Читать книгу "Цитадель - Кирилл Луковкин"

Стоявший возле Рика одноногий калека зашептал соседу:

– Щас заверещит! Они всегда верещат – так весело.

Когда патрульные подвели приговоренного к самому краю пропасти, словно очнувшись от кошмара, тот встрепенулся, безуспешно попытался вырваться и заголосил:

– Прошу вас! У меня дети и жена! Им урежут паек! Прошу!

Жрец кивнул страже, те сильно толкнули приговоренного в спину. Тот потерял равновесие, поскользнулся, сделал последнюю отчаянную попытку схватиться за выступающий кусок металла. Патрульный ударил по руке, и приговоренный с отчаянным криком полетел вниз. Завывания ветра быстро поглотили его удаляющийся вопль.

– Во имя бога Машины, – сказал жрец и совершил кадилом ритуальный жест. – Следующая – сестра Эдита.

Патруль подвел к нему женщину с нескладным лицом и крупными черными глазами.

– Работница склада зерновых двадцать девятого уровня, обвинялась в хищении ценного зерна, которое тайком, в складках одежды, проносила через пропускной пункт, хранила у себя в жилом блоке и употребляла в пищу, помимо законно установленного пайка. Украла более двух мешков пшеницы и полмешка ржи, а значит, нанесла оскорбление действием Коммуне, обделила своих собратьев и очернила имя бога Машины. Комитет изучил дело сестры и признает ее виновной в совершенном преступлении. Учитывая чистосердечное признание и раскаяние, Комитет проявляет милосердие и приговаривает Эдиту к году каторги с половинным пайком на обработке удобрений. Ступай и не греши.

Патрульные развязали женщине руки и отпустили прочь. Жрец чинно взмахнул кадилом и взглянул на оставшихся трех варваров, что накануне поймал северный Патруль.

– Следующие – не люди Коммуны. Застигнуты на месте преступления и схвачены с поличным как вредоносные вражеские лазутчики. При себе имели оружие, хитроумные приспособления и свитки с демоническими письменами, порочащими имя бога Машины. Обвиняются в подготовке нападения на великую Коммуну. Истово и прочно исповедуют опаснейшую ересь, отрицающую существование бога и искажающую картину мироздания. Более того, коварно пытались совратить в свой мерзкий культ Патруль и жрецов, включая меня. Не считают свою ересь грехом и не раскаиваются перед лицом закона и Святого Писания…

– Хватит! – крикнул богатырь-варвар, знакомый Рику. – Сколько можно твердить…

Стражник тут же ужалил его молнией под ребро. Дикарь прорычал незнакомое ругательство.

Жрец дико вытаращил глаза на него, сглотнул и торопливо продолжал:

– Комитет изучил дело этих троих варваров из внешнего Пространства, заслушал их показания и на основе имеющихся фактов признает их виновными в совершенном преступлении, объявляет еретиками и раскольниками, порочащими славное имя бога Машины самим своим существованием. Учитывая злостный характер, опасность ереси и убежденность в своих дьявольских взглядах, суд не находит оснований для смягчения наказания и приговаривает варваров к забвению в Пропасти. Приговор следует привести в исполнение постепенно. Сегодня будет казнен первый еретик, завтра второй, а послезавтра третий. Такое решение принято для усиления кары и осознания преступниками неотвратимости своей участи. Привести приговор в исполнение! Он – первый.

Жрец нацелил пальчик на варвара-богатыря. Его тут же схватили пять патрульных, не столько помогая, сколько мешая друг другу. Образовалась свалка. Рик зорко следил за остальными дикарями – именно для этого он был здесь поставлен. Девушка посмотрела на него с отчаянием. Ее губы безмолвно произнесли какое-то слово. Рик едва заметно покачал головой.

– Кидайте его вниз! – ликовал одноногий калека, потрясая костылем.

Варвар был силен – выше остальных на полголовы, шире и коренастее их, он отчаянно сопротивлялся. Но, несмотря на продолжительную борьбу, его все же подтащили к краю карниза.

– Остановитесь! – заорал второй дикарь, мужчина с усами. – Будьте людьми, остановите это безумие!

Стражник тут же наградил его зуботычиной. Девушка плакала. По ее напряженной позе и положению ног Рик понял, что в любой момент она готова броситься в драку.

Жрец сделал стражникам знак и быстро обратился к двум дикарям:

– Будете говорить или нет?

– Нам больше нечего говорить! Мы ничего не знаем!

Жрец скорчил разочарованную гримасу и кивнул палачам. Богатырь взревел от ярости. В последней, отчаянной попытке спастись, он сокрушил ударом кулака одного патрульного, но четверо других буквально выдавили его с карниза в пустоту. Дикарь заорал. В этом крике не было и намека на страх – только ярость. Одно долгое мгновение он балансировал на самом краю, потом извернулся и ухватил за грудки ближайшего патрульного, рванув его на себя. Оба полетели в пропасть. Стражник визжал как женщина. Патрульные подскочили к краю, стараясь разглядеть подробности, но Мать-тьма уже поглотила свою добычу.

– Твари! – закричал мужчина-варвар. – Поганые язычники! За что?

Он продолжал кричать, а девушка плакать всю обратную дорогу до тюремного уровня, и Рик в числе остальных патрульных сопровождал их, не смея взглянуть осужденным в глаза и чувствуя себя так погано, как не чувствовал со дня смерти мамы, когда она не вынесла кишечной лихорадки.

Он подошел к Ивону:

– Плохо себя чувствую. Сегодня я не боец. Поставьте меня куда-нибудь в стражу.

Ивон все понял.

– Иди к малой дуге. Я передам дежурному.

– Спасибо.

– Эй… – Ивон дождался, когда рядом никого не окажется и тихо сказал: – Знаешь, что мне больше всего нравится во внешнем Патруле? То, что не видишь всякого дерьма, вроде сегодняшнего.

– Думаю, что согласен с вами, командир.

– Да, вспомнил тут кое-что. Один раз мы шли по карнизу к Хорде. Постояли там и хотели заворачивать обратно, как сверху прилетел человек. Мелькнул – и дальше вниз. Забавно, да?

Ивон расхохотался.

Рик чувствовал себя опустошенным. Перед сменой он решил зайти в свой жилой блок, захватить теплую куртку и кое-какие вещи. У двери стояли Киото с Авророй. Старик и девочка выглядели встревоженными.

– Что случилось?

– На детских уровнях перебои с отоплением. Сегодня отрубили на полдня, и сразу стало холодно. Я дал твоей сестренке часть своих тряпок. Они чистые. Не возражаешь?

– Конечно, нет. А что у вас?

– Пока нормально, – улыбнулся Киото. – Упало на пару градусов. Кое-кто из наших окоченел, но все равно они долго не протянули бы. Греюсь самогонкой. Ходят слухи, что готовится уплотнение. Для экономии. С пятидесяти уровней Коммуна ужмется до сорока. Куда уж дальше…

– Слушайте, мне в наряд надо идти, так что вы располагайтесь, грейтесь и все такое. Потом поболтаем.

– Без проблем, ты же меня знаешь, дружище Рик.

– Не уходи, Рик… – вдруг захныкала Аврора.