Читать книгу "Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота - Леонид Млечин"

1 марта был готов тот текст, который предполагали разослать по всей стране. В него включили пассажи, которые произнес Хрущев, отвлекаясь от заранее написанного доклада. А кое-что, напротив, вычеркнули.

Например, первый секретарь ЦК сказал:

— После съезда партии нам, видимо, необходимо будет пересмотреть оценку многих военных операций и дать им правильное объяснение. При этом мы увидим, сколько миллионов жизней стоило нам это руководство.

Фразу о «миллионах погубленных жизней» вычеркнули. Огромные потери в результате неумелого руководства войсками со стороны Сталина и его подручных руководители Министерства обороны и официальные военные историки признать были не в силах.

Текст вновь раздали членам президиума и секретарям ЦК, к 5 марта все замечания были учтены. Через месяц после ХХ съезда, 28 марта 1956 года, в «Правде» появилась передовая статья «Почему культ личности чужд духу марксизма-ленинизма?». Центральный партийный орган впервые критиковал Сталина. И только через четыре месяца после съезда, 30 июня 1956 года, появилось руководящее постановление ЦК «О преодолении культа личности и его последствий».

Грузинский мятеж

Расставание со Сталиным было своего рода революцией, и это быстро стало очевидным. Первой после ХХ съезда партии забурлила Грузия, до которой донеслись разговоры о том, что Хрущев на закрытом заседании осудил Сталина.

Каждый год 5 марта в республике устраивались митинги. К памятникам Сталину возлагались цветы. Дети читали стихи об ушедшем вожде. То же самое намечалось и в пятьдесят шестом. Но в феврале прошел ХХ съезд. Это означало, что официальное отношение к усопшему вождю должно быть пересмотрено. Ему уже не полагались прежние почести.

Но рекомендации относительно того, как теперь быть со Сталиным, партийный аппарат выработать не успел. О выступлении Хрущева знали только делегаты съезда. Прежде чем доклад начали зачитывать во всех партийных организациях, Грузия, до которой донеслись разговоры о том, что Хрущев осудил Сталина, взбунтовалась.

7 марта 1956 года, в третью годовщину смерти вождя, грузинская молодежь вышла на улицы Тбилиси, Гори, Кутаиси, Сухуми и Батуми, дабы защитить имя национального героя.

«Сталинские времена, — записывал в дневнике знаменитый поэт и главный редактор журнала «Новый мир» Александр Трифонович Твардовский, — были огромной компенсацией для национального самолюбия грузинских патриотов (или националистов?) за целые века исторической печали о минувшем давным-давно величии. Сразу после Сталина — настроения внезапной потери некоего первенства среди народов, а дальше и чувство вины, и опасений, и затаенной боли. И молчанка…»

В грузинской столице школьники и студенты несколькими колоннами — с венками, портретами вождя, флагами — прошли по улицам. В манифестациях приняло участие более шестидесяти тысяч человек. Они требовали вывесить в городе флаги и портреты Сталина, опубликовать в республиканских газетах материалы о его жизни и деятельности.

В гостинице «Интурист» в Тбилиси находился приехавший из Пекина член политбюро и секретарь ЦК компартии Китая Чжу Дэ. Молодежь требовала встречи с ним. Китайского гостя срочно эвакуировали на государственную дачу в Крцаниси. Но вышедшая из повиновения молодежь, захватив в городе машины, добралась до дачи, которую охраняли два взвода солдат из полка внутренних войск. Они не смогли остановить толпу, которая требовала встречи с Чжу Дэ. Китайских коммунистов считали верными продолжателями дела Сталина. Чжу Дэ пришлось выступить перед взбудораженной молодежью и отрядить китайских чиновников, чтобы они вместе со вторым секретарем ЦК компартии Грузии Михаилом Порфирьевичем Георгадзе возложили венки к монументу Сталину.

9 марта республиканские газеты поместили статью «Третья годовщина со дня смерти И. В. Сталина». В городе вывесили государственные флаги с траурными лентами. Но было поздно. Манифестанты пытались захватить Дом связи — искали радиостудию, чтобы рассказать всей стране о происходящем в Тбилиси.

Это было первое антиправительственное выступление в стране после двадцатых годов. Первоначально в Москве намеревались квалифицировать демонстрации как контрреволюционный заговор со всеми вытекающими отсюда последствиями. Потом сообразили, что это произведет самое неблагоприятное впечатление: какая же может быть контрреволюция в стране, где давно победил социализм? Да и в Грузии политический процесс вызвал бы возмущение и еще большее отчуждение от центральной власти.

Президиум ЦК удовольствовался тем, что принял сравнительно мягкое постановление «Об ошибках и недостатках в работе Центрального Комитета Коммунистической партии Грузии». Партийным органам республики предлагалось считать главной задачей «глубокое разъяснение решений ХХ съезда КПСС, антимарксистской сущности культа личности Сталина». Идеологическому аппарату поручили «принять решительные меры по ликвидации последствий бериевщины, усилить борьбу со всякого рода проявлениями буржуазного национализма».

Забурлила не только Грузия. Комсомол доложил в ЦК, что в Литве было раскрыто шестнадцать подпольных молодежных организаций. Если молодые грузины вступились за Сталина, молодые литовцы клялись бороться за «свободную Литву». А столичное студенчество возмутилось событиями в Венгрии. Политически активные молодые люди протестовали против подавления советскими войсками народного восстания в Будапеште.

4 ноября 1956 года президиум ЦК потребовал очистить вузы от «нездоровых элементов». Чисткой занимался КГБ. Но в ЦК ВЛКСМ считали, что молодежью должен заниматься именно комсомол, а не госбезопасность, хотя на местах, столкнувшись с самыми невинными попытками свободолюбивой молодежи выйти за тесные рамки официальщины, райкомы и горкомы испуганно обращались к чекистам.

ЦК ВЛКСМ предложил изменить порядок поступления в вузы, чтобы «пресечь проникновение случайных людей», в частности отменить прием медалистов вне конкурса, позволить получать высшее образование только тем, кто не менее двух лет отработал на производстве, и требовать рекомендации трудовых коллективов.

В конце 1956 года комиссия ЦК КПСС подготовила закрытое письмо партийным организациям — «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». Письмо стало сигналом к гонениям на свободомыслящую интеллигенцию и студенческую молодежь.

Письмо зачитали на пленуме ЦК ВЛКСМ. Секретарь ЦК комсомола Зоя Петровна Туманова, которая курировала отдел по работе со студенческой молодежью, произнесла грозную речь:

— Что касается всякого рода антисоветских и враждебных вылазок, то, видимо, здесь у пленума будет единое мнение, что их надо решительно пресекать. ЦК ВЛКСМ считает правильными действия тех комсомольских организаций, которые студентов, не оправдывающих звание советских студентов, исключают из членов ВЛКСМ и из институтов.

Зоя Петровна Туманова начинала редактором «Пионерской правды» еще в мрачные сталинские годы. Она первым делом очистила редакцию от тех, у кого были проблемы с анкетой — то есть репрессированные родственники. Литературный редактор «Пионерской правды» Лидия Корнеевна Чуковская, дочь известного писателя, человек с твердым характером, в знак протеста ушла из редакции сама. Впоследствии Туманова много лет работала первым заместителем заведующего отделом культуры ЦК КПСС.