продолжали свои челночные рейсы от порта к кораблям, подвозя рис, сушеную рыбу и овощи. Великая армада могла находиться в море без захода в порты до трех месяцев и пройти за это время до 4500 миль — кстати, еще и по той причине, что, помимо доставленных на борт припасов, ее автономность должны были обеспечивать также водоналивные танкеры и сухогрузы, везущие зерно, которые шли вместе с конвоем. К слову, сухогрузы перевозили не только зерно, предназначенное для питания, но и посевное, селекционное, которое китайцы намеревались посадить в тех новооткрытых землях, где они собирались основать колонии. Кроме того, подобные посевы являлись частью китайской системы оказания благодеяний народам и странам, согласившимся признать власть Китайской империи.

На борт грузили также в большом количестве собак — для самых разных нужд. Это были и любимцы человека, обеспечивающие ему комфортное состояние во время плавания, домашние животные, до мяса которых многие китайцы были весьма охочи, и охотники на крыс, которых на кораблях было великое множество. На борту находились клетки с особыми породистыми азиатскими курами, которых предполагалось передать для разведения главам государств, входивших в орбиту Китайской империи. Предназначавшихся для кавалерии лошадей везли на специальных транспортных судах, где им был обеспечен надлежащий уход.