Читать книгу "Русский победный марш по Европе - Валерий Шамбаров"

Вот тут-то и намечался основной удар. Замысел операции «Багратион» был классическим, на окружение. На флангах конструировались две пары «клещей», прокусывали по изрядной дыре во вражеской обороне. А потом эти две пары образовывали одни огромные «клещи», захватывая всю попавшую в них неприятельскую группировку. Впрочем, в предшествующих операциях замыслы по окружению редко удавалось реализовать до конца. Дожать противника обычно не хватало сил. Теперь для этого были задействованы четыре фронта! 1-й Прибалтийский, 3-й, 2-й и 1-й Белорусские. Но и в кольцо намечалось захватить не корпус, не армию, а целиком группу армий «Центр»! В сражении должны были схлестнуться 4 млн человек, более 40 тыс. орудий, 6 тыс. танков и 6 тыс. самолетов.

Подготовка началась с апреля. Велась планомерная разведка. Только на одном 1-м Прибалтийском фронте и только воздушной разведкой были выявлены 1100 огневых точек, 300 артиллерийских батарей, 600 блиндажей. Все это дополнялось сведениями армейской и агентурной разведки, данными от партизан. Части поочередно отводились в тыл, тренировались преодолевать оборону. Для этого оборудовались траншеи с проволочными заграждениями, дотами, имитацией минных полей — все как у немцев.

Некоторые планы корректировались. На южном участке, на 1-м Белорусском фронте, 65-я армия Батова должна была атаковать вдоль шоссе на Паричи. Но и противник перекрыл шоссе несколькими оборонительными линиями. Зато по соседству раскинулись Полесские болота, на картах их обозначали непроходимыми. Разведчики 65-й армии доказали — пройти можно, а сплошной обороны там нет. Батов предложил сместить удар, командующий фронтом Рокоссовский и Ставка согласились. Через топкие места и речки строились мосты, через трясину прокладывались гати.

Все это осуществлялось в обстановке беспрецедентной секретности. Радиостанции обменивались только ложными позывными или сообщениями, разработанными нашей контрразведкой. Никаких упоминаний о наступлении не допускалось по телефонам. Любая информация передавалась только лично. А солдаты рыли и рыли окопы. Сколько раз изматерили начальство! Едва откопали линию траншей, следовал приказ копать новую… Разве можно было разъяснить людям, что это всего лишь дезинформация? Немцев убеждали: русские не собираются здесь наступать. Выдвижение войск, артиллерии, танков всячески маскировалось. Офицеры генштаба летали на самолетах над расположением своих армий, отслеживали, не заметно ли чего-нибудь лишнего. Данные мероприятия в полной мере достигли цели. Германское командование ждало удара на Украине. А группе армий «Центр» предсказывали «спокойное лето». За три дня до сражения ее командующий фельдмаршал Буш отпросился в отпуск!

К этому времени в Белоруссии насчитывалось 200 тыс. партизан. В ночь на 20 июня они вдруг обрушились на неприятельские тылы. По единому плану хлынули на железные дороги, за одну ночь установили 10,5 тыс. мин. Налетели и на линии связи, рубили столбы, провода. На какое-то время передвижение по неприятельским коммуникациям и связь оказались парализованными. А 22 июня земля на многие километры затряслась от артиллерийской канонады.

На северном фасе «Белорусского балкона» советские войска брали в клещи Витебск. С севера атаковала группировка 1-го Прибалтийского фронта генерала Баграмяна, с юга — 3-го Белорусского фронта Черняховского. Артподготовка настолько точно и мощно перетряхнула вражеские позиции, что уже в первый день наши воины захватили ряд ключевых пунктов. А на второй день стало ясно — одолеваем! Германский 6-й корпус, сражавшийся южнее Витебска, рассекли надвое. В прорыв ринулась 5-я гвардейская танковая армия с кавалерийским корпусом Осликовского.

В Минск прилетел начальник германского генштаба Цейтлер, доложил Гитлеру, что 3-ю танковую армию под Витебском берут в кольцо. 25 июня фюрер разрешил оставить в городе одну дивизию, а остальным отойти. Но было уже поздно. В этот день клинья двух советских фронтов встретились. Шесть вражеских дивизий задергались в мешке. 22 раза они кидались прорываться! Нет, не получалось. В этих попытках немцы только измочалили свои войска, а в воздухе господствовала наша авиация. Любые германские передвижения оставляли за собой завалы искореженных машин.

Через два дня избиения, 27 июня, командир окруженной группировки генерал Гальвитцер капитулировал. Витебск был освобожден. Генерал Писториус с остатками окруженцев пытался уйти лесами. Но когда пересекали шоссе, появились колонны советской 33-й зенитной дивизии. Она передвигалась на машинах и прямо с кузовов ошпарила немцев огнем зениток. Часть солдат соскочила с машин, кинулась в атаку. Писториуса убили, его подчиненные сдались или рассеялись. За 5 дней северный фланг группы армий «Центр» был уничтожен! Из окружения под Витебском выбрались лишь 200 человек. Более 50 тыс. погибли и попали в плен.

На южном фланге «Белорусского балкона» оба удара «клещей» наносил 1-й Белорусский фронт. Но полили дожди, не позволяя действовать авиации. Наступление отложили на два дня, и фактор внезапности был утрачен. Правый захват «клещей» обеспечивала 3-я армия Горбатова. Однако враг оказался уже настороже. Командующий германской 9-й армией Йордан бросил навстречу свой главный резерв, 20-ю танковую дивизию. Она контратаковала, попятила соединения Горбатова.

Но немцы не ожидали, что левая часть «клещей», 65-я армия Батова, двинется через болота! У врага там стояли лишь отдельные опорные пункты. За день армия углубилась на 10 км. В прорыв были введены 1-й Донской танковый корпус, кавалерийский корпус Плиева. Вот тут уж Йордану припекло. Он принялся разворачивать свою 20-ю танковую дивизию на участок прорыва Батова. Получив новый приказ, бронированные части покатили на другое направление, растянулись по дорогам. А русские принялись громить их по очереди, по мере появления. Дивизия потеряла половину танков и отползла прочь.

Тем временем ее уход с прежних позиций открыл дорогу армии Горбатова. Она тоже проломила фронт, в прорыв вошел 9-й танковый корпус. 27 июля два клина встретились, в мешок возле Бобруйска попала вся 9-я германская армия. Разгневанный Гитлер снял Йордана, назначил вместо него Формана. Но выручать окруженных, пробивать к ним коридор, оказалось нечем. А сама 9-я армия в мешанине боев развалилась. 35-й германский корпус очутился в кольце восточнее Бобруйска. Он уничтожил все вооружение и имущество, которое не мог унести, пробовал прорваться к соседней, 4-й армии. Но его раздавили танками и отбросили назад, лишь отдельным группам удалось проскользнуть между нашими частями.

В Бобруйске засел 41-й танковый корпус. К нему собирались осколки других соединений. Вечером 28-го вся масса выступила на прорыв. На острие атаки бросили сохранившиеся танки. За ними перемешались строевые, тыловые части. Эта лавина сумела проломить заслоны наших пехотинцев. Но утром налетела авиация. Прицельно уничтожила танки. А советские танкисты, кавалерия, стрелковые дивизии навалились с флангов. 29-го был освобожден Бобруйск. Из неприятельской группировки, попавшей в окружение, погибли или попали в плен 74 тыс. солдат и офицеров.

14 тыс. немцев вырвались, добрались до своих. Вздохнули с облегчением — но совсем ненадолго. Ведь теперь были взломаны оба фланга группы армий «Центр». Ее обтекали с двух сторон. А на центральном участке, в вершине Белорусского выступа, наступал 2-й Белорусский фронт генерала Захарова. Он был гораздо слабее, чем фланговые фронты, и выполнял вспомогательную задачу: связать немцев, стоявших против него, — 4-ю армию Типпельскирха. Впрочем, даже вспомогательный фронт получил достаточно орудий и боеприпасов. Немцы признавались, что роты, попавшие под шквал артподготовки, сократились в 5 раз.