Читать книгу "Хроники Гелинора. Кровь Воинов - Павел Кувшинов"

На минуту Теор застыл, просто рассматривая свою сестру.

Да, она сильно изменилась. Он помнил ее среднего роста – того же, что и он сам, разве что на пол-ладони выше; стройную, с темно-русыми длинными волосами, что с фанатичной аккуратностью были завиты в толстую косу, опоясывавшую лоб и затылок двумя витками; голубыми глазами, тонким ровным носом, высокими скулами и смешными ямочками под ними. Сейчас волосы чародейки были распущены и острижены, их кончики едва доставали до плеч. К тому же девушка перекрасила их в темно-красный цвет. Скулы, конечно, остались там, где и были, а вот ямочки разгладились, не оставив по себе памяти.

На Филде была шелковая рубаха светло-розового цвета, поверх которой накинута кожаная куртка без рукавов. Совсем не характерное одеяние для чародея, и оно уж точно не могло скрыть ее грациозную фигуру.

Если раньше Филда всегда напоминала эдакую озорную девчонку, то сейчас она выглядела взрослой и зрелой женщиной. Теор отметил также, что тонкие, прямые и четко очерченные губы придавали ей некую серьезность. Наемник понимал, что если бы он взглянул на девушку как мужчина, а не как родственник, то скорее всего нашел бы их трепетными и желанными. Филда была красива, и Теор искренне радовался за сестру.

Сейчас молодому человеку казались смешными их с сестрой детские перепалки, которые не прекращались и в юношеском возрасте, и при дальнейшем взрослении. Папин сын и мамина дочь были обречены на извечное соперничество за внимание родителей и определенную неприязнь друг к другу на этой почве.

Как и любой ребенок, Теор с Филдой хотели не только иметь, но и в полной мере чувствовать искреннюю любовь, теплоту и заботу обоих родителей. Возможно, так все и было, но чета Ренвудов решила, что воспитанием детей нужно заняться раздельно, в соответствии с собственным ремеслом родителей и талантами их чад. Именно поэтому мама, будучи магессой, стала воспитывать и обучать свою дочь, талант к магии которой стал проявляться едва ли не с пеленок, а над юным и ловким мальчишкой взял шефство отец – признанный имперский разведчик.

Неписаная вражда за любовь частично недоступного для каждого из них родителя началась между детьми, когда Теору исполнилось шесть. В его день рождения отец взял мальчика на охоту и впервые доверил ему не только полную свободу действий в лесу, но и настоящий боевой лук. Для Теора отцовский лук был большим, едва ли не в его рост, да и натяжение слишком велико. Мальчишка Ренвуд пыхтел и сопел, обливаясь потом, когда натягивал тетиву, но не сдавался. В итоге он подстрелил двух больших жирных фазанов и был на седьмом небе от счастья: ведь отец, временами строгий и суровый, в тот день не уставал нахваливать сына и заверять, что у мальчика настоящий талант.

Отец объяснил тогда Теору, что научить стрелять из лука можно многих, но мало кто из людей способен чувствовать это благородное оружие, мало кто может сделать его продолжением своего тела, полностью контролировать пространство вокруг себя и попадать в движущуюся цель не глядя, полагаясь лишь на свои ощущения и чутье. По словам отца, у его сына был как раз такой талант. После охоты Теор спешил домой, чтобы похвастаться перед сестрой своими первыми охотничьими трофеями, добытыми самостоятельно…

Вот только у Филды, напротив, тот день проходил хуже некуда. Мать с самого утра заставила ее практиковаться в воплощении и управлении четырьмя основными стихиями, что у девочки никак не получалось.

«Мама, я еще мала для таких сложных заклятий!» – умоляюще восклицала дочь. Но профессиональная магесса была непреклонна, и ответ ее был неизменен: «Упражняйся лучше!»

Еще больше настроение юной ученице испортил ее младший брат, вернувшийся с охоты вместе с отцом. Он был не просто в хорошем настроении: он был счастлив, и отец похвалил его, потрепав по светло-русой пышной шевелюре. Вот бы и ее также похвалили, но нет же, одни только «работай», «практикуйся», «не отвлекайся!».

Все произошло спонтанно. В мыслях девочки сплелись обида и детская злость. Да что они о себе возомнили! Подумаешь, велика наука – наложить заостренную палку на тетиву, оттянуть ее в сторону и отпустить, прибив ленивую неуклюжую птицу, которая даже не пытается спасти свою жизнь. А попробуйте как она, Филда, поупражняться с утра до вечера в сложной стихийной магии!

Девочка без слов выбросила правую руку вперед, и два фазана в руках ее брата сгорели за считаные секунды. Просто вспышка, расцветшая в воздухе, словно дивный цветок, – и вот от двух птиц осталась лишь горстка пепла, который плавно осыпался на пол.

Филда не хотела причинить брату зла, это был лишь порыв нахлынувших эмоций. И все же по ее лицу предательски расползлась улыбка, когда девочка заметила в глазах младшего брата рождающиеся там детские слезы.

Родители наказали Филду, ее даже не пригласили к праздничному столу. Могли бы хоть похвалить за заклинание, ведь это были настоящие воплощение и управление – созданный ею огонь не причинил вреда Теору и не обжег его руки, спалив лишь фазанов. Но нет.

Теор в тот день впервые осознал, что причинить человеку боль и быть по отношению к нему жестоким может даже самый близкий человек, пусть и по недомыслию. Так и началась междоусобная «война» между детьми семьи Ренвуд.

Вначале это были лишь безобидные словесные шутки и колкости, но с возрастом вражда набирала силу. Однако со временем, когда мальчик поступил в военную академию, а девочка – в академию магии, Теор с Филдой стали редко видеться, а это, в свою очередь, означало и отсутствие возможностей для активных действий на их семейно-враждебном фронте. Когда же погибли их родители, они, не сговариваясь, отбросили вражду в сторону. И все же похороны были последним днем и местом их встречи, за этим последовала восьмилетняя разлука…

Окунувшись в раздумья и воспоминания, Теор даже не заметил, как возле него оказался гном, и потому невольно вздрогнул, когда широкая мозолистая ладонь, ухватив наемника за руку, властно потянула его через зал таверны.

– Что ж ты встал и стоишь? Давай, идем! – сказал гном, ободряюще похлопав наемника по плечу свободной рукой.

Он провел молодого человека через зал таверны и усадил за их стол. У Теора сразу же возникла комичная аналогия: он – высокородная барышня, а гном – галантный, но настойчивый кавалер, ухаживающий за ней… то есть за ним, Теором.

Для представителя своей расы Гард был довольно худ и высок. Нет, он, как и все гномы, был широк в плечах и заметно ниже человеческого роста, а вот знаменитое «гномье брюхо» у него отсутствовало. Гард был лишь плотно сложен, хотя в сравнении с иными гномами его можно было смело назвать стройным, к тому же он был на голову выше любого гнома, которых довелось встречать Теору за всю жизнь.

Широкое добродушное лицо обрамляли густая борода темно-коричневого цвета и такие же усы. Многие гномы отращивали невероятно длинные бороды, после чего всячески ухищрялись с их оформлением: заплетали косы и косички, делали фигурные стрижки и завивки. Гард отличался от своих многочисленных сородичей и в этом: он стриг свою бороду довольно коротко – она едва доходила до ключиц и не имела никаких принятых у подгорного народа изысков.