Читать книгу "Мой продуктивный мозг. Как я проверила на себе лучшие методики саморазвития и что из этого вышло - Кэролайн Уилльямс"

Это кресло — часть аппарата ТМС, которым они будут в течение дня прочищать мне мозги. И Майку не терпится показать мне, на что способна эта машина. «Она удивительная!» — говорит он, придвигает магнит к двигательной зоне коры собственного головного мозга (она, соответственно, отвечает за движения) и наблюдает, как его рука непроизвольно подергивается. «Вот что может эта машина. Иногда я спускаюсь сюда просто забавы ради», — добавляет он с усмешкой.

Наблюдая, как машина управляет его мозгом и телом, я понимаю: вот она, идеальная демонстрация того, что каждое наше движение и решение сводится к пульсации электричества в мозге. Конечно, это и так известно — но своими глазами видеть такие манипуляции даже страшновато.

Скоро наступит и мой черед. Но сначала мне предстоит пройти двухчасовую проверку, в ходе которой выяснится, насколько развиты — или недоразвиты — мои навыки прямо сейчас; а также мне проведут сканирование мозга, чтобы разметить зоны, которые нужно простимулировать.

Первым делом нужно пройти полную версию теста на произвольное внимание (упрощенную версию которого я уже прошла дома) — Майк ласково называет его «Не трогай Бетти». Моя задача — искать определенное женское лицо (ту самую «Бетти») в постоянном потоке мужских лиц, примерно раз в секунду плавно перетекающих одно в другое. Я нажимаю на кнопку, когда вижу мужское лицо, а когда появляется Бетти — я кнопку «не трогаю». Кажется, что это просто, но все снимки черно-белые, лица показаны на фоне черно-белых городских и горных пейзажей, которые сменяются с разной скоростью.

Тестирование длится двенадцать минут, но время тянется намного, намного дольше. Я бы не сказала, что задание тяжелое — его просто физически невозможно выполнить! Даже когда я успеваю заметить Бетти, мне не хватает времени, чтобы послать руке сигнал не жать на кнопку. Все двенадцать минут я ругаю себя, и улыбка Моны Лизы на лице Бетти кажется издевательской. Я уверена: увидев мои результаты, Майк и Джо задались вопросом, поняла ли я вообще инструкцию к этому тесту. Я поспешила уверить их, что все поняла, прежде чем мы перешли к следующему заданию.

Существуют разные тесты, направленные на оценку разных аспектов внимания. В одном из них, так называемом тесте-вспышке, поток букв очень быстро проносится мимо. В этом потоке иногда попадаются несколько цифр, которые и нужно заметить. Тест измеряет оперативность мозга — как быстро внимание может перенастраиваться и замечать что-то новое. Думаю, мой мозг не особенно оперативен — судя по тому, как часто второе число пришлось называть наугад.

Другие тесты показались мне не такими сложными. В одном из них нужно было кликать только по картинкам с целыми яблоками и пропускать изображения яблок надкушенных. Потом мне нужно было кликать на появляющуюся в разных частях экрана точку — аналог игры «прибей крота» на iPad. Только я успела подумать, как это легко, Джо таинственно сказал, что благодаря ей можно будет понять, какое полушарие я чаще использую, когда нужно быть внимательной. И я не могу избавиться от мысли, что задание показалось простым, потому что я пропустила что-то важное. Ох уж эти когнитивные психологи!

Наконец завершающий тест: на этот раз оценивались мои навыки зрительного внимания. Задания позволяют измерить, насколько легко я отвлекаюсь на то, что замечаю периферическим зрением (например, уведомление о новом письме на экране или пролетающую мимо окна птицу). Сначала я думала, что легко справлюсь, но, оказывается, настолько устала, что приходится сидеть, оперев голову на руки. Уже вечер, и просто полежать полчасика — пусть даже в шумном аппарате МРТ — кажется отличной идеей.

Я спускаюсь вниз — там обитает магнитно-резонансный томограф. Регистратор выдает мне бланк, существующий, наверное, только в военных госпиталях; я ставлю подпись под утверждениями, что в моем теле нет шрапнели, а в глазах — металлических элементов. «О, и для сканирования тебе придется надеть одноразовый костюм. Надеюсь, ты не против?» — между прочим замечает Майк. Только минут через десять, когда мне выдают огромные бумажные штаны, я догадываюсь, что нижнее белье можно не снимать. Ну и костюмчик. Меня снабжают берушами, надевают фиксатор на шею, и я тут же погружаюсь в дремоту.

Это сканирование необходимо не для того, чтобы отследить активность моего мозга, — нам нужно получить его снимок в 3D, чтобы потом по нему точно определить расположение областей мозга, ответственных за фокусировку внимания, и с помощью аппарата ТМС воздействовать именно на них. Нас интересует в первую очередь так называемая дорсальная сеть внимания, которая соединяет мыслительные зоны за глазами с теменной корой; она лежит чуть выше и слегка позади ушей и выполняет функции своеобразного выключателя наших чувств и ощущений.

Своя версия этой сети есть в каждом полушарии, но сканирование мозга в реальном времени показало, что обычно работает в основном правое. А у людей, испытывающих трудности с поддержанием внимания, более активным оказывается менее производительное левое полушарие.

Позже Майк и Джо рассказывают, в чем заключается их план: с помощью аппарата ТМС временно снизить активность левой половины сети внимания, что заставит меня начать использовать правую. Как если бы мою ведущую руку привязывали к телу, чтобы я развивала другую. И так как мозг всегда будет посылать сообщения по самому простому пути, есть надежда, что после того, как более эффективная сеть внимания заработает в полную силу, она и в дальнейшем будет использоваться всегда.

Следующая часть плана — сами упражнения. Здесь специалист Джо. Мне нужно будет проделать множество двенадцатиминутных подходов: дважды в день в течение недели, плюс дополнительные подходы в течение двух дней непосредственно после стимуляции мозга. Начать нужно тем же вечером, и Джо обещает выслать мне три задания, которые я смогу выполнить сразу же, как вернусь в отель.

Честно говоря, упражнения хоть и потенциально полезны, но довольно скучны. Они похожи на тест с Бетти: есть определенная целевая картинка, увидев которую не нужно нажимать на кнопку, — это может быть, например, белая чашка на коричневом столе, увидев же любую другую комбинацию чашек и столов, нажимать на кнопку нужно. В ходе первой попытки у меня получается вовремя «не трогать» кнопку лишь в 11 % случаев. Мне не с чем сравнить, но это, судя по всему, очень слабый результат. Позже мне говорят: чтобы тренировка была эффективной, нужно довести этот показатель до 50 %, и только тогда можно будет начать развивать навыки. Это огромный объем работы, и у нас есть всего четыре дня, чтобы добиться нужных результатов прежде, чем я вернусь домой в Великобританию. Но сейчас мне хватает сил только дойти до кровати и лечь спать.

Назавтра наступает день «чистки», и я просыпаюсь в радостном ожидании: сегодня я впервые увижу свой мозг. Сам процесс меня довольно сильно беспокоит; но — в этом, наверное, одно из преимуществ высокой отвлекаемости — я забываю о беспокойстве, как только прибываю в госпиталь и прямо в вестибюле встречаю группу поющих людей. Моложавый мужчина с длинными кудрявыми волосами бренчит на гитаре, предлагая собравшимся вокруг него ветеранам заказывать песни. Тут вдруг встает пожилой ветеран, с ног до головы одетый в красное, белое и синее, и заказывает песню «Stand by me». И тут же начинает сам петь во все горло, а парень на гитаре пытается за ним поспеть. В какой-то момент старик исполняет соло на расческе. Я даже расстраиваюсь, когда приходят Джо и Майк и заставляют меня покинуть это увлекательное зрелище, чтобы продолжать работу над мозгом.